Страница 35 из 42
Принятие курса ЕС на стимулирование экономического роста связано с именем нового председателя Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера, неоднократного премьер-министра Люксембурга и, несомненно, политика европейского масштаба. Избранный на этот пост в ноябре 2014 г., он сразу же приступил к подготовке программы, главная задача которой состояла в стимулировании инвестиционного процесса и структурных реформ в экономике стран ЕС. 18 декабря Евросовет одобрил программу Комиссии, включая создание Европейского фонда стратегических инвестиций (ЕФСИ), с целью мобилизовать в течение 2015–2017 гг. 315 млрд евро для финансирования перспективных инновационных проектов, представляющих общий интерес для Евросоюза или группы его государств-членов[129]. Официально Фонд учрежден в июле 2015 г. Приоритетными сферами его инвестиционной деятельности являются: стратегическая инфраструктура в цифровых технологиях, транспорте и энергетике; образование, исследования и инновации; производство возобновляемой энергии и эффективное использование ресурсов; поддержка малого и среднего бизнеса. С момента своего основания по конец 2016 г. ЕФСИ начал финансирование инвестиционных проектов во всех странах Союза на общую сумму 138,3 млрд евро[130]. Первых существенных результатов его усилий, как и всего нового экономического курса ЕС, следует ожидать не ранее конца нынешнего десятилетия.
Что касается общей экономической стратегии ЕС, то в марте 2010 г. Евросовет одобрил программу «Европа 2020», целью которой объявлен «умный, устойчивый и инклюзивный рост»[131]. Ключевым фактором для создания инновационной экономики, ускорения темпов ее роста и повышения конкурентоспособности является существенное увеличение расходов на науку и технологию, а также резкое сокращение времени между научно-техническими достижениями и их внедрением в производство. И в том, и в другом Европа все еще значительно отстает от США и Японии, обогнала ее Южная Корея, заметно приблизился Китай. Европейский бизнес в целом менее мобилен и более осторожен в реализации инновационных проектов, чреватых риском.
Но дело не только в этом. Для повышения конкурентоспособности европейской экономики надо решиться на проведение непопулярных реформ, включая пересмотр социальных стандартов, сокращение доли социальных расходов в государственных бюджетах и т. п. В ряде стран ЕС такие попытки уже предпринимались. Население отвечало на них массовыми акциями, за которыми следовали правительственные кризисы и досрочные выборы парламентов. Возвращаться к временам социальной нестабильности не желают ни политические «верхи», ни деловые круги, ни население.
Тормозит реализацию экономической стратегии ЕС и большой разрыв в национальных уровнях развития. Процесс экономической конвергенции, наблюдавшийся в 1990-е и первой половине 2000-х гг., с наступлением кризиса прекратился. Возобновится ли он, когда и как интенсивно – мы не знаем.
И последнее по месту, но не по значению: осуществлению экономической стратегии ЕС не могут не вредить два острейших кризиса – европейской безопасности и иммиграционный. Так что решение фундаментальной задачи – отстоять и по возможности упрочить место Европы в мировой экономике – надолго войдет в число важнейших направлений деятельности Евросоюза.
Кризис в сфере общей внешней политики и безопасности
Исходя из критерия актуальности, эту тему следовало бы начать с анализа нынешней ситуации на Украине и противостояния между Россией и Западом. Но, поскольку изменения, произошедшие за последние два года в европейской и мировой политике, носят фундаментальный характер, имеет смысл напомнить о том, что «единая Европа» мыслилась первоначально как политический союз – Европейская федерация, с единым парламентом, единым правительством, единой армией. Однако попытки реализовать этот проект, предпринятые в 1950–1960-е гг., потерпели провал. Ни одно государство не было готово поделиться с федерацией своими полномочиями в области внешней политики, безопасности и обороны. Западная Европа пошла по пути экономической интеграции.
Ситуация изменилась к концу 1980-х – началу 1990-х гг. «Евросоюз ближе к концу XX в. представлял собой настолько мощное экономическое объединение, что оно неизбежно требовало придания ему прочных политических и военных возможностей»[132]. Благоприятствовала этому и новая геополитическая ситуация – завершение холодной войны, новая внешняя политика советского руководства во главе с М. Горбачёвым, а затем крах коммунизма в Восточной Европе и распад Советского Союза. В 1992 и 1997 гг. было учреждено два новых направления деятельности ЕС – Общая внешняя политика и политика безопасности (ОВПБ) и Европейская политика безопасности и обороны (ЕПБО). В 2011 г. была создана Европейская служба внешнеполитической деятельности, функционально аналогичная министерству иностранных дел. ОВПБ действует уже четверть века, ЕПБО (после принятия Лиссабонского договора – ОПБО) – 20 лет. Некоторые конкретные акции ЕС, больше – в рамках ОВПБ, меньше – в ОПБО, были успешными[133]. Однако в достижении стратегических целей он не преуспел. И хотя его действия в этих сферах мотивировались, помимо конкретных причин, стремлением устранить контраст между двумя его образами – «экономического гиганта» и «политического карлика», – Евросоюз так и не вышел в политической сфере на тот уровень престижа и влияния, который он имеет в международных экономических отношениях. Итоги его политики в области европейской и глобальной безопасности следует оценить как очень скромные, а по ряду важнейших направлений – как провальные. Причин здесь несколько.
Во-первых, государства ЕС тщательно оберегают свой суверенитет в области внешней политики и обороны. Это особенно относится к Франции, Великобритании и Германии, воспринимающих себя, прежде всего, как самостоятельных субъектов мировой политики и лишь потом – в качестве участников ОВПБ и ОПБО. Активную внешнюю политику проводят и другие государства – Италия, Испания, Польша, Швеция и т. д. Во-вторых, внешнеполитические приоритеты стран ЕС не одинаковы, а в своем подходе к конкретным событиям на мировой арене они подчас расходятся и даже занимают полярные позиции. В таких случаях ЕС вообще не может осуществлять общую внешнюю политику из-за отсутствия консенсуса.
Среди конкретных инициатив в рамках ОВПБ, призванных укрепить безопасность Европы, пожалуй, самой неудачной была идея создания «пояса добрососедства» на внешней периферии ЕС. Сначала провалилась программа Евро-Средиземноморского партнерства, охватывавшая ЕС и 12 государств Северной Африки и Ближнего Востока, от Мавритании до Турции. Причины провала коренились, с одной стороны, в дестабилизирующих процессах и событиях, происходивших во многих из этих стран, а с другой – в концепции партнерства, предложенной Евросоюзом, и политике Запада в этих регионах. В основе концепции ЕС лежала идея «обмена» его помощи развитию этих стран на признание их «верхами» ценностей западной демократии и готовность руководствоваться ими во внутренней политике. Иллюзорность этой идеи выявилась очень скоро. А «похоронили» ее США с их «силовой» политикой – сначала вторжением в Ирак, затем агрессией в Ливии и, наконец, поддержкой сирийской оппозиции, выступившей против режима Башира Асада, включая помощь оружием. Во всех этих случаях целью Вашингтона было свержение диктаторов, а результатом – распад трех государств, рождение фундаменталистского квазигосударства ИГИЛ, война «всех против всех» на Ближнем Востоке и миллионы беженцев, хлынувших в Европу. За все эти годы ЕС не проявил себя как единое целое. Напротив, он был разобщен. Великобритания и большинство стран ЦВЕ и прибалты поддерживали действия Вашингтона, тогда как Германия и Франция, вместе с Россией, осудили в 2003 г. вторжение США и их союзников в Ирак. Военное вмешательство в гражданскую войну в Ливии вновь разделило их: Вашингтон, Париж и Лондон поддержали, а Берлин воздержался.
129
Bulletin Quotidien Europe. 27.11.2015. № 11439, point 19; The European Fund for Strategic Investments. См.: [Электронный ресурс]. URL: https://era.gv.at/ directory/222 (Дата обращения 11.08.2017).
130
[Электронный ресурс]. URL: https://ec.europa.eu/commission/priorities/jobs-growth-and-investment/investment-plan_en (Дата обращения 11.08.2017).
131
European Council (24/25 March 2011) – Conclusions // Europe/Documents, № 2550. Supplement to BQE, № 10345, 26.03.2011. Слово «инклюзивный» (inclusive) подразумевает рост, ориентированный на повышение занятости и уменьшение бедности.
132
Журкин В. В. Военная политика Евросоюза. М.: Международные отношения: Институт Европы РАН, 2014. С. 40.
133
Анализу этих направлений деятельности ЕС посвящены многие работы. Помимо упомянутой работы В.В. Журкина см.: Арбатова Н. Роль ЕС в системе европейской безопасности после Лиссабонского договора // Европейский Союз в XXI веке: время испытаний. М.: Весь Мир, 2012; Данилов Д. А. Европейская безопасность в перспективе // Большая Европа. Идеи, реальность, перспективы. М.: Весь Мир, 2014.