Страница 6 из 114
Пленник быстро перекрестился по православному обряду и этим явно успокоил, чуть не растрогал, прибывшего.
Неожиданно батюшка показал монету с изображением какого усатого мужика и коротко спросил: “Императори?”
Сергей пожал плечами в ответ.
–Константинос!
–Константинополь? – не понимая что говорит, чуть не автоматически, произнёс знакомое именование пленник, надеясь наконец понять что от него хотят.
–Экзархат! – топнут ногой прибывший. – Равенна!
После чего вышел прочь из сарая где содержался Лихотатьев. И пока пленник неспешно усаживался на тюфяк набитый соломой, пока раздумывал об услышанном – батюшка вошёл в главную виллу где его уже давно поджидала пара хозяев дома и они все вместе направились к обильно уставленному серебряными и золотыми блюдами, с жаренной птицей и фруктами, столу.
–Равенна! Экзархат! Константинос... – передразнивал странного попа Лихотатьев и вдруг взвился, как пружина, на ноги. – Равеннский экзархат? Что?!
После нескольких минут размышлений выводы напрашивались самые очевидные: клуб историков, что проводят реконструкции на природе, изображая из себя римских патрициев и их быт... Купили себе виллу где на отшибе и дурачатся всласть, даже бомжей наняли что бы были пастухами и неделями не мылись для аутентичности происходящего.
Однако последний довод показался Сергею слабым, да и вообще, вот что бы так, совершенно прочь от современного мира – да ещё на своей тарабарщине древней постоянно сутками напролёт глаголить. Ой ли? Да и историки в России, явно пока столько не зашибают...
На следующий, после приезда батюшки, день – Лихотатьева разбудили рано и наскоро дав позавтракать уже привычными немного горьковатыми маслинами, сыром и яблоками – потребовали что бы он встал и направился вслед сопровождающим его людям.
Пара “меченосцев”, пастух и новый мужчина, ровесник Сергея, с дощечками в руках и перьями, чернильницей-непроливайкой, несомой, как медальон, на шее – направились по дороге с булыжниками вместо асфальта.
Поместье покинули быстро и, как показалось пленнику, скорее незаметно для лишь встающих поутру обитателей. Никто не вышел на крыльцо полюбопытствовать куда они идут.
Верёвками рук не связывали, но стражник, что всегда его кормил и приносил мясо в обмен на купюры российского Центробанка, предупредил, отчасти уже понятными Сергею словами, но в большинстве своём знаками: “При попытке к бегству – ножом по горлу!”
Оказалось, что решено было перевести странного незнакомца в ближайший крупный город и сдать на руки тамошней страже, пускай они разбираются кто он такой: шпион варваров, беглый патриций или какой преступник что рядится под знатного.
Лошадей и повозку никто не дал, пришлось шкандыбать пехом. Дважды Лихотатьев раздумывал дать ребром ладони по шее впереди идущего, самого здорового из двух стражников и потом, на развороте, пробить кулаками “двойку” в корпус заднего сопровождающего, благо оба не носили сейчас кольчуги а лишь льняные куртки.
Но смысла, в понимании мужчины, в этом пока что не было: если тот же маскарад будет и в городе, значит следует как пораскинуть мозгами и понять куда он попал, если же в городе окажутся нормальные люди, полиция, средства связи – ура! Пора выбираться из грязного Средневековья на волю – в пампасы!
Шкандыбая, по довольно неудобной для постоянного хождения дороге с булыжниками, на которые наступала враскоряку нога, Сергей понемногу “разговорился”, точнее начал как все присутствующие много и активно жестикулировать что пытаясь обозначить.
Его никто не перебивал и не запрещал говорить, всем было скучно и попытка как толковее скоротать путь принималось идущими в радость.
Все дружно подтвердили Сергею что они действительно сейчас в Равеннском экзархате. Никто не смеялся и не подмигивал друг другу, хотя на спрашивающего смотрели с явным состраданием, как на больного.
Выяснилось, что императором в Константинополе ныне правит некий Константин Четвёртый, вполне ещё бодрый тридцатидвухлетний мужчина.
Экзархат отбивается от рейдов “чёртовых наказаний Божьих” лангобардов, но как то квёло – они уже и южнее, в Сполето и Беневенто, и севернее – в Милане и Павии, да и Тоскана ими практически полностью захвачена, кроме тех мест где лютуют арабские пираты.
Стражники объяснили что лангобарды опасны как армиями своих вождей-герцогов, так и отдельными бандами – что просто выходят поживиться хоть чем ”от рабов до примитивного грабежа сёл”.
Договориться с крупными армиями можно, но вот небольшие банды просто живодёры, которым всё, кроме добычи и веселья – малоинтересно и именно они и пугают, чуть не до мистического ужаса, обитателей сельской округи и прячущихся за заборами поместий, людей.
В городах можно отбиться, если есть гарнизон не трусов и крепкие стены, а вот виллы или крохотные городки – лангобарды грабят на раз, нередко чуть не совершенно вырезая или уводя в рабство жителей. Города для них рассадники ромеев, то есть их врагов и, как считают варвары – рабов.
В разговорах незаметно подошли к поселению где и должны были сдать страже Сергея: с виду, за стеной, явно не самой новой и уже имевшей признаки пожара или сколов таранами, пряталось с три сотни домов, вряд ли больше. Дома были с блеклооранжевыми черепичными крышами, иногда виднелась старая выгоревшая на солнце солома.
Сама стена – высотой достигала пары метров и имела всего шесть башенок при паре ворот. Городом, в полном смысле, в понимании Лихотатьева это назвать было сложно, но сопровождающие обрадовались и перестали высматривать на дороге некие “высокие шлемы”, которыми пугали пленника всю дорогу.
Пост стражи на воротах потребовал объяснений о цели визита, но после того как начальник поста и старший из стражников сопровождавших Лихотатьева побратались, всех немедленно впустили в город как старых знакомых – не проверяя что из оружия при них есть и не требуя его сдать.
Ровные улочки – как в военном лагере между палатками. Дома в два или три этажа. Где-то рядом шумел разноголосицей людей, животных и птиц – рынок, но за домами пленник его не мог разглядеть.
Остановились у здания с парой бойцов в кожаных жилетах и коротких копьях на плечах в дверях.
Стражники с ними о чём то поговорили но те лишь отрицательно покачали головами. Видимо следовало ждать.
Вчетвером сели в тени на гранитные лавки у статуи изображающей мужчину в тоге простирающего руки перед собой. Писарь ушёл в центр, пастух, подобревший к Сергею – знаками пояснил что владельцы виллы дали ему отдельное задание по продажам оливкового масла в амфорах в городе и человек сильно занят.
Не успели начать разговора, как в городе началось странное оживление. Бежали женщины с криками и плачем, роняя вещи с корзин и нередко падая на мостовую.
Весело неслись дети что-то выкрикивая, мужчины хватали вещи или надевали кожаные жилеты и тащили из домов топоры или мечи.
–Ланги... Ломбадо... лангобари... – неслось со всех сторон, из каждой улочки и буквально каждого, как казалось Лихотатьеву, дома.
Близко забил в набат колокол церквушки. Стража у дома, где ждали четверо прибывших, засуетилась и стала что-то кричать бойцам что привели Сергея в город.
Как заметил сам пленник, при словах о странном “лангобари” – его сопровождающие как то быстро притихли и стали рассматривать носки собственной обуви. Лица их покрылись красными пятнами и от былой уверенности не осталось и следа. Что-то совершенно напугало их.
На крики стражи у здания они лишь отмахнулись и хотя и достали собственные мечи из ножен, но идти к деревянным воротам в город, где сейчас начался беспорядочный перезвон металла и крики, переходящие, в пока что ещё редкие, вопли раненных – явно не спешили.
Грохот, потом снова и снова – после явственно слышимый хруст и вопли уже множества лиц. Бегущие с вытаращенными глазами постовые с ворот – у кого окровавленные одежды, кто бежит без оружия, просто с глаз долой.
Пара охранников виллы внезапно вскочили и понеслись в сторону центра города, в район где располагался рынок. Никто не подумал следить за Сергеем или что ему говорить – каждый сам за себя!