Страница 66 из 75
- Ты меня спас, слышишь? – я сама не ведала, что несу, - Ты меня вытащил из болота беспросветной лжи, из этой болезненной зависимости… показал, каким должен быть настоящий мужчина, спас самого близкого для меня человека… Черт… знаешь, даже будь у меня возможность поменять прошлое, не подписывать договор…никогда с тобой не встречаться… я бы все оставила как есть.
Говорить становилось тяжелее с каждым словом. Воздуха не хватало. Потоки слез застилали глаза.
- А я думал, что разбил твои розовые очки… - Алекс тихо зашептал и… он усмехнулся, действительно усмехнулся.
- Это невозможно, - я улыбалась сквозь слезы, - Это часть меня. Прошу, позволь мне остаться…
Хотелось прижаться к нему и не отпускать, чувствовать кожей его тепло, ощущать спокойствие.
Мои губы робко коснулись его побелевшей щеки. Плавно, боясь нарушить равновесие и вызвать новые вспышки боли я обнимала его так крепко, будто мои руки могли удержать его в сознании. От кожи знакомо пахло свежестью. Аромат привычно окутывал сознание, заставляя забыть кто я, где я и что вообще происходит.
Мгновение – и губы Алекса находят мои. Нежно, почти не касаясь, он будто пытался вложить в этот мимолетный поцелуй все свои мысли, ощущения, свои извинения, страхи… Будто это прикосновение губ действительно могло быть последним. Будто он дышал сейчас только для того, чтобы ощущать мое тепло рядом.
- Сюда! Он здесь! – резкие возгласы Алексея заставили меня резко отстраниться, - Кристина, как он?
- Живой, - Алекс хрипло ответил, чуть прикрыв глаза.
К нам приближалась группа людей в зеленых медицинских пижамах. Их лица размывались в моих глазах. Меня бесцеремонно отстранили, даже не смотря на все мои сопротивления. Алексу вкололи укол и быстрыми четкими отлаженными движениями обрабатывали рану.
- Вы в порядке? – на меня обратила внимание молодая девушка в очках с чемоданчиком, - Есть травмы?
- Что? Нет, - мой взгляд был устремлен в одну точку, туда, где Алекса перекладывали на носилки, - Я поеду с ним!
- А вы ему кем приходитесь?
- Женой, - я ответила без раздумий, - Я его жена.
***
«А теперь переходим к новостям региона…» - громко сообщила симпатичная круглолицая девушка диктор с экрана телевизора. Ее слова долетали до воспаленного сознания сквозь зыбкую пелену собственных мыслей. Пальцы сжимали чайную ложку и мерно помешивали давно остывший чай в кружке. Я сидела на жесткой табуретке, находившейся в квартире, которую Катюха сняла два месяца назад, когда потребовалась та злосчастная первая операция. Но разум так и остался в больнице. В палате реанимации, где сейчас находился Александр после проведенной операции.
Два часа, два ужасных часа ноги носили меня кругами по обширному помещению приемного отделения, где меня оставили врачи, предварительно убедившись в том, что моему здоровью ничего не угрожает. Душу рвало на части, внутри все вздрагивало при шуме открывающихся дверей, при появлении докторов в белых халатах. Все мои вопросы затыкались равнодушным «Идет операция, ждите!» Духота и спертый больничный запах только добавляли паники.
А потом как гром среди и без того буйного неба появились они. Сотрудники правоохранительных органов. Двое мужчин в костюмах вели за собой хорошо знакомую фигуру. И… ничто внутри меня не дрогнуло при взгляде на когда-то любимого человека. Мишу, никак не реагирующего на происходящее, передали врачам. На короткое мгновение наши взгляды встретились
И мне не удалось увидеть в его глазах ничего. Ни раскаяния, ни сожаления. Пустота. Будто передо мной стоял совершенно другой человек. Без мыслей, без эмоций, без души. Сломленный, растоптанный, без надежды на просветление.
Но следом всем моим вниманием завладели мужчины в костюмах и с красными книжечками. По неведомой причине допрашивать меня они решили «здесь и сейчас». Их вопросы сейчас вспоминались с трудом. Началось все с «Как вы оказались на охраняемой территории завода АгрегатМаш?» Мой путанный рассказ они прослушали с непроницаемыми лицами, затем настала очередь вопросов о моих отношениях с Грязновым. По какой причине он решил меня лишить свободы, что ему было нужно от Александра… Мысли путались, мои ответы сводились к односложным «Я не знаю» и «Не имею понятия».
Хотелось лишь одного – чтобы меня наконец оставили в покое. И целую вечность спустя вместе с известием доктора о завершении операции пришло мимолетное облегчение. Внутри жила надежда, что вот сейчас я его увижу, сейчас перед глазами появится его как всегда серьезное лицо и сердце, наконец, успокоится. Но нет. В палату реанимации вход воспрещен. Даже самым близким родственникам. Даже за деньги.
Добродушный врач, глаза которого впали от усталости, отправил меня домой, не принимая никаких возражений. Хотелось выть от отчаяния.
Но на помощь, как и всегда, примчалась Катюха. Без лишних вопросов она забрала меня грязную, вымотанную, без документов. Какие предположения она строила на счет сложившейся ситуации, я не имела понятия. Но пока внутри не было готовности поделиться с кем-то рассказом о событиях этого ужасного дня.