Страница 13 из 17
— Этими, этими, если другие к весне не отрастишь, — витязь почувствовал обжигающую теплоту известия и тут же понял, что улыбается. Ребенок. Искорка, кроха, пока неощутимое и непонятное, но уже родное существо. С такой же улыбкой, как у Лотириэль… — Эйомер, мы идём? Или стоим в дверях?
— Мы? Бежим, — всё ещё не до конца осознавая случившееся, тот со всех ног ринулся к лестнице и, преодолев её пролёты, рванул на себя дверь спальни. — Колокольчик мой, как ты, родная? — вмиг оказавшись на кровати, он сгрёб в объятия смущённо рассмеявшуюся любимую и, только тогда заметив невестку, привлёк и её к себе. — Единый, как я счастлив… Вам ведь сказали уже?
Тэйодред опоздал едва ли не на минуту, осторожно «отобрав» жену у брата. Лотириэль уткнулась в плечо мужа, густо покраснев:
— Сказали. Я… Тэйодред, ты не сердишься?
— Я счастлив. Только теперь за тебя буду куда больше тревожиться, — он гладил темные волосы жены, не размыкая объятий. — И не волнуйся так.
Сильная рука скользнула на талию, словно уже пытаясь ощутить тот росточек жизни, который бился там. Внезапно сердце сжалось от того, что его мать умерла, давая ему жизнь, что это не всегда легко. Но он ничем не показал ни беспокойства, ни охватившего холода. Только нежность к жене. Посмотрев на Эйомера, воин снова хмыкнул:
— Так что? Счёт спору на недели пойдет? Или на дни?
— Теперь уж всё равно, — улыбнулся тот бережно обнимая растерянную, притихшую в его руках жену и нежно касаясь губами её виска. — Как ты? Больше не тошнит?
— Нет, — ощущая, как вслед за потрясением в сердце рождается радость и вместе с ней —
благодарность к мужу за его любовь и зачатое дитя, Ремиль прижалась лбом к его плечу и тихо заговорила. — Айрен дал выпить настойку, от неё стало легче, а ещё сказал не притрагиваться к еде, если запах не нравится и ложиться спать пораньше. Только я всё равно сегодня танцевать хочу, можно?
— Если совсем немного, то обещаю, — улыбнулся Эйомер, понимая что теперь нужно ещё внимательнее присматривать за любимой, беречь её и следить, чтобы не утомлялась. — Но служанкам помогай только советами.
— Это и тебя касается, милая, — Тэйодред легонько коснулся пальцем вздернутого носика. — Не спорь. Надо будет — сам распоряжусь, не в первый раз.
— Ты же… Ехать собрался, а я…мы…тебе помеха…
Рохиррим покачал головой:
— Считаю это беременным капризом и не обижаюсь. И до этого уезжать хотел дней на пять от силы, а сейчас вовсе тебя не оставлю. Решишь ещё снова лично за яблоками полезть.
— И мне что, все девять месяцев сидеть как кукла на подушках кровати? — Лотириэль искоса посмотрела на мужа, но тот улыбался:
— Семь осталось. Всего семь. А насчёт подушек мне идея понравилась, — он едва увернулся от той, которую она в него метнула. — Да не мне же!
— Осторожнее, свои перины рвать будете, — пошутил Эйомер, когда в ход пошла ещё одна подушка. — Интересно, Айрен уже Тэйодену сообщил?
— Думаю, к нему и пошёл, — Тэйодред ловко уворачивался, возвращая подушки обратно так, чтобы они не задели девушек. Комната уже была в перьях и пуху, когда в нее вошёл конунг, тут же «заработавший» изрядно похудевшей подушкой в лицо и ошарашенно взглянув на сына и племянника:
— Вот и куда вам детей? Сами повзрослеть забыли!
— Вместе веселее будет, — подхватив смеющуюся Ремиль на руки, Эйомер ловко поднялся с кровати и приблизившись к нему склонил голову. — Благословите на продолжение рода, дядя.
Тэйодред поступил так же, чутко уловив блеснувшие от влаги глаза отца. Получив благословение, он вернул Лотириэль на кровать и не позволил ей встать раньше, чем нашел туфельки.
— Топить ещё рано, но велеть расстелить дорожки определённо нужно, — продолжая прижимать к груди жену и проследив за действиями брата, Эйомер взглянул на ничем не покрытые в летнюю жару полы. — Осень скоро, пора бы уже. Но сначала будем праздновать.
— И поводов для этого достаточно! — кивнул Конунг. — Только вы бы себя в порядок привели. Мне-то и с перьями в волосах милы, а вот как перед остальными — сами решайте.
— Ой, — только после этого замечания увидев, что волосы мужа похожи на птичье гнездо, Ремиль принялась выбирать из них белый пух. — Мне бы ещё искупаться и переодеться, а потом нужно букеты на столах расставить. Лотириэль, ты мне поможешь? На кухни нас теперь всё равно не пустят.
— Если не котлы тягать, а свежую выпечку с противня — пустят, — улыбнулся Тэйодред, подхватывая жену на руки. — Верну через несколько минут. Эйомер, дождись меня, разговор есть.
— Хорошо, — кивнул ему витязь, а затем, усадив жену в кресло, строго взглянул в её глаза. — Никаких кухонь, там всегда ароматы сильные, а мне сегодняшнего твоего приступа хватило за глаза. Верно я говорю, дядя?
— Лучше пока поостеречься, — Тэйоден ласково улыбнулся жене племянника. — Это долго не длится, но беречь и себя, и малыша нужно.
Лотириэль действительно вернулась очень скоро, уведя подругу с собой, вслед за ними ушел и Конунг. Тейодред зашёл через пару минут, улыбнувшись Эйомеру:
— Ну что, пойдем Айрена искать?
— Что ты от него хочешь услышать? Из этого упрямца и пары слов не выдавишь.
— Пусть объяснит, как теперь нам с женами быть. Потому что от одних воинов я слышал, что и пальцем тронуть нельзя, от других — что надо и регулярно. А веры целителю больше. И потом, — Тэйодред замялся, — мне бы его расспросить… Чтобы история не повторилась.
— Пойдём, если он нас примет. — кивнул Сенешаль, прекрасно понимая о чём ведёт речь брат, но не желая накликать беду лишними разговорами. — Кажется, я с ним не слишком вежлив был.
— Его это только насмешило. Думаешь, ты первый, кто не сразу догадался? — воин вздохнул. — Примет.
— Хорошо.
Через некоторое время витязи были уже в городе и вздохнули с облегчением когда у дома целителя не оказалась очереди из пациентов.
— Ты не сердись на меня, Айрен, за грубость. Свадьба совсем недавно была, не ожидал я вестей о ребёнке, — опустившись в предложенное кресло, Эйомер постарался вернее подобрать слова для предстоящего разговора. — Это счастливая весть, но наши с братом матери ушли рано и сейчас нам не у кого, кроме тебя, спросить совета как обращаться с жёнами, что позволять им из дневных хлопот, а от чего оградить, и как вести себя на супружеском ложе? Что лучше для их здоровья: целомудрие, или любовь мужа? Как заботиться, чтобы роды прошли благополучно для матери и ребёнка? Надеюсь я достаточно ясно изложил наши тревоги?
— Да не сержусь я, — мужчина улыбнулся. — И рад, что вы пришли. А советы будут простыми: не волновать жён, ничего тяжелее новорожденного ребенка всю беременность не поднимать, не падать и не ударяться. Да и по самочувствию смотреть надо, излишнее сидение смирно тоже навредить может. А что касается постели, так просто на живот не давить, и резко не дёргать. Нежность и ласка и ребёнку, и матери нужна, если живот не болит. Вот с родами… Да, Тэйодред, знаю, чей это вопрос. И обрадовать не могу — только Высшие властны. С тобой всё хорошо начиналось, нормально прошли, а на следующий день начался лёгкий жар. И ничем помочь не смогли, я тогда не в Эдорасе, а на заставах служил, а те повитухи не справились. Так что… Прости, тут не отвечу. Берегите их сейчас.
Тэйодред смотрел куда-то вдаль, словно ничего не замечая, но поблагодарил целителя:
— Спасибо. Не откажешься осматривать их?
— За честь почту.
— Что ж, спасибо. Мы щедро расплатимся за твою помощь, а сейчас позволь откланяться. Моя жена слишком молода и непоседлива, боюсь её надолго одну оставлять в таком состоянии. — положив на стол целителя несколько золотых монет, Эйомер поднялся и направился к дверям, а затем, когда уже оказались на улице опустил ладонь на плечо брата. — Не волнуйся так, а то жену растревожишь. Мне думается беды не должно случится: Лотириэль и твоя мать не родственницы, здоровье у них разное. На это и уповай, а я всегда с тобой буду.
— Вот уж в чём не сомневаюсь, — Тэйодред ответил крепким пожатием руки. — Ничего, справимся. Эйомер, ты со мной носишься, как с младшим, неужели я себя так веду?