Актриса

— Нет, тут ты не права. Я здоров. Каждые восемь месяцев прохожу медосмотр, могу и реже, все зависит от соревнований, — опять серьезное выражение, в его глазах мелькали огни уже ночного города.

— Как скажешь.

Не знаю, как Кириллу, но меня особо не напрягало молчание. Не ощущался дискомфорт, тяжесть или другие телесные проявления, как говорил Алексей. Просто можно посидеть в обществе с мужчиной, который не рассказывает постоянно о новостях из шоу-бизнеса и не говорит, что его заклятый враг его опередил. Кирилл протянул руку и включил музыку. Мелодичная, умиротворяющая и спокойная. Она идеально подходила под этот вечер.

— Нравится? Не против классики? — спросил Кирилл.

— Мне все равно, — безучастно смотря вдаль, ответила ему. — А помимо этого, что еще тебе нравится?

— Разное, я вообще за то, чтобы слушать, то, что нравится, а не то, что модно. Серьезный парень, он вообще улыбается?

— Звучит, как лозунг! — решила слегка пошутить, надеюсь, у меня получилось.

— Только звучит. Я в жизни встречал много молодых парней, мужчин, которые специально делают себе брутальный образ. Подбирают одежду, музыку, увлечения

— что угодно. А мужественность не в этом заключается. В силе, чести, доброте и уверенности — это самое малое, что можно привести в пример.

Я, наверное, его задела этим вопросом, но зато теперь уверена, что этот мужчина не понаслышке знает то, о чем сейчас говорил. Это все для него не пустые слова.

— Это приходит с опытом. Такими не рождаются, лишь становятся. Отвези меня, пожалуйста, домой, — хватит с меня на сегодня приключений, и так многое произошло.

— Хорошо, Аврора.

Он сказал это с нежностью, намного лучше, чем назови он меня «котенком» или «лисенком». Все же, если обращаешься по имени, задевает сильнее, чем ласковое прозвище.

Мы подъехали к моему дому. Мне не хотелось его отпускать, просто молча сидеть в машине было бы достаточно. И это настораживало.

— Спасибо большое за прогулку, — сказала я и поспешила выйти из машины.

— Скоро увидимся, Аврора

Это не было вопросом, это было утверждением, пропитанным уверенностью. Кирилл определенно знал, чего хочет от жизни. Пусть это обычная девушка и мимолетное знакомство. Что ж, я не против, посмотрим, к чему все приведет.

— Пока, — улыбнулась ему.

Пусть играю, но подарить улыбку ему я должна. Вышла из машины и пошла к двери, она поспешно открылась, выпуская охрану.

— Почаще улыбайся, тебе к лицу улыбка, — сказал Кирилл, развернул машину и уехал.

Забавно.

В прихожей суетилась мать и Платон.

— Где ты была? Ты понимаешь, что мы с отцом пережили?

Мне кажется или мать, только что Платона «отцом» назвала?

— Каталась по городу, а что?

— Ничего! Ты слышал, Платон? Что молчишь? Она катается, а мы волнуйся… — она всплеснула руками и начала ходить из угла в угол.

— Дочь, все в порядке? — строго спросил Платон

— Да, я спать. Завтра мне к Алексею после универа, в пять, я сама доеду. Всем добрых снов, — я поднималась в свою комнату, чтобы записать все в дневник.

— Добрых, — услышала приглушенные слова Платона, а мать начала опять истерить.

В комнате было душно. Я приоткрыла ставни, пропуская прохладный воздух.

Наконец, приняв душ и сняв с себя платье, легла в кровать с тетрадкой.

Кирилл милый. И необычный. А еще ему безумно идет улыбка. Когда он говорит, то сразу слышны небольшие игривые нотки. Даже не заметила, что пока размышляла, нарисовала его. Зачем же ты появился в моей жизни?

Глава 6

В универ я приехала пораньше. Мне нужно было узнать от Леона, какие слухи теперь гуляютпо нашему заведению. Мне все равно, но мать настоятельно рекомендовалаэто сделать. И вести себя более открыто и доброжелательно. Только вот как это сделать, не сказала.

Леон ожидал меня. Безупречный внешний вид, солнцезащитные очки, пусть еще утро и они не совсем нужны, но, скорее всего, вчера ему было очень хорошо.

— Привет, куколка. Ну ты вчера и отожгла, — он приобнял меня и едва коснулся губами виска. Рука его по-хозяйски повисла на моем плече, и парень повел меня внутрь.

— Много сплетен? Мать с Платоном боятся, что грязи много будет, — привычный шум галдящих студентов окружил нас.

— Не переживай. Твой папаша все разрулил. Смелый мужик, только как ты — непрошибаемый.

— Леон, а где ты был? Я тебе искала.

Мы подошли к расписаниюуточнить, нет ли изменений.

— Аврора, я с девчонкой был. Такая красотка: и ноги, и попа… Не дуйся, когда на тебя сами вешаются, очень сложно отказаться.

Я звонко засмеялась, как будто хотела скрыть волнение или ревность. Так поступила бы подруга — мы же с ним друзья.

— Смотри, красавчик, — я схватила его за щеку и потрепала, ослепительно улыбаясь, — в другой раз оторву тебе яички. Один пойдешь, чтобы я на тебя не рассчитывала.

— Я так и знал, что ты меня ревнуешь. Одно твое слово — и я весь твой, — он притянулменя ближе к себе.

Я смотрела на свое отражение: ни лихорадочного блеска, сухих губ и сбившегося дыхания. Я к нему ничего не чувствую, так же как он.

— Пошли, Дон Жуан мой. Смотри, могу и согласиться, слишком часто мне об этом говоришь. — Чмокнула его в щеку. Со стороны мы смотрелись, как обычная мило

воркующая парочка. Девушка, которая заигрывает со своим парнем, улыбаясь и звонко посмеиваясь над его шутками.

— Я тебе уже говорил, куколка. Хоть завтра!

— Анквиц, твоя мать сделала этот вечер. Ее уже в клинику вместе с тобой пора отправлять…

Одно дело что-то говорить обо мне — я пройду мимо, потому что мне плевать. Однако когда говорят о моей матери в неуважительном тоне и с сарказмом — это никому не позволю.

— Аврора, ты же знаешь, она треплется постоянно. Пошли, — потянул меня Леон, — Суворова, успокойся, — вступился друг за меня.

— Леон, хватит с ней таскаться!

Я засунула в сумку руку и нашла чупа-чупс — их постоянно мне наш повар подкладывает, а я их постоянно выкидываю. Ни к чему они мне, а вот сегодня как знала, что пригодиться.

— Никольский, — я выжидала, когда он, оскаливаясь, посмотрит на меня. — Лови, — бросила ему в руки сей презент, — если не в состоянии своей девушке рот вовремя занять, то хоть его дай пососать.

— Анквиц! — ее визгу даже моя мать позавидовала бы. Она рванула ко мне, но Никольский ее остановил.

— Сама виновата, угомонись.

Дальше слушать их мне уже не хотелось, мы с Леоном пошли дальше.

— Ты же понимаешь, что это чистое везение. Если бы не Никольский, то была бы драка, и тебе бы надрали задницу. Не поступай так необдуманно, — он отчитывал меня, как маленького ребенка.

— А что я должна была делать? Развернуться и убежать реветь в туалет?

— Нет, по-другому поступить. Понимаешь?

— Нет, не понимаю. Мне плевать, что каждый из них думает. Во мне нет чувства такта и сожаления: если затронули мою семью — пусть получат. Никому этого не дозволено!

Леон посмотрел на меня, будто в первый раз видел.

— Пошли, моя воительница. Амазонка, у нас еще много работы. На обед в парк пойдем, там сегодня уличные танцовщики должны выступать. Мы просто обязаны быть.

***

Обед наступил быстро. Вначале мы направились отдохнуть и пообедать, площадь отлично просматривалась с наших мест. Можно было никуда и не идти, но Леон был непреклонен. Если он сказал «должны», значит, должны.

Пока Леон переговаривался с ребятами, я наблюдала за тем, что происходит за окном. Народ уже собирался, и рассмотреть происходящее было не так просто.

Громко заиграла музыка, послышался голос ведущего и финальные аккорды настройки аппаратуры.

— Все-е-е-е-е-м при-и-и-и-и-и-и-и-ве-е-е-е-т! Не стесняйтесь, подходите ближе! Сейчас начнется самое интересное! — вещал молодой парень.

— Так, пошли, сейчас туда пресса подойдет, — уверенно поднялся Леон, торопя всех на улицу.

— Откуда такая уверенность? — мне было, правда, интересно, откуда он постоянно узнаёт всё.