Час полнолуния

Андрей Васильев

Час полнолуния

Все персонажи данной книги выдуманы автором.

Все совпадения с реальными лицами, местами, банками, телепроектами и любыми происходившими ранее или происходящими в настоящее время событиями – не более, чем случайность. Ну, а если нечто подобное случится в ближайшем будущем, то автор данной книги тоже будет ни при чем.

Глава первая

– В кабинете сейф – прощебетала Жанна, устраиваясь на скамейке поудобнее – Сама видела. За картиной он спрятан, там все, про что я тебе рассказала, лежит. И жесткие диски, и бумажки, и пакеты с фотографиями. Знаешь, словно в сериале! Ну, из тех, что по «России» идут.

– За картиной, значит – повторил я – А за какой? Или у него в кабинете она только одна и есть?

– Нет-нет-нет – Жанна помотала головой – Там у него их штук семь, все старые и в красивых рамах. А на этой кораблик плывет, и вулкан огнем пыхает! Этого картинка, как его… Кипрского!

– Может, Кипренского? – уточнил я.

– Может – не стала спорить Жанна – Там к раме пластиночка золотистая была приклеена, я на ней и прочитала фамилию художника. Просто живопись – это не мое, понимаешь? Я не чувствую ее мессидж, у меня нет от нее ярких эмоций.

В принципе, я мог бы сказать нечто вроде «стыд и срам, великих отечественных живописцев надо знать», но это было бы не очень честно. Спроси у меня названия хотя бы пяти картин этого самого Кипренского, и фиг я их назову. Да и фамилию эту я знал только потому, что как-то по телику передачу от нечего делать про него смотрел. Впрочем, даже имя Кипренского я запомнил – Ораст. Почти Эраст, как Фандорин.

Но в целом это неправильно. Свой уровень образования, разумеется, надо поднимать. Вон, даже серьезные бизнесмены, и те культуры не чуждаются. В своих домашних кабинетах творения классиков живописи вешают, прячут за ними сейфы, в которые самое дорогое помещают – ключи и пароли от банковских счетов да жесткие диски с компроматом на соратников по бизнесу. Значит – доверяют великим, признают то, что искусство – великая сила.

Надо «Третьяковку» посетить что ли? А то как там во времена учебы в школе побывал один раз, так больше даже рядом не проходил.

– Мессидж – он такой мессидж – согласился я с Жанной – Если его нет, то дело труба. Слушай, не хочешь со мной в «Третьяковку» сходить? Побродим по залам, картины поглядим. Шишкин там, Репин, Врубель. Может, сейчас тебя искусство цепанет?

– Врубель? – оживилась Жанна – Прикольная фамилия. А что он рисовал?

– Разное – расплывчато ответил ей я – Но ты не сомневайся, он реально продвинутый художник. Прикинь, даже его наброски очень недешево стоят. У нас один крендель в депозитарии такой держал, я слышал, как про это мой коллега Витод одной красотке из залогового рассказывал. И еще о том, что этот самый набросок одновременно у нас в сейфе под замками лежит, и еще в какой-то галерее висит. Там духовное, у нас – материальное. Вот такой вот дуализм.

– Дуализм – это когда из пистолетов стреляют – поправила меня Жанна – Пушкина так убили. Поэта. Ему за это памятник поставили!

– Да ты просто кладезь знаний – подольстил я девушке – Второй месяц с тобой общаюсь, и не устаю удивляться столь могучему интеллекту.

– Ну да – загордилась та – Или ты думаешь, что все модели – тупые?

– Да ни боже мой! – всплеснул я руками – Впрочем – есть такие. Но только те, которых ты не любишь. Вот они – все дуры!

Жанна заулыбалась и приосанилась. Причем – зря. Так было хуже, потому что опять стала хорошо видна ее неестественно вывернутая шея. Оно и понятно – когда тебя столкнут с лестницы и ты крайне неудачно стукнешься о ступеньку, всегда так получается. Понятное дело, там сместилось все, что можно. Ну, или как там это называется? Я не патологоанатом, правильных формулировок не знаю.

Впрочем, хорошо еще, что эта ревнивая жена, выследившая, как Жанна планомерно уводит ее мужа из семьи, по черепу ей пару раз молотком не саданула. Шея еще ничего, а вот дырки в голове – это перебор. Кому на такое смотреть захочется?

Я бы точно не пожелал, и тогда, в конце февраля, даже и не подумал бы остановиться рядом с призраком печальной девушки, сидящей на лавочке в зимнем парке. И уж тем более, не стал бы с ней заговаривать.

А тут мне ее жалко стало. Сидит, понимаешь, такая красивая и неприкаянная, просто символ вселенской грусти. Уж на что я вроде зачерствел сердцем к этим призракам, которые только и ждут того, чтобы с ними в разговор вступили, но здесь меня прямо как подменили.

Правда, потом выяснилось еще и то, что она невероятна рассеянна, забывчива, несобранна и, признаться, вообще не очень далекая, но это все мелочи. Кто из нас идеален? Да никто.

Жанна, кстати, даже в бродячие призраки попала по причине собственной несобранности. Почему сразу после смерти не ушла – не знаю, но потом… Это песня!

Она родом не из Москвы, а из какого-то далекого города. Обычная история – приехала поступать в театральный, не поступила, но после по баллам все же прошла в какой-то строительный ВУЗ. Уж не знаю, как, но все-же проучилась там три года, попутно где-то по подиуму вышагивала, и в результате пала от руки вспылившей жены очередного любовника.

Так вот – за телом, как водится, приехали родители, но свинцовый гроб для перевозки решили не заказывать и кремировали бедняжку прямо тут, на столичной земле. И урну с собой увезли в тот же день.

И вот этот самый момент Жанна прозевала. Если бы ее тело туда, домой, целиком увезли, то и душа за ним бы последовала, таковы законы бытия. Но тело-то сожгли! Нырни душа в урну с пеплом в тот момент, пока ее завинчивают – тоже улетела бы, пусть и безбилетным пассажиром, а после ошивалась на том кладбище, где урну прикопают. А теперь – все. На столичные кладбища ей вход закрыт, она там никто, и звать ее никак. Домой не улетишь – сожгли-то ее тут. Прописочка, так сказать, теперь московская. Как говорят в народе – ни богу свечка, ни черту кочерга. Есть от чего загрустить.

А знаете, почему она кремацию пропустила? Решила посмотреть, кого вместо нее на каком-то там показе поставят одежду демонстрировать. Я, когда это услышал, сразу понял – полезный мне призрак попался. Грех такой к рукам не прибрать. И вот с тех пор она мне служит. Причем не за ту награду, о которой меня обычно ее собратья по несчастью молят, а, если можно так сказать, из идейных соображений. Просто все ее забыли, а я с ней дружу.

Еще мне кажется, что она до сих пор так и не поняла, кто я такой и что могу для нее сделать. А я рассказывать не особо спешу.

Зачем?

– Весна – Жанна мечтательно улыбнулась, глядя на почти полную луну – Если бы не смерть, я бы сейчас на распродажи вещей из зимней коллекции прошлого года ходила! Там знаешь, какие скидки в апреле бывают!

– Да, весна – согласился с призраком я – Наконец-то!

– Слушай, а давай мы с тобой в «Манго» съездим? – вдруг предложила Жанна – Вместо «Третьяковки»? Там интереснее, честное слово!

– Подумаю – уклончиво ответил я – Вот выходные наступят, и станет видно.

– Да, а ты код замка будешь записывать? – чуть погрустнела мертвая девушка, как видно поняв, что не собираюсь я никуда с ней ехать. С призраками в этом плане просто – чуть потускнело сияние вокруг них – значит, настроение изменилось – Я его запомнила на всякий случай. Правда, уже не скажу, что раньше – буковки или циферки. Но всегда можно попробовать сначала так, а потом по-другому.

– Нет – отказался я – Лишние знания увеличивают скорбь. Мне важен факт того, что этот красавец на самом деле компромат на ближних своих собирает. А коды и все прочее – это не по моей части. Я же не промышленный шпион, правда?

– Не знаю – передернула плечами Жанна – Мы с тобой еще не настолько знакомы. Может, и шпион, почему нет? Я бы вот хотела шпионкой быть, они все время за границей живут и по самым-самым лакшери-местам ходят! Знаешь, я себе часто представляла, как вхожу в зал казино где-нибудь в Монте-Карло, на мне вечернее платье такое с воланами, вот тут и…