Страница 12 из 25
Он зафиксировал время в своей папке.
– Также, раз вы так хорошо осведомлены, хочу вам напомнить главное условие. Во избежание нежелательных действий с имуществом, вопрос о конфискации которого поднят, оно должно находится под контролем пристава на это время. Так что пока вы звоните, ищите специалиста, который все равно подтвердит законность наших требований, как вам не хотелось обратного, раб должен находится здесь, при мне. Никаких тайных отводов в другие помещения или закрытых разговоров.
Скотина! Мне так хотелось утащить Тимура в сторону и сказать, чтобы не смел дёргаться, чтоб был тише воды, ниже травы. Теперь остаётся только надеяться на его благоразумие, если вообще можно о таком говорить. Это же Тимур! Он никогда не отличался сдержанностью. Смотрю на него, чуть ли не умоляя взглядом. Только не подведи. Только не вспыли! Марика тебя не получит, я обещаю.
Тимур на меня не смотрит. Взгляд в пол, кулаки сжаты, дыхание тяжёлое.
Пристав проходит чуть вперед, указывает на стул и интересуется:
– Позволите?
Мне не остаётся ничего иного, кроме как кивнуть. Потом обращаюсь к Тиму:
– Ты тоже садись.
Мне плевать на всех остальных, я не позволю стоять ему три часа как на витрине под их взглядами.
Тимур механически выполняет мое указание, опускаясь на другой стул. Мыслями он где-то в другом месте.
– Блеск! Три часа псу под хвост! – раздражённо выдает Марика и, сложив руки на груди, направляется к дивану. Садится, закидывает ногу на ногу, всем своим видом излучая недовольство.
Я завожусь до небес, глядя на эту сучку, но сдерживаю эмоции и бесстрастно обращаюсь к мужику:
– Насколько я помню, пристав должен находиться три часа рядом с имуществом.
– Все верно, – с готовностью кивает он и сам цитирует нужную статью.
– Спасибо, – молодец дядя, то, что надо. Иду к двери, распахиваю ее и, глядя на Власову, громко произношу: – На выход!
– Ага, сейчас, – фыркает она, – я здесь по делу, так что…
– По делу здесь он, – киваю на пристава, – и он сейчас четко озвучил, что только пристав имеет право находится здесь три часа. Всех остальных это не касается.
Марика вспыхнув, посмотрела на него. Мужчина, недовольно поджав губы, кивнул, подтверждая мою правоту. Он уже явно был не рад, что связался с нами. Одно дело грузить простофиль, и совсем другое, когда встречаешь людей, знающих не меньше тебя.
– Я никуда не пойду! – холодно ответила Марика, смерив его презрительным взглядом.
– Хорошо, тогда я подам иск за незаконное вторжение на частную территорию.
Власова сердилась, смотрела на пристава в поисках поддержки, но он лишь пожал плечами.
В гостиной повисла тишина. Все смотрели на белобрысую. Я – настойчиво распахнув дверь. Лазарев – тяжёлым взглядом исподлобья. Тимур – холодно, пытаясь спрятать ярость за маской равнодушия. Пристав – явно не собираясь ей помогать.
Наконец, девица поднялась на ноги и, раздражённо виляя задом, направилась к двери. Поравнявшись со мной, ядовито произнесла:
– И что? Думаешь, что-то изменится от этого? Оттого что я не здесь, а на крыльце?
– Никакого крыльца. Десять метров от моего дома, в противном случае буду считать это злостным нарушением моих границ.
Она чуть не зашипела и выскочила прочь. Не глядя на нее, захлопываю дверь и, кивнув Никите, направляюсь в сторону кабинета. Проходя мимо Тимура, чуть заметно сжимаю его плечо, чувствуя, насколько он неподатлив, напряжен. Ничего, прорвёмся.
Врываюсь в кабинет, следом за мной влетает Лазарев:
– Звони Барсадову!
– Без тебя знаю, – уже включаю компьютер.
Господи, только бы он был дома!
Опять унылые гудки, разрывающие душу в клочья. Опять чувствую, как стены давят на меня, не давая вздохнуть. Хуже чем в корсете.
– Пожалуйста, ответь, – беззвучно шепчу, лишь шевеля губами, – ответь.
Гоню прочь страшные мысли о том, что будет, если абонент не откликнется. Мне нужен трезвый ум, незамутненный паникой и страхами.
Уперевшись локтями на стол, уткнулась лицом в ладони, пытаясь настроиться, успокоиться. Момент, когда экран ожил, пропустила, поэтому вздрогнула, услышав сдержанное:
– Чем обязан?
Раздвинув пальцы, посмотрела на отца Тимура, не веря своему счастью.
– Здравствуйте, – киваю, нервно поправляя волосы рукой. Этот мрачный мужик с пронзительным взглядом, как и первый раз, действует на меня угнетающе.
Игорь Дмитриевич молча рассматривает меня почти минуту, после чего невозмутимо произносит:
– Поздравляю.
– Спасибо, – голос от волнения осип. Эх, накрутит он мне сейчас хвост за то, что допустила весь этот бедлам.
– Так гораздо лучше, – в лоб произносит он, все так же не стесняясь, рассматривая меня.
Киваю, краем глаза улавливая, как Лазарев активно показывает, что время идет, чтобы заканчивала миндальничать и приступала к делу.
– Ты ведь названиваешь со вчерашнего вечера не для того, чтобы напроситься на комплименты, – Барсадов тоже не любит ходить вокруг да около, – у вас все нормально?
– Нет, – качаю головой, – у нас беда.
Темные глаза становятся цепкими, колючими:
– Слушаю.
Я торопливо, чуть путаясь, выкладываю ему все события, что происходят в моем доме. Про нашу прогулку, про Змею Белобрысую и ее стремление заполучить Тимура, про пристава, который сидит в моей гостиной и ждёт, когда пролетят три часа, чтобы увести его от меня.
Сначала Барсадов слушал, лениво откинувшись на спинку кресла, потом выпрямился, потом упёрся локтями и наклонился ближе к экрану, ловя каждое мое слово.
Взгляд не предвещал ничего хорошего. Вот только для кого? Для Белобрысой Гадины или для меня? Опять гоню страхи прочь, продолжая свой рассказ. Да, виновата, но сделаю все, чтобы исправить ситуацию. Вот только без его помощи ни мне, ни Лазареву это не по силам.
С рассказом закончила в рекордные сроки – три минуты, чуть ли не речитативом. За все время Игорь Дмитриевич не задал ни одного вопроса, просто слушал, не отрывая от меня пронзительного взгляда.
– Кто кроме тебя в комнате? – внезапно задаёт вопрос, выбивающийся меня из колеи. Хлопаю глазами, удивлённо глядя на него, – я не люблю, когда стоят в стороне.
Сглотнув, отвечаю:
– Никита.
– Ну, так пускай выходит из тени, – вроде спокойная фраза, но волосы на загривке шевелятся. Потому что это ни фига не просьба, приказ. А ещё потому, что я отчаянно не хотела втягивать Ника во все это болото. Ладно, я уже увязла по самые уши, так что не выплыть. Но его топить не собиралась.
Бросила на Лазарева быстрый взгляд. Парень стоял, привалившись плечом к двери, и, нахмурившись, потирал подбородок. Потом легко выпрямился и подошёл ко мне, остановившись за моей спиной.
– Добрый день, – сдержано, без единой эмоции произнес он.
– Добрый, – Барсадов скользнул по нему быстрым, казалось, абсолютно равнодушным взглядом. Но я-то знала, что за это мгновение он просканировал его от и до. Тяжёлый мужик, опасный.
– Мне нужно имя пристава. Имя твоей «подруги», – произнес он, взяв в руки карандаш.
Я назвала имя и фамилию белобрысой, а Лазарев, в отличие от меня, запомнил, как звали пристава.
– Все, я понял. Ждите.
– Чего?
В ответ взгляд, наполненный арктического холода. Поэтому заткнулась, проглотив все вопросы, что роились на языке.
– Не дайте его увести. Поговорим позже, – стальным тоном, не терпящим возражения, произнес Игорь Дмитриевич и отключился. А я почувствовала, как по хребту мурашки побежали, потому что не знала, как трактовать его слова. Сомневаюсь, что это приглашение на дружескую беседу, скорее обещание медленной и мучительной расправы.
– Черт, – выдохнула сквозь зубы, – он меня точно прибьет!