Спящие

– Идем?

– Идем, – ответила Вика.

Раздевалка находилась позади вахты, рядом с туалетом, и имела ручки с обеих сторон. Внутри восемь шкафчиков, да пятачок свободного пространства, где мог вместиться лишь один человек.

«На раздевалке сэкономили, – подумала Вика, переодеваясь в темно-непонятного цвета юбку и зеленую рубашку, – А в холле, хоть аттракционы устанавливай!»

О сменной обуви она даже не подумала, потому сутки предстояло простоять на шпильке.

Следом переоделся Руслан. Предыдущая смена, совершенно не утомленные сутками дежурства, переодеваться и сдавать обязанности не спешили. Вскоре выяснилось почему.

Противной, казенной трелью зазвонил звонок. Один из охранников отправился открывать, а второй взял стол-каталку и повез к выходу.

– Теперь это наша вотчина! – сказал Руслан, указывая на освободившуюся вахту. Вика уступила ему место во главе и присела на второй стул.

Стол-каталку вскоре привез высокий, плечистый санитар в белом халате. Напарник, коренастый парень лет двадцати пяти, шел позади с настолько скучающим видом, будто миллион первый раз пересматривал фильм. Замыкали шествие охранники.

На каталке лежало два тела. Мужчина, в джинсах и светло-зеленой футболке, и обнаженная женщина с огромным швом на груди. Открытые глаза у мужчины создавали впечатление, что он просто прилег отдохнуть.

– Свежак привезли, – усмехнулся Руслан. – Сегодня надо за ними особенно проследить. Женщина вряд ли спящая. Умерла во время операции, а вот мужик… У него все признаки спящего.

– Как ты определил? – спросила Вика, провожая взглядом санитаров.

– Видела, у женщины кожа побелела, а в некоторых местах посинела? Это первые признаки разложения. Еще у нее разгладилось лицо, хотя по морщинам на теле видно, что лет ей этак за сорок. У мужика ж ничего подобного не наблюдается. Будто спит с открытыми глазами… Сейчас посмотрим куда их положат.

Руслан понажимал кнопки, на одном из экранов появились санитары. Напарники пронаблюдали, куда завезли вновь прибывших.

– И сколько в день привозят?

– Двоих – троих. Потолок – пятеро.

– Так мало?! – Вика соотнесла размеры Соминска и количество населения.

– Начнем с того, что в морг передаются все тела. Те, которые начинают разлагаться отправляются сразу в ФСПКС. Те, что не разлагаются нормальным образом, уходят к нам. Мы прикомандированы к моргам лишь первой и областной городских больниц, – пустился в пояснения напарник. – Там не дураки сидят и вполне могут распознать потенциально спящего. У нас в универе и предмет новый ввели: «Распознавание спящих».

– А ты на медика учишься?

– На хирурга, – ответил Руслан. – Три года еще тарабанить. Так вот, в итоге сюда довозят тех, кто может очнуться. Например не найти здесь тела с повреждением головного мозга, или без головы.

– Подожди-подожди… – остановила Вика. – А как же там, в первой… палате. Девушка. Евгения Порфирьевна сказала, что у нее мозг поврежден…

– Она дергается? – уточнил напарник.

– Да.

– Тогда у нее есть шанс. Я имею ввиду, что при серьезных травмах мозга, тело начинает нормальным образом разлагаться. И такой человек спящим быть не может. Нет здесь стариков и маленьких детей – они тоже не могут быть спящими. Лишь люди от десяти до пятидесяти. И самое интересное… Почему-то бомжи и сумасшедшие не оживают вовсе, а вот среди зажиточного класса чуть ли не каждый первый спящий.

– А куда их девают потом?

– По-разному. Если человек при жизни имел обширные знания в какой-то области, то эти знания из него «выкачивают», – посмотрел на напарницу и пояснил. – В смысле заставляют записать или каким-то образом сохранить. Если человек серость, как мы с тобой, то исследуют. Разрезают, ставят эксперименты… Все такое в общем.

– Страшно, – сказала Вика. – Живешь, живешь… А потом тебя разрезают, эксперименты ставят…

– Наверно страшно, – согласился Руслан. – Я сам недавно на практическом занятии «Распознавания спящих» препарировал девушку. Под поезд попала и… В общем ниже груди у нее ничего не осталось. Так она очнулась, а затем ко мне на стол попала… Я вскрывал грудную клетку, а она лежала и смотрела. Дошел до головы, оживилась… – он тяжело вздохнул. – Шепнула «быстрей»… Если б не грозило исключение никогда б не притронулся к спящему…

Вышли санитары с охранниками. На столе-каталке лежало тело. Когда проезжали мимо, Вика заметила черно-бурые пятна на лице покойника.

– Типичный пример разлагающегося трупа, – услужливо пояснил Руслан, хотя Вика и сама поняла – запах остался мерзкий, сладко-приторный. – Скажу по великому секрету, – он хитро подмигнул. – Что среди тех гор трупов, что там навалены, очень тяжело высмотреть разлагающийся, потому чаще всего приходится полагаться на обоняние. Идешь, принюхиваешься. Почувствовала запах – запоминаешь номер палаты, а утром сообщаешь этим молодцам. Там они и без тебя вычислят, какой уносить, а какой пусть полежит. Они вышли? Вышли. Что надо сделать? – ответа не дождался. – Нажми вон ту кнопку, включи автоматику.

Начался первый рабочий день.

Тихо, спокойно, не надо никуда бежать, о чем-то волноваться. Сидишь на мягком стуле, болтаешь. Кто не мечтает о такой работе?

Руслан пояснил новой напарнице, что по правилам полагается делать обход шесть раз: три днем и три ночью, но на деле ночью никто и никуда не ходит. Делают три обхода днем, а по ночам, как и полагается людям, спят. Утром, до приезда санитаров, обход и смена закончилась.

– Вряд ли у меня получится заснуть рядом с таким количеством покойников, – призналась Вика.

Охранники спецхрана сидели за вахтой, пили кофе. Евгения Порфирьевна безвылазно находилась в кабинете.

– Сможешь! – ободрил напарник. – Я так же думал первый раз. Скажу честно – действительно полночи не спал. Потом привыкаешь.

– Осознание, что рядом лежат покойники способные ожить… Несколько страшит. Куда там спать?! Да, да, – остановила Вика пояснения Руслана. – Евгения Порфирьевна говорила, что здесь полная автоматика.

– Если кто-то очнется, тут запищит, – указал он на пульт. – И в любом из случаев не прозеваешь.

– Зачем тогда два охранника да с такими зарплатами?

– А ты бы согласилась работать здесь одна за мизерные деньги? – в свою очередь поинтересовался Руслан. – Я лично б ни за что. Тут иногда такое увидишь… Три ночи потом уснуть не можешь… Ну и конечно требование безопасности. В случае чего ты связываешься со мной по рации. Например, погнался за тобой спящий…

– И такое, может быть?! – вздрогнула Вика.

– В теории да. На практике маловероятно, – успокоил Руслан.

Так молодые люди болтали все утро. Праздное времяпрепровождение, когда за это платят не малые деньги. Вика была настолько счастлива, будто три миллиарда нашла, а не на работу устроилась.

Руслан ясно и доходчиво (объясняя по несколько раз – спешить-то некуда) рассказал, как пользоваться пультом. Где располагаются камеры, как их переключать, следить за тем, кто находится на обходе. Оказалось, что огромный холл, где находилась вахта и кабинет директрисы, камерами не просматривается. Самым тяжелым стал журнал учета. Требовалось прочитать штамп, который ставили в морге на ногу трупа, внести в электронный журнал, не забыв указать номер палаты. Простенький компьютер, встроенный в пульт управления, частенько подглючивал и зависал, потому элементарное на первый взгляд действие оказалось не легким.

В одиннадцать Руслан сказал:

– Пора на обход идти. Значит: сейчас, вечером и завтра утром, пойду я. Не будем тебя шокировать и пугать в первый раз, потому пойдешь днем. Договорились?

– Да. Естественно, – поспешила согласиться Вика.

Руслан, взял фонарик с рацией, хитро подмигнул и отправился в ближайший из коридоров. Вика, переключая камеры, наблюдала, как напарник освещал фонариком каждую палату. Он шел строго по центру и останавливался напротив каждой решетки ненадолго – лишь убедиться, что там по-прежнему лежат тела, и никто не совершил «побег», как на местном сленге называется неполное пробуждение спящего. Мозг оживает, но вскоре вновь умирает. Обычно это короткий промежуток времени, когда спящий успевает лишь сползти с нар. Автоматика на такие слабые потуги не срабатывает (иначе, как пояснил Руслан, спокойно пить кофе на вахте не получится – сигнализация поминутно разрывается, реагируя на малейшее движение; собственно так поначалу и было, но когда обозначились первые «законы пробуждения» уровень чувствительности датчиков снизили).