Страница 32 из 42
Мультинациональная община интегрирует мигрантов разных категорий в рамках совместного богослужения в церкви или Доме молитвы и социальной работы в волонтерских проектах, воспитывая из них новых европейцев.
Кризис европейской идентичности привел к возвращению церквей в политику, усилению их влияния и к интеграции околоцерковных гражданских институтов (проектов, движений, фондов и т. д.) в демократическую политическую систему при всей ее внешней безрелигиозности. Новой основой идентичности современной Европы стали многонациональность и церковная миссия, меняющая лицо христианства на континенте и отношение к «чужим» в самом широком смысле этого слова. «Религиозное возрождение» ведет также к появлению консервативных групп и движений внутри Католической церкви, православия и протестантизма, которые готовы бороться и с секуляризмом, и с экстремизмом на религиозной почве. Усиление влияния христианства и ислама постепенно приводит к исправлению дисбаланса между секулярным и религиозным в Европе и к созданию религиозно-ориентированной демократии.
Раздел II
Евросоюз: реальность и перспективы
Глава 6. Евросоюз в XXI в.: от триумфа к выживанию?
По ком звонит «брекзит»?
В 2016 г. история европейской интеграции пополнилась еще одной датой: 23 июня граждане Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии проголосовали с небольшим перевесом – 51,15 % против 48,85 % – за выход из Европейского союза. С того дня прошел год, однако бурные волны дискуссий и прогнозов, поднятые итогами референдума, накатываются одна за другой. Это надолго, и тому есть причины – масштаб и радикальность события, длительность «бракоразводного процесса», а в итоге неопределенность его последствий для Великобритании и для ЕС. Мнений высказано великое множество, и их разброс очень широк – от крайне негативных прогнозов до умеренно позитивных. К обстоятельному анализу «брекзита» и его последствий мы вернемся позже, а пока выскажем несколько общих соображений насчет того, что означает – и не означает – это событие.
«Брекзит» не является погребальным звоном по идее «Единой Европы». Оставаясь одной из самых влиятельных идей в сознании европейцев, она, однако, перестала быть доминантой, определяющей вектор движения европейских народов к «Соединенным Штатам Европы» или какой-то иной форме политической федерации/конфедерации, как это было с 1940-х гг. по начало XXI в. Теперь европеизму противостоит вышедший из тьмы национализм. Вернуться к Европе национальных государств невозможно. Поэтому в предстоящие десятилетия эти две идеологии будут постоянно конкурировать, и поиск баланса между общими и частными интересами европейских государств, как входящих, так и не входящих в ЕС, будет их постоянной «головной болью».
«Брекзит» не является началом конца Евросоюза – даже в том случае, если Великобритания действительно выйдет из него, и за ней, возможно, уйдут некоторые другие его члены. Есть как минимум десяток стран, прежде всего шесть государств-учредителей Европейских сообществ, а также ряд других стран, которые входят в ядро европейской интеграции. Их взаимозависимость, особенно в экономической и социальной сферах, очень высока и достаточно эффективна. Очевидно, что они предпримут максимальные усилия в целях консолидации и укрепления ЕС.
Наконец, «брекзит» не является началом новой эпохи в истории Евросоюза. Не будем задерживаться на характеристике всех этапов и результатов его развития[117]. Осмысливая их, мы вправе сделать три вывода.
Во-первых, европейская интеграция состоялась благодаря уникальному совпадению нескольких благоприятствовавших факторов – региональных и глобальных. Они действовали во времена биполярной системы и холодной войны, а затем, по инерции, еще некоторое время, вплоть до середины первой декады нынешнего века.
Во-вторых, эпоха стремительного развития и беспрецедентных успехов европейской интеграции завершилась в 2004–2005 гг. Следующая декада вылилась в череду кризисов и лишь отчасти удавшихся попыток преодолеть их негативные последствия. С некоторыми из них ЕС пока не справился.
В-третьих, крутой поворот в динамике европейской интеграции имеет как объективные, так и субъективные корни. К первым следует отнести:
– кардинальные изменения на политической карте мира, происшедшие на рубеже 1980–1990-х гг., и обусловленный ими переход от биполярной системы международных отношений к их бессистемному и турбулентному состоянию;
– глобализацию экономики, на порядок увеличившую зависимость национальных хозяйств от перепадов мировой конъюнктуры;
– и последнее (по месту, но не по значению) – создание электронных средств информации и коммуникаций.
Что касается субъективного фактора, то его можно определить как инерцию мышления, сформировавшегося в эпоху динамичного развития интеграции. В 1990-е гг. и почти все следующее десятилетие руководству Евросоюза были присущи два изъяна: с одной стороны, переоценка своих сил, способности успешно решать поставленные задачи и преодолевать возникшие трудности, с другой – недооценка масштаба перемен внутри ЕС и в окружающем мире. Именно этим объяснялось то, что в начале 1990-х гг. была утверждена амбициозная стратегия одновременного углубления и расширения интеграции – строительства экономического и валютного союза (ЭВС) и принятия в свой состав 10 стран Центрально-Восточной Европы. Пока хозяйственная конъюнктура и социально-политические факторы оставались благоприятными, эта стратегия осуществлялась весьма успешно: создание ЭВС было завершено в 1999–2002 гг., восемь стран ЦВЕ были приняты в 2004 г., Болгария и Румыния – в 2007-м. Но как только внешние и внутренние условия ухудшились, качественная разнородность только что созданного Евросоюза-28 и асимметричность ЭВС проявились открыто, в виде целой серии кризисов[118].
По сути, Евросоюз пребывает в перманентном кризисном состоянии. Не успевает он справиться с одним кризисом, как накатывается другой. От институционального (2005–2009 гг.) к финансово-экономическому (2008–2009 гг.), затем экономическая рецессия (2012–2013 гг.) и два нынешних – миграционный и кризис системы европейской безопасности. Их общим итогом стало ухудшение внутреннего климата в Евросоюзе, проявившееся двояким образом. С одной стороны, усилились разногласия между его государствами-членами, а также между его высшими органами и национальными правительствами, явно ослабла их солидарность. С другой стороны, почти во всех странах возрос разрыв между «верхами» и «низами», усилилось недоверие рядовых граждан к власти, тем большее, чем дальше она отстоит от них. Процессы и перемены последних лет высветили проблемы фундаментального характера, которые в предыдущую эпоху отсутствовали или находились в латентной стадии. Все они порождены или обострены названными выше глобальными процессами и переменами. Следствием глобализации стала резко возросшая зависимость и уязвимость Евросоюза от внешнего мира. В его «верхах» это осознали, пожалуй, после финансово-экономического кризиса, но в полной мере – в самое последнее время, под влиянием неудач в сфере внешней политики и безопасности, драматических событий на Украине и иммиграционного кризиса.
Фундаментальные проблемы, от решения которых зависит будущее ЕС, Европы и даже европейской цивилизации, сконцентрированы в трех сферах – экономике, безопасности (в широком смысле этого понятия), межэтнических и межконфессиональных отношениях. Порядок, в котором они расставлены, не определяет их относительную важность в развитии ЕС. На этот счет могут быть разные точки зрения, и их реальная значимость выяснится позже.
«Брекзит» как издержки образцовой демократии
Вернемся к референдуму. Несмотря на изрядно похолодавший социальный и политический климат в ЕС, его итог был достаточно неожиданным и создал ситуацию полнейшей неопределенности. Более того, чем дальше, тем яснее становится его иррациональность и алогичность. Ведь британский премьер-министр Дэвид Кэмерон, инициировавший референдум, собирался использовать его как «страшилку» в переговорах с Еврокомиссией с целью добиться укрепления особых позиций Великобритании внутри ЕС. Ему это удалось. 19 февраля 2016 г. саммит ЕС одобрил документ, подтвердивший право его страны не участвовать в политической интеграции и в валютном союзе, а также сохранять автономию в иммиграционной политике[119].
117
Наиболее содержательный и полный анализ развития западноевропейской интеграции см. в книге: Шишков Ю. В. Интеграционные процессы на пороге XXI века. М.: НП «III тысячелетие», 2001. Главы 3 и 4. Краткую характеристику этапов развития Европейского сообщества см.: Борко Ю. А. Взаимосвязь процессов расширения и углубления европейской интеграции // Расширение Европейского союза и Россия. М.: Деловая литература, 2006. С. 11–42; Борко Ю. А. Уроки европейской интеграции // Большая Европа. Идеи, реальность, перспективы / Под общ. ред. Ал. А. Громыко, В. П. Фёдорова. М.: ИЕ РАН, Весь Мир, 2014. С. 206–222.
118
Всесторонний анализ этого этапа истории ЕС см. в книге: Европейский союз в XXI веке: время испытаний / Под ред. О. Ю. Потемкиной (отв.), Н. Ю. Кавешникова, Н. Б. Кондратьевой. М.: Весь Мир, 2012. 652 с.
119
Bulletin Quotidian European (BQE). 21.02.2016. № 11495–1 and 2; 24.02.2016. № 11497–1.