Страница 2 из 3
Певичка из Янчжоу, двадцати четыре года,
По имени Ин-цзяо замуж выйти собиралась,
Был некто Чай по имени, он вышел из народа,
Хотел её взять в жёны, и она уж соглашалась,
Срок свадьбы был назначен, но студент в неё влюбился
По имени Чжу и просил, чтоб радость подарила
За десять золотых, но так, секрет чтоб не открылся,
Она деньги взяла, и радость эту посулила:
– «В такой-то вечер приходите, проведём ночь вместе».
Когда он прибыл, в паланкин Ин-цзяо уж садилась,
Несли который прямо к мужу, радуясь невесте,
Обман Чжу понял, его сердце очень огорчилось,
Ушёл он раздосадованный, это не предвидел.
А через год Ин-цзяо вдруг чахоткой заболела
И умерла, Чжу неожиданно во сне увидел
Её, к нему она явилась и тихо пропела:
– «Вот я пришла вернуть долг вам и попросить прощенье».
В испуге Чжу проснулся, тут телёнок вдруг родился
В их доме и ходил за ним, где б он не находился,
Так за его распутство было денег возвращенье.
5. Домашние актёры
(О чём не говорил Конфуций)
Достопочтенный Вэн-су (1), отец Вэнь-кэ, (тот был малым),
Предупреждал всех сыновей и внуков от сближенья
С актёрами, поэтому их в доме не бывало,
Когда был жив он, без них проходили развлеченья.
Но после смерти Вэнь-кэ, приглашать стал в дом актёров,
Играли чтоб, но поселить их в доме не решался,
Слуга старый Гу Шэн, вести с ним начал разговоры
О том, что свой артист от приглашённых отличался:
– «Со стороны, актёров не сравнить с домашней труппой, -
Обученные дома отличаются собою,
К тому же все домашние артисты под рукою
Всегда, в любой момент из них составите вы группу.
У многих ваших слуг есть сыновья для обученья,
Учителя наймите, чтобы с ними занимался,
Устроить всем вы сможете бесплатно представленье,
Тогда б в семье вашей никто без дела б не остался».
Вэнь-кэ очень понравилось слуги то предложенье,
Но не успел ответить он, как Гу Шэн стал меняться,
Лицо его вдруг исказилось, приняв выраженье
Такое, как от ужаса, когда что-то боятся.
Держа так руки, как колодки будто бы надеты,
Упал на пол он и просунул голову под кресло,
Протискиваться стал под ножками, когда та влезла,
Заполз туда весь, словно в ящик, и замолк там, где-то.
Окликнул его Цзян, но он затих, не отзывался,
Был вызван доктор, а потом – колдун, но всё – напрасно,
Слуга молчал, как будто там чего-то опасался,
Лишь ночью он пришел в себя, напуганный ужасно,
Сказав: «Со страха чуть не умер я, совет давая,
Огромного увидел человека пред собою,
Втащил меня он в зал большой, под зад меня пиная,
Покойного хозяина я увидал в покое.
Сказал он: «Сколько лет ты в моём доме был слугою,
И разве мой завет тебе предсмертный не известен?
Посмел уговорить растить актёров с сыном вместе.
Дать ему сорок палок прямо здесь передо мною»!
Мне дали сорок палок и живым в гроб уложили,
Я задыхался и не знал, куда же мне деваться,
Потому услышал голос, но не мог всё ж отозваться,
Пока меня вы из колодок не освободили.
Все удивились, тело ожившего осмотрели,
Цзян снял с него рубаху, след побоев обнаружил,
Действительно, рубцы от палок на спине чернели,
Как кара, что слуга завет хозяина нарушил.
Пояснения
1. Достопочтенный Вэнь-су – посмертное имя Цзян Тян-си (1669 – 1732), отца Цзян Пу. Цязн Тян-си, известный художник, поэт, один их редакторов энциклопедии «Тушу цзичэн», занимал крупные административные посты.
6. Рассказ экзаменатора Цзян Вэнь-кэ
Достопочтенный Цзян Вэнь-кэ (1) экзаменатор, школьный,
Жил в доме Ли Гуан-цзяо, рассказал, как он учился
Когда-то в юности и наслаждался жизнью, вольной,
В Пинтае, в небольшом жил доме, призрак где водился.
Стоял вдали дом от жилищ других, и каждый вечер
За книги стоило ему только усесться тихо,
Ум погрузив в чтенье свой, когда горели свечи,
Вдруг голос раздавался, будто просыпалось лихо,
И звал кого-то рядом, но никто не появлялся.
Однажды выйти он решил, луна в саду светила,
Позвал к себе слугу-мальчишку, и тот отозвался,
Велел ему войти в дом, тишина вдруг насупила.
Того всё не было ещё, он подождал немного,
Наружу выглянул, вдруг человека там приметил,
Лежал тот на земле, глава склонилась у порога,
Спросил его ещё раз, тот ему сразу ответил.
Цзян заподозрил, что лежит слуга, сильно напился,
И обругал его, но человек лежать остался,
Хотел лежащего ударить, так как рассердился,
Но вдруг увидел, незнакомцем там тот оказался.
В три чи был ростом и в квадратной шапке, во всём белом.
С седыми волосами, на божка чем-то похожий,
Окликнул Цзян, исчез тот со своей бесовской рожей,
У Цзяна дрожь прошла по телу, хоть и был он смелым.
Пояснение
1. Цзян Вэнь-кэ – посмертное имя Цзян Пу (1708 – 1761), художника и учёного, занимавшего крупные административные посты.
7. Толстокожее чудовище генерала Чжао
(О чём не говорил Конфуций)
После того, как Чжао (1) подавил мятеж «трёх дальних» (2),
Пролёг его путь мимо города Чэнду в Сычуани,
Провинции начальник из племён Чу, изначальных,
Хотел дать дом ему на время общего собранья.
Но было тесно там, и генерал на ночь остался
В поместье у судьи, что к западу расположилось
От города, в том доме, что народом всем считался
Нечистым, где, по слухам, нечисти полно водилось.
Сказал начальник: «Уж сто лет как заперто то место,
Там нечисть водится, я предоставить вам не смею».
Но генерал лишь рассмеялся: «Я всё же умею
Не только нечисть укрощать, но всех, кому здесь тесно.
Без счёта убивал людей я, мне ли опасаться,
Как на охоте, ни одна спастись не может утка,
Я думаю, что нечисти меня нужно бояться,
Лишь если бесы уж совсем не лишены рассудка».
Послал он слуг в дом, чтоб они прибрали помещенье,
И разместил сопровождающих его в покоях,
Лёг в зале в одиночестве, чтоб спать без промедленья.
Так как устал, и на ногах держался кое-кое.
Трезубец рядом положил, каким в бою сражался,
Вторая стража наступила (3), что-то забренчало,
Он глянул, прямо перед ним чудовище стояло,
С большим отвисшим животом, на нём глаз открывался.
Огонь свечей холодным стал вдруг и голубоватым,
Поднялся генерал и крикнул голосом свирепым,
Тот отступил на три шага и взглядом виноватым
Смотрел на генерала в одеянии нелепом,
Затем вдруг рассмеялся, и огонь стал сразу ярким,
Лицом на Фансян шэня был похож изображеньем,
Но взгляд его испепелял как будто хладом жарким,
Хранили губы злобно-радостное выраженье.
Схватив трезубец, генерал метнул, оно залезло
На балку крыши и оттуда хохотало,
Он вновь метнул в него трезубец, всё загрохотало,
Летела черепица, чудо во дворе исчезло.
Преследовал до боковой дороги он то чудо,
Когда из вида скрылось, то отправился обратно,
Вдруг вновь оно возникло рядом, будто неоткуда,
Опять погнался генерал, так делал многократно.
– «Да есть ли чудо толстокожее ещё на свете
Такое» ?! – закричал тут генерал, все прибежали
Из дома слуги и с мечами по двору гоняли,
Участие в погоне этой приняли аж дети.
И было видно, как взлетал песок и пыль клубилась,
Был слышен треск, словно толпа собралась чудищ вместе,
В конце концов то чудо в большом зале очутилось,