Страница 31 из 77
Так появилась наша школа в Соловце. Правда, сам же Петр со своим германофильством ей изрядно навредил — аристократы с возможностями, как и их магловские «коллеги», предпочитали отправлять отпрысков за границу, сначала в Дурмстранг, а со второй половины восемнадцатого века — в Шармбатон. Соловецкая же школа вплоть до начала девятнадцатого века оставалась школой для «мелкого люда», и только патриотический подъем во время Наполеоновских войн сделал отечественное образование модным среди аристократов.
Вообще, благодаря тесному соседству с маглами волшебники в России были разделены по сословному принципу намного сильнее, чем в других странах. Даже после присоединения при Екатерине Второй к Статуту о секретности происхождение и титулы значили в магической России очень много, и сколько бы поколений волшебников ни было в твоем роду, но если у тебя в предках не было Рюриковичей, Гедиминовичей или Чингизидов, ты оставался никем. Даже к тем, кто зарабатывал наследственное дворянство своей службой, отношение было так себе, как к выскочкам.
— Социальное расслоение плюс связь с маглами? Довольно опасная смесь, — заметила Элин.
— Зришь в корень! — улыбнулась Саша. — Все потрясения девятнадцатого — двадцатого веков нашли отражение в магическом мире России. Попытка переворота в 1825, николаевская реакция, александровские реформы и «заморозки» после убийства царя-реформатора... Все происходящее в стране так или иначе затрагивало и волшебный мир, и отречение Николая Второго стало той искрой, что взорвала эту пороховую бочку. Магическая аристократия встала на сторону белых и после их проигрыша была вынуждена эмигрировать. Масса «простых» волшебников поддерживала большевиков, но после победы моментально раскололась на несколько непримиримых лагерей. Одни хотели продолжать мировую революцию, другие — построить идеальное общество в отдельно взятой стране, кто-то желал полного объединения с маглами, а кто-то, наоборот, хотел их подчинить...
Чего они все не учли, так это того, что у новой власти было свое мнение насчет того, кто кому должен подчиняться. Сталин очень умело сталкивал противников друг с другом: сперва сторонники «социализма в отдельно взятой стране» уничтожили «троцкистов», затем те, кто хотел добиться объединения с маглами, уничтожили «изоляционистов», потом начались чистки среди оставшихся... Всего через двадцать лет после Революции волшебный мир в СССР практически перестал существовать. На свободе остались лишь те, кто служил в специальных антимагических подразделениях НКВД, занимался разработкой средств обнаружения волшебников или следил за заповедниками. Остальные либо бежали из страны, либо были осуждены по статье 58.19 «Нарушение законов природы с контрреволюционными целями в особо крупном размере».
Правда, после тридцать восьмого года режим несколько смягчился. Во-первых, нужно было искать противодействие набравшему силу Гриндевальду, а во-вторых, подрастало новое поколение маглорожденных, с которым надо было что-то делать. В тридцать девятом прошла частичная амнистия, в Соловце было создано специальное конструкторское бюро, «магическая шарашка», где начали в спешном порядке разрабатывать средства магической защиты. Они, правда, не пригодились — опасаясь ответной реакции, Гриндевальд так и не решился помогать нацистам напрямую.[28] Зато именно в Соловце сумели локализовать и просчитать выброс некромагии после того, как Гриндевальд воскресил погибшего Гитлера[29] в виде нахцерера...
— В виде кого? — удивилась Гермиона.
— Нахцерера, — повторила Саша. — Это такой оживший мертвец, они сейчас редко встречаются. Гитлер был маглом, поэтому лич из него не получился бы, а зомби слишком тупы и быстро разлагаются, вот Гриндевальд и нашел экзотику.
— Я читала об этом, — кивнула Элин. — Этот случай послужил для МКМ формальным поводом для объявления Гриндевальда вне закона. До того он перебил массу народу, но все его действия считались обычными преступлениями и внутренним делом тех стран, где они совершались. А вот то, что он оживил магловского диктатора, посчитали нарушением Статута и разрешили другим волшебным странам действовать против него в открытую. Меньше, чем через год его победили... Хотя к тому моменту маглы уже и сами почти добили нацистов, волшебникам осталось лишь помочь им нанести последний удар. Хотя я до сих пор не понимаю, почему после всего того, что совершил Гриндевальд, его не приговорили к смерти.
— А вы не знали? — удивилась Саша. — На этом настоял Дамблдор. Каркаров рассказывал нам эту историю, но сейчас уже поздно. Давайте в следующий раз?
— Давай, — кивнула Элин. — И ты, кстати, так и не рассказала, почему ты училась в трех разных школах.
— Но если я расскажу все сразу, это будет не так интересно, — подмигнула ей Саша.
[27] Извержение вулкана Уайнапутина в Перу 19 февраля 1600 года — сильнейшее извержение вулкана за всю историю Южной Америки с момента ее заселения человеком. Предполагается, что это извержение вызвало глобальное похолодание, приведшее в т.ч. к голоду 1601 — 1603 годов.
[28] То же самое во время Второй мировой войны произошло с химическим оружием, которое ни одна из сторон, опасаясь ответного удара, так и не решилась массово применить.
[29] Имеется в виду неудачное (в реальности) покушение немецких генералов на Гитлера 20 июля 1944 года.
В тот же день за час до отбоя Гермиона вихрем влетела в пуффендуйскую гостиную и, ухватив друзей за руки, потащила их за собой.
— Быстрее! Вы должны это увидеть! — повторяла она в ответ на все расспросы.
— Кухня? Ты что, такая голодная? — удивился Гарри, увидев, куда привела их подруга.
— Не говори ерунду, сейчас ты сам все увидишь. Я пришла сюда как обычно, для проведения митинга...
— На который никто не пришел? — засмеялась Элин.
— На который пришел один свободный эльф! — торжествующе провозгласила Гермиона, затаскивая друзей в кухню.
— Добби? — Гарри замер, раскрыв рот. Он совсем позабыл про освобожденного им два года назад домовика.
— Сэр Гарри Олсен помнит Добби?! — завопил эльф на всю кухню. — Добби счастлив, сэр! Добби так хотел увидеть сэра Гарри, и сэр Гарри к нему пришел!
Время и свобода явно пошли домовику на пользу. Он был не таким худым, каким его помнил Гарри, и определенно более ухоженным. Как и все остальные эльфы на кухне, он носил белоснежную наволочку с гербом Хогвартса, но заправлял ее в широченные трусы в горошек, которые на крошечном тельце смотрелись скорее как очень широкие штаны. На ноги он натянул разномастные носки, а голову украсил куклой-грелкой для чайника, к которой были приколоты несколько значков, в одном из которых Гарри с ужасом опознал значок Г.А.В.Н.Э.
— Итак, господин секретарь и госпожа казначей, — в голосе Гермионы сквозило нескрываемое ехидство, — позвольте представить вам первого эльфа, вступившего в мою... ах, простите, теперь уже нашу ассоциацию. Кстати, с вас по два сикля вступительных взносов.
Гарри и Элин обреченно переглянулись и достали кошельки. К их немалому удивлению, Добби тоже достал из кармана две монетки и протянул их Гермионе.
— Добби, ты не должен... — попыталась возразить та.
— Нет! — неожиданно твердо возразила Элин. — У рабов денег нет, и с них мы ничего брать не будем, но Добби — не раб. Он полноценный член общества, и если мы хотим добиться равноправия эльфов, то сперва сами должны научиться относиться к ним как к равным. Это ведь не твои последние деньги, правда?
— О, нет, нет, — замотал ушами домовик. — Добби получает один галлеон в неделю. Добби хочет быть равноправным.
Гарри, воспринимавший все происходящее как очередной закидон Гермионы, удивленно смотрел, как деловая Элин уселась на заботливо подставленный одним из эльфов стул и достала из кармана свой извечный блокнот.
— 28.11.94. Приход — 8 сиклей... Гермиона, а ты что смотришь, думаешь, если ты основательница, так тебе платить не надо? Давай, раскошеливайся. Значки ты сама сделала? Отлично, значит, пока расход ноль. Кстати, их надо будет переделать, потому что мы изменим название ассоциации. Никто не захочет быть членом ГАВНЭ. Мы будем называться... Как насчет Фронта Отмены Рабского Труда?