Страница 58 из 114
–Они должны встретиться с пешим отрядом, для переговоров? – спросил Сергей у ромея, когда сбрасывал вонючие одежды псевдопейзан и одевал свои собственные, после короткого обмывания водой из кувшина что держал Ратсимир.
–Ага. Сперва встреча и объяснение почему кавалерия наотрез отказывается участвовать далее в набеге, а потом...
–Нужно посмотреть на их переговоры и если что – объяснить наглядно, этому Лиутпранду, от кого или чего бегут лангобарды ночевавшие в лесу!
С гиканьем и смехом диверсанты поскакали вслед удалявшейся колонне беглецов.
Догонять особенно не пришлось: после первых нескольких сотен метров раненные, в телегах и повозках, стали орать что бы их не бросали и лангобарды прекратили хаотичное отступление, вернулись к собратьям и стали, довольно медленно, двигаться на север.
Диверсанты еле трусили за ними на своих конягах. Постоянно останавливались что бы спрятаться за холмами и выждав пока противник не отъедет хотя бы на полтора километра, без всякой спешки возобновляли движение.
Лихотатьев наконец обдумал окончательный вариант по которому они станут действовать и потребовал что бы Ратсимир наломал ему гибких веток с ближайших деревьев: длинной не менее полуметра но гибких как лоза, что бы можно было из них сплести странный “венок” на голову командира.
Авалию и его людей Сергей напряг срочно создать, из имеющихся одежд, для него хламиду “старого друида”: не важно настоящую, главное что бы отдалённо было похоже.
Нашли грязные плащи конных разведчиков и серые рубахи самих “инвикторов”, в которых те ходили в ночной выход на лагерь.
Кассий громко репетировал очередные проклятия на лангобардском, которыми, за спинами товарищей – он станет крыть почём зря остолбеневших длинобородых.
Теобальда и патлатого кавалериста-проводника, россиянин отправил к ближайшей, видневшейся невдалеке, речушке: найти там пару водных крыс или бобров, и придушив принести к нему, но не выпотрошенных – они нужны ему были относительно неповреждёнными тушками.
Через пару часов всё было готово: странное одеяние из серых двух рубах, плаща грязно коричневого цвета, огромного венка из веток и свистков кавалеристов, а также “волчьей” накидки диверсантов что будет под венком.
Были принесены и двое придушенных Теобальдом бобров, после чего Сергей вкратце объяснил чего он ожидает от своих коллег по диверсионному ремеслу, закончив словами: “Сыграем этот КВН до конца!”
Сперва минуту стояла недоуменная тишина. Бойцы переглядывались в раздумьях: уж не сопрел ли командир после ночного рейда, не били ли его по бедовой головушке враги – да ножками?
Первым рассмеялся Авалия. Подмигнув остальным он признал что не до конца понимает смысла новой операции, но так как ночью Сергей вёл себя как настоящий лидер и результаты видны всем – вопросы следует отложить на потом, а сейчас исполнять приказы командира!
Все закивали головами и почти одновременно с этим прискакал молодой конный разведчик, что утром сообщал о бегстве лангобардов из лагеря у леса: “Всё! Встретились пехота и кавалерия варваров! На поле между лесом и каменным мостом стоят, о своём талдычат и руками машут! Те, что беглые, на лошадях – пехотинцам что-то доказывают, но пехота на них злится и громко кричит...”
Осторожно проползли к месту с которого можно было безопасно наблюдать ситуацию: действительно, сбежавшие из лагеря в лесу длиннобородые конники что-то яростно доказывали своим спешенным товарищам, но те лишь орали в ответ и хватали за рубахи беглецов. Было видно что два отряда друг друга совершенно не желают услышать.
Одетый в длинную светло-зелёную рубаху, кольчугу ниже пояса и шлем с крыльями – кавалерист слез с лошади и буквально сцепился в полуборьбе с предводителем пехотинцев, рослым здоровяком в синем плаще и короткой кольчуге-жилете.
Оба отряда окружили лидеров что боролись. Слышались угрозы и брань, но за оружие никто не хватался.
–Как бы пехи не остановили наших беглецов... – опасливо стал говорить Кассий, внимательно разглядывая свару варваров. – Пехоты в разы больше и могут развернуть, хотя бы на один день, обратно под город всех этих – что мы вчера так весело “дёрнули”.
–Как договаривались! – приказал Сергей своим людям. – Вадилла и Авалия с бобрами на животах, положения их не меняйте, я уже отрепетировал удар именно туда и не хочу вас задеть. Если враг побежит на мост атаковать вас, что делать – знаете?
–В воду и втихаря под водой плыть к берегу, пару раз вдохнуть и снова, пока не проплывём поворот, там на берег и бежать к лошадям! – бодро отрапортовал Вадилла, которому самому не терпелось поучаствовать, хоть так, в атаке на лангобардов.
–Ратсимир?
–Свисток в зубы и дую изо всех сил. Потом появляюсь на мосту и жду оживления трупов...
–Верно! Кассий?
–Ору за мостом что пришёл “хозяин мёртвых” за своей добычей... Да не маленький же, сам понимаю!
Крадучись, ползком или короткими перебежками, всё шапито диверсантов добралось к каменному мосту за которым, метрах в тридцати от каменной кромки – вовсю спорили два отряда длиннобородых: одни орали что следует бежать и отменить нападение на экзархат, так как появились черти и повелитель леса что всех убивают, наводя морок и заговаривают животных – вторые, в ответ, кричали что сейчас всё готово к большому “делу” и конники, просто пьяные трусы!
На вершину широкого дугообразного моста выскочил, как чёрт из табакерки, Сергей: одет он был в маскировочную шкуру волка с головой наверху, поверх которой Ратсимир надел ему венок из веток. Также имелся синий, видавший виды, плащ и ветхие грязные широкие штаны. Если он и походил на друида – то очень бедного, или странного, сбежавшего из рощ для умалишённых.
“Друид” что то громко зашипел и закрутился на месте как дервиш в танце. Все варвары на равнине за мостом прекратили споры и тупо уставились на необычное представление, очередное, для беглецов из лесного лагеря, но первое – для пешего отряда лангобардов.
–Мумба-юмба, трах тибитох! – взвыл Сергей словно бы под воздействием потусторонних сил.
На ноги вскочили после этих страшных “слов заклинания друида” – до этого прижавшиеся к камню моста Вадилла и Авалия, и солдатским маршевым шагом подошли к жрецу камней и деревьев.
Задушенные бобры сейчас покоились в почти невидимых, на животах бойцов, небольших серых сумках, что сливались с грязными рубахами надетыми на тела “жертв” друида.
Бобров разместили в виде поясов, что бы Сергею было удобно наносить удары сикой в область пояса товарищей и он их случайно не задел.
–Амбарамтах! – резкий взмах рукой с кривым балканским кинжалом и точный медленный пропарывающий удар в “живот” Вадиллы.
Славянин с громким криком трясётся несколько секунд на ногах, звезда театральной сцены показывает мастер класс паузы – пока его “убийца” не вытаскивает руками почти все потроха и немного мяса с костями бобра наружу, так что зрителям у моста кажется что это кишки и кровь, малые кости самого Вадиллы.
Падение македонца, в судорогах, на камень моста и замирание там. Всё повторяется с Авалией: громкий крик друида, чёткий удар сикой в область сумки с мёртвым бобром, небольшая сценка мучений гота на ногах и его “потрошение” голыми руками перед замершими в ужасе зрителями.
Друид отскакивает назад и воздев руки к небу что то бормочет, потом становится на колени в сторону холма и причитает, словно бы моля кого сильного и важного, одного из кельтских кровавых богов, прийти к нему и принять дар убиенными мужчинами.
Тут же, рыча как медведь, одетый в медвежью шкуру и с зачернённым лицом, появляется гигант Ратсимир.
Лихотатьев лобызает ему руки, но венед лишь брезгливо отпихивает своего “друида-жреца”. Потом дудит в два, выданных Ратсимиру кавалеристами, рожка-свистка и происходит чудо: оба зарезанных и распотрошённых привселюдно воина медленно начинают двигаться, дёргаются на камне моста – потом становятся на четвереньки, несмотря на “собственные” кишки что волочатся по поверхности моста и на четвереньках же начинают рычать и поскуливать, как собаки. Или ожившие умертвии...