Драконьи тропы

-- Неужели все-таки может быть война? -- тихо, не веря себе, спросила она.

Маг постарался придать голосу внушительного спокойствия.

-- Насколько все серьезно, покажет будущее, а мы сейчас об этом будущем должны позаботиться. Без паники, но и без легкомысленного "потом как-нибудь разберемся". В Изнорье заявляет о себе какая-то неизвестная доселе сила, а может, и известная, только с новыми возможностями, и очень недобро заявляет -- разбоем, набегами, непрошенным вторжением в Драконовы горы. Может быть, это ничем серьезным не грозит, а может быть, придется собирать все имеющиеся в распоряжении Изнорья и Драконовых гор силы, кто знает... И тогда не только от нас, но и от наших учеников и учениц будет многое зависеть. А потому не жалейте сейчас сил и времени на занятия...

И они отправились на поляну, где следующие три часа с переменным успехом (вернее, с неизменным неуспехом) пытались овладеть началами магии преобразований.

Терпение и труд все перетрут... Может быть, может быть... После трех часов маеты даже у Лиски кое-что почти получилось. Подхлестываемая бесконечными неудачами и страхом оказаться здесь, в этом удивительном краю, ненужным грузом, она старалась, как никогда.

Итак, снова... Сосредоточение на объекте (булыжник) -- образ (к сожалению, весьма расплывчатый и неопределенный... может быть... ну, пусть станет облаком что ли...) -- желание (страх в соединении со стыдом и горячей надеждой) -- импульс энергии (самый загадочный пункт всего этого загадочного процесса) -- действие -- результат (чаще всего -- совсем никакой). Канингем утешал: "Сразу ни у кого не получается, пробуй еще и еще, в конце концов выйдет" -- снова и снова объяснял, направлял и поддерживал, и снова и снова ничего не выходило.

-- Ты, может быть, слишком много внимания уделяешь отдельным этапам, деталям. Настройся как-нибудь полегче и постарайся -- побыстрее, чтобы все твои манипуляции слились в одно действие, в одно мгновение...

У нее уже начинала ныть шея от напряжения, все объяснения Канингема, такие ясные еще вчера, сейчас просто шумели в голове, лишая ее последнего шанса сосредоточиться.

Итак, она хочет (очень важно именно самой этого желать) превратить этот серый булыжник в небольшое облако (ну да, точно, пусть будет облако, серое, холодное, пушистое). Остается только каким-то образом отвести от энергетического источника (вот он, совсем рядом, в шаге от Лискиной ноги, -- несколько призрачных оранжевых струй: видеть кое-что она уже все-таки научилась) необходимую часть потока (?). Она сосредоточилась на потоке и поняла, что потеряла четкий образ того, что должно получиться. Вспомнила, представила ясно-ясно, теперь остается только, не теряя образа, мысленно дотянуться до потока...

В это время послышались шаги, и на поляне показалась заспанная Кордис с соленым огурцом в руке.

Лиска в панике, что сейчас эта грымза увидит ее дерзновенные поползновения на волшебство, понимая, что все равно уже все пропало, схватила, не вымеряя сколько, какую-то часть потока и сунула в существующий еще где-то на краю сознания образ облака, добавив от души всю свою досаду...

И тут... ...

Сидя на земле, она пыталась понять, что произошло.

Наверное, все-таки можно считать, что получилось. Облако вышло вовсе не таким маленьким и пушистым, как было задумано, но все-таки это было облако! А гром и молния совсем не входили в замысел, зато как шарахнуло! Их даже с ног посшибало, и до сих пор в ушах звенит!

Сидящая на земле Наира, блестя глазами, потихоньку от учителей показала Лиске оттопыренный большой палец.

Канингем, единственный, кого из них не сбила с ног ударная волна, посмотрел на Лиску взглядом честного человека, имеющего полное право рассчитывать на взаимную искренность.

-- Что, так и было задумано?

И начинающая магичка, решившая ни за что не расставаться с единственной на сегодняшний день удачей, с отчаянной уверенностью ответила:

-- Почти.

-- Хм, неплохо, неплохо. Только в следующий раз следует быть поосторожнее. Не забывай о технике безопасности. Она всегда должна быть "во-первых".

Кордис в это время с обидной невозмутимостью поднялась на ноги и отряхнула левой рукой штаны. В правой она по-прежнему держала соленый огурец, от которого время от времени с удовольствием откусывала.

-- Слушай, Канингем, я было хотела почистить картошки к ужину, да не нашла. Забыла, где вы ее там храните. Может, почистишь ты, пока я с девушками буду заниматься?

-- Дорогая Кордис, картошка у "нас там" хранится всегда в одном и том же месте, в большом ларе в погребе, как раз рядом с бочкой соленых огурцов. Ты просто забыла или не заметила. Это, верно, от большой усталости. Не переживай, я сам почищу. Занимайтесь.

И, подмигнув Лиске, удалился, оставив учениц на растерзание "дорогой Кордис". Впрочем, Лиска, окрыленная неожиданной удачей, сейчас готова была встретить любую педагогическую напасть.

Гл. 5.

Уже давно высохли на траве дождевые капли, и от пригретой солнцем земли поднимался теплый воздух, унося к облакам запах трав и стрекот кузнечиков. Левко оглядывался по сторонам и пытался определиться с местоположением. Довольно близко, прямо перед ними громоздилась Кареглазая. Между двумя ее отрогами расположилась небольшая рощица, к которой их подводила узкая, в одного человека, тропка. Они зашли в тень невысоких деревьев и буквально через две минуты оказались на небольшой уютной полянке, где их ждало очень трогательное, хотя и несколько необычное зрелище.

Около изрядных размеров очага, если так можно назвать выжженный до черноты круг земли, обложенный грубыми валунами, суетились два дракона.

Один, что был повыше и, насколько это уместно говорить о драконах, постройнее, в зеленой чешуе, крутил ручку вертела с насаженной на него дичью, сосредоточенно наблюдая за тем, чтобы пламя равномерно поджаривало дичь со всех сторон до аппетитной золотистой корочки. А другой, собственно, это пламя и создавал. Припав к земле на мощных когтистых лапах, он дул на вертел жаркой трепещущей струей багрового пламени, щурился от усердия и пристукивал по земле хвостом.

-- Добрый день, -- приветствовал их Дариан.

Зеленый, не прерывая своего занятия и даже не поворачивая головы, предостерегающе поднял коготь, прося подождать, внимательно оглядел дичь, еще несколько раз повернул вертел и, довольный, поднял его над очагом и уложил готового гуся на большой бронзовый поднос. Только после этого чрезвычайно важного действия он, наконец, повернулся к гостям.

-- Добро пожаловать, сэр Дариан. Не присоединитесь ли вы с вашим гостем, -- он посмотрел на Левко так, будто впервые его видел, -- к нашей скромной трапезе? -- и он гостеприимно повел лапами в сторону подноса, на котором, блестя жареными боками, красовалась самая разнообразная дичь от перепелов до фазанов.

-- Да где же вы раздобыли столько дичи? -- изумился Дариан.

-- В этом нет ничего удивительного, -- начал объяснять Зеленый. -- Природа Драконовых гор издревле отличается щедростью и разнообразием.

-- А мы это... всегда, -- вставил свое слово Синий.

-- Так как же насчет отобедать в хорошей компании? -- гнул свою линию Зеленый, накрывая невесть откуда взявшейся вдруг скатертью широкий пень на поляне.

-- Спасибо, мы только что из-за стола, -- вежливо отказался Дариан и сменил приветственный тон на деловитый. -- У нас к вам ответственный разговор.

-- А, ну что же, это можно, -- Азаль с важным видом кивнул, нагнулся и жестом, не лишенным артистизма, выставил на стол запотевшую бутыль с ковражинской травной настойкой. Сиф взгромоздил на стол поднос с дичью и откуда-то из травы тут же рядом вытащил одну за другой несколько чарок. Из последней вытряхнул лягушонка, шаркнул ее об траву, подумал, поставил рядом с собой и ожидающе посмотрел на Зеленого.