Страница 20 из 21
Конечно же, Модельный Кодекс интеллектуальной собственности и законодательство всех государств – участников СНГ устанавливают охрану таких средств индивидуализации, как товарные знаки. В гл. 10 Кодекса, в которой даются понятия товарного знака и знака обслуживания, раскрывается субъектный состав, говорится о свидетельстве как удостоверении права интеллектуальной собственности на товарный знак, закрепляется порядок определения объема правовой охраны товарного знака, предусматриваются неисчерпывающий перечень имущественных прав и срок их действия, устанавливается порядок прекращения правовой охраны товарного знака и знака обслуживания.
Во всех государствах – членах СНГ данные положения были восприняты в национальном законодательстве, детализированы и наполнены собственным содержанием в установленных рамках. В связи с этим в Аналитическом обзоре «Проблемы правовой охраны и защиты товарных знаков в государствах – участниках СНГ», подготовленном Исполнительным комитетом СНГ в 2016 г., отмечено: «…в законах государств – участников СНГ, регламентирующих вопросы правовой охраны и защиты товарных знаков, прослеживается их гармонизация. Это выражается в идентичном определении понятий товарного знака, наличии единых подходов к порядку и срокам их регистрации, наделении исключительными правами их владельцев, условий их использования, механизмов их правовой защиты и др.»[194].
Важно отметить, что имеющаяся гармонизация во многом строится на таких международных актах, как Парижская конвенция, Мадридская конвенция о международной регистрации товарных знаков (1891), Ниццкое соглашение о международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (1957), а также на таких региональных соглашениях, как Соглашение о единых принципах регулирования в сфере охраны и защиты прав интеллектуальной собственности (2010), Соглашение о едином таможенном реестре объектов интеллектуальной собственности (2010).
Тем не менее нельзя утверждать, что законодательство государств – членов СНГ в сфере товарных области полностью унифицировано и не нуждается в дальнейшем совершенствовании. В частности, в упомянутом Аналитическом обзоре 2016 г. говорится, что остается ряд нерешенных проблем в области правовой охраны и защиты товарных знаков. Это и проблема ретроспективных («советских») товарных знаков, и сложности, возникающие в связи с охраной прав на товарные знаки при трансграничном перемещении товаров. Кроме того, для государств – членов СНГ и Евразийского экономического союза важной задачей в сфере права на товарные знаки представляется решение вопроса легализации параллельного импорта и регулировании принципа исчерпания прав[195].
Определенные шаги на этом направлении уже сделаны. Так, в странах – частницах ЕАЭС с 2012 г. национальный принцип исчерпания исключительного права на товарный знак заменен на региональный, который заключается в том, что не является нарушением исключительного права на товарный знак использование этого товарного знака в отношении товаров, правомерно введенных в гражданский оборот на территориях государств – участников Соглашения, непосредственно владельцем товарного знака или другими лицами с его согласия (например, соответствующие положения предусматриваются Законом Республики Беларусь от 9 июля 2012 г. № 389-З «О внесении изменений и дополнений в некоторые законы Республики Беларусь по вопросам правовой охраны объектов промышленной собственности»). А в 2016 г. было подписано решение Межправительственной комиссии ЕЭК о подготовке изменений в ст. 16 Договора о Евразийском экономическом союзе, которые позволили бы вводить режим международного исчерпания прав[196].
Последним объектом, охраняемым Модельным Кодексом, в качестве интеллектуальной собственности является коммерческая тайна. Статья 96 гласит: коммерческая тайна – это информация, являющаяся секретной в том понимании, что она в целом или в определенной форме и совокупности ее составляющих неизвестна и не легкодоступна для лиц, обычно имеющих дело с видом информации, к которому она принадлежит, в связи с чем имеет действительную или потенциальную коммерческую ценность и была предметом адекватных существующим обстоятельствам мер в отношении сохранения ее секретности, принятых лицом, которое законно контролирует эту информацию. Подобное определение приводится и в Модельном Законе о коммерческой тайне 2012 г.[197] Кроме того, отмечается, что коммерческую тайну могут составлять сведения научно-технического, технологического, организационного, коммерческого, производственного и иного характера (в том числе составляющие секреты производства (ноу-хау)), за исключением тех, которые в соответствии с законом не могут быть отнесены к коммерческой тайне.
В целом модельное законодательство основано на минимальных международных стандартах по защите коммерческой тайны, гарантированных Парижской конвенцией и Соглашением ТРИПС.
Модельный Кодекс приводит неисчерпывающий перечень имущественных прав интеллектуальной собственности на коммерческую тайну, срок их действия, а также устанавливает обязанность государственных органов по охране коммерческой тайны. Модельный Закон раскрывает данные положения, а также содержит подробную регламентацию субъектов и объектов коммерческой тайны, регулирует порядок обладания коммерческой тайной и предусматривает конкретные механизмы защиты.
Многие из этих положений восприняты на уровне конкретных государств – членов СНГ. Ведь так или иначе институт коммерческой тайны охраняется в каждом из них. Тем не менее сложно сказать, что законодательство о коммерческой тайне достаточно единообразно и гармонизировано.
Главная проблема – это сам факт отнесения модельным законодательством коммерческой тайны к объектам интеллектуальной собственности. Помимо этого имеется множество практических проблем по обеспечению правовой охраны коммерческой тайны. В частности, для гармонизации законодательства крайне важно наличие единого терминологического аппарата.
К сожалению, в государствах – участниках СНГ не выработано единой позиции по разграничению понятий «коммерческая тайна» и «секрет производства (ноу-хау)». Они используются в разных значениях, наполняются различным содержанием.
Так, в законах Армении и Казахстана термины «коммерческая тайна» и «секрет производства (ноу-хау)» отождествляются, а в законодательстве Азербайджана, Беларуси, Кыргызстана, Молдовы, России, Таджикистана и Узбекистана «коммерческая тайна» выступает обобщающим понятием, включая в себя понятие «секрет производства». Законодательство второй группы государств в большинстве своем строится на положениях Модельного закона о коммерческой тайне.
Однако имеются и отличающиеся подходы к правовому режиму коммерческой тайне и ноу-хау. Например, в Законе Республике Азербайджан «О коммерческой тайне»[198] приводится значительно более узкое понятие ноу-хау (сведения, отнесенные как результат умственной деятельности к коммерческой тайне, не охраняемые патентом согласно законодательству или по соображениям владельца), а в Законе Туркменистана «О коммерческой тайне»[199] понятие секрета производства (ноу-хау) вообще отсутствует. Белорусское законодательство исходит из того, что секрет производства (ноу-хау) охраняется в режиме коммерческой тайны, если он отвечает предусмотренным в законодательстве требованиям (ст. 1010 ГК и ст. 1 Закона «О коммерческой тайне»[200]).
Кроме того, в законодательстве об интеллектуальной собственности некоторых государств возникает понятие «нераскрытая информация» (Армения, Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан). Соответствующие нормы повторяют положения первоначальной редакции раздела V Модельного Гражданского кодекса, в котором до 2003 г. содержался аналогичный термин. Модернизация модельного законодательства оказала влияние на национальное право некоторых государств – членов СНГ. Например, в 2013 г. была принята новая редакция гл. 66 ГК Республики Беларусь, заменившая право на защиту нераскрытой информации на защиту секрета производства (ноу-хау).
194
Аналитический обзор, подготовленный Исполнительным комитетом СНГ в 2016 г. // URL: http://cis.minsk.by/foto/pages/19180/56d6ae391464e.pdf
195
Абдуллаев Т. Новости ТПП РФ. На сегодня одной из важнейших задач для ЕАЭС остается решение вопроса регулирования принципа исчерпания прав // URL: https:// tpprf.ru/ru/mobile/news/eksperty-na-mezhdunarodnoy-konferentsii-v-tpp-rf-obsudili-aktualnye-voprosy-mezhdunarodnogo-oborota-i133781
196
Новости ФАС России. Тема легализации параллельного импорта в России и ЕАЭС в центре обсуждения на встрече ФАС и ОКЮР. 20 апреля 2016 г. // URL: http://old2.fas. gov.ru/press-center/news/detail.html?id=45457
197
Модельный закон о коммерческой тайне, принят на 38-м пленар. заседании Межпарламент. Ассамблеи государств – участников СНГ, 23 ноября 2012 г., № 38–22 // Информ. бюл. Межпарламент. Ассамблеи государств – участников СНГ. 2012. № 56.
198
от 4 декабря 2001 г. № 224-IIQ (с изм. и доп. по сост. на 12 июня 2012 г.) // URL: http://online.zakon.kz/m/Document/?link_id=1001401801
199
от 19 декабря 2000 г. № 53-II (с изм. и доп. по сост. на 31 марта 2012 г.) // http:// online.zakon.kz/m/Document/?doc_id=31339348
200
от 5 января 2013 г. № 16-З // URL: http://www.pravo.by/upload/docs/op/ H11300016_1357765200.pdf