Самая снежная ночь

В тот вечер Трандуил не забыл не только о моей любви к шоколаду, но и о своём обещании. Перед тем как проводить домой, он надел на мой палец тонкое кольцо с алмазом и подарил серебряные кофры, которые изящным плетением скрыли необычную форму ушей.

— Но что мне родителям говорить? — решилась я спросить, когда, совершив неспешную прогулку по заснеженным, освещённым фонарями улицам, мы остановились у моего подъезда. По счастью, ни одной бабушки поблизости не наблюдалось.

— Правду, что жених подарил, — зелёные глаза Короля лукаво заискрились. — А ещё скажи, что скоро сватать тебя приду.

========== Глава 7. Мамочка, я полюбила Трандуила ==========

Запах цитруса и морского бриза навевал мысли о лете, тёплом пляже и белом песке, но из всего этого белым был разве что снег за окном. Даже сам распустившийся экзотический цветок на фоне морозных декабрьских дней казался чем-то из области фантастики, а уж то, что творилось с моей жизнью, и вовсе ни в какие рамки реальности не вписывалось. В самом деле, жила себе самая обычная девчонка в самом провинциальном городке России, который, несмотря на двадцать первый век, всё ещё хранил дух старины: красивые старинные особняки и мощённые булыжником мостовые (во всяком случае, историческая часть), и тут давно закрытое Старое Кладбище оказалось и не кладбищем вовсе, а неким волшебным лесом. И вот в этом самом лесу помимо белых лебедей, волков, белок и воинствующего стража Зинаиды обитал ещё кое-кто прекрасный. Нет, не Спящая Красавица. И даже не Дракон, хотя как раз к нему по характеру ближе. Там обитал его Величество Трандуил Ороферович вместе со своим очаровательным белокурым сыном, у которого имелось столько поклонниц, что Зинаиде работы по их налаживанию на путь истинный, то есть домой, хватит ещё надолго. И обитал там Его Величество не просто так, а за грехи свои тяжкие, кои в моё время никто таковыми бы и не назвал. Всё, что поставили ему в вину некие Валар, так это необузданность плотских желаний, вследствие которых на свет появился внебрачный Принц полуэльф. Не позор, конечно, для королевского рода, ведь, как не крути, как минимум, герцог, но Валар, похоже, прелюбодеяние превыше иных грехов ставят. В эльфийский рай — Валинор молодого отца-одиночку не пустили. Условие ему поставили: во искупление своих грехов бери в жёны девицу из рода Феанора. Только этот самый Феанор праведником тоже отродясь не являлся, а потому понёс со всем своим геройствующим не по делу семейством более тяжкое наказание — заточение в чертогах Намо, а по-русски говоря, в преисподней, пока у потомков людей, с которыми они с таким сладострастием обменивались флюидами, не родится дочь. Казалось бы, всё просто. Но это только так кажется на первый взгляд. Похоже, у супер многодетного отца Феанора и его потомков были проблемы с наследственностью: неопасно, конечно, но на свет благополучно появлялись только мальчики. В больших количествах. Многие тысячи лет. Пока по какому-то дурацкому стечению обстоятельств вопреки всему не родилась девочка — потомок пламенных нолдор. И это — я. Или вы хотите сказать, что это большое везение — быть невестой самого Владыки Мирквуда? Тогда опробуйте на себе его ледяной взгляд, холодно-вежливое равнодушие вкупе с высокомерием и умением читать мысли, а перед этим желательно, чтобы он вас поцеловал. Хотя нет. Пока у меня на пальце помолвочное кольцо, целоваться с этим айсбергом имею право только я, а я особа жутко ревнивая.

Во всём.

До мелочей.

И уж если влюбилась, то бесполезно прятать эльфа за высоким забором — выкраду вместе с забором.

Шутка, конечно. На деле всё обстоит куда как сложнее.

Мне бы самой найти забор повыше, да спрятаться за ним понадёжнее. Только подозреваю, что вряд ли получится.

Но не суть. Разобраться бы для начала в своих чувствах, а потом можно начинать искать пятый угол.

В отличие от большинства девчонок, которые душу продадут за новые лабутены и маникюр в лучшем салоне города, а потом, манерно растягивая в словах гласные, будут вечером выпендриваться на районе, я себя принцессой никогда не считала. Ни с большой, ни с маленькой буквы. Зато сказки в детстве читала запоем. От «Золушки» Шарля Перро и «Рапунцель» братьев Гримм до «Трёх мушкетеров» Дюма и «Властелина Колец» Толкина. Только кто же знал, что некоторые из сказочных героев очень даже настоящие и ни разу не выдуманные? Про Золушку все знают, таких волшебных персонажей в каждом селе по три дюжины, что уж говорить о городах? Но чтобы сам Король мирквудских эльфов обитал по соседству?! В жизни бы в это не поверила, да только разве теперь усомнишься, когда самой приходится прятать уши за распущенными волосами и серебряными кофрами, иначе, неровен час, кто-нибудь подумает, что я в них силикон вживила? О том, что ушки настоящие, вряд ли кто в здравом уме и твёрдой памяти догадается, а вот к волосам моим мама уже приглядывается — пришлось врать ей, что ходила к парикмахеру, и мне их выпрямили по какой-то ультра новой методике, и ни много ни мало дали гарантию на целый месяц. Ложь, конечно, как и то, что похудела от завариваемого на работе чая с корнем имбиря и ромашкой, но родители были так рады известию о грядущей свадьбе, что даже не подумали спросить о том, как я пью подобную гадость. Гораздо больше их волновала персона жениха, о котором они прежде ни слова не слышали. Ведь уже негласно записали меня в старые девы, потому что сами поженились очень рано — едва маме исполнилось шестнадцать лет, и заветный тест показал две полоски, а вот у меня кроме Филиппа никаких ухажеров не намечалось.

Знать-то о будущем зяте родители хотели как можно больше, да только рассказать мне было почти нечего. Во-первых, благоразумнее вообще умолчать обо всей истории с эльфами, Валар и нолдор, а во-вторых, в нашей семье намечалось ещё одно радостное событие — мама второй раз в жизни подарила отцу аптечный тест с двумя полосочками. Поэтому нервничать ей категорически нельзя, и лучше даже не заикаться о том, что со своим женихом я познакомилась на кладбище и виделась всего пару раз, но уже страдаю болезненной зависимостью, как от дозы наркотика.

Вот тут стоит вернуться к пресловутым детским сказкам, чтобы попытаться понять, почему их героини, влюбляясь в принцев, от счастья порхали, как бабочки, а я, если и ощущаю себя бабочкой, то надёжно пришпиленной булавкой к мантии Трандуила? Может быть, всё дело в том, что у них был выбор, в то время как я поставлена перед фактом, что мою судьбу предрешили Валар, которым от скуки взбрело на ум заняться примирением враждующих народов? Разумеется, я могла отказаться от своей эльфийской сути, неувядающей юности, вечной жизни и остальных сомнительных привилегий, включая знатного жениха, но проблема как раз в том и состоит, что от белокурого, подавляющего своим величием жениха сердце отказываться не желает, а вот все остальные сказочные бонусы не вызывают никакого интереса. Прежде мне казалось, что любовь — это некое эфемерное, возвышенное чувство, которое зреет постепенно, и о котором так красиво писали в своих романах сёстры Бронте, теперь же пришло понимание того, что это — потребность, нехватка объекта влюблённости, как кислорода, возникающая в одночасье и несущая с собой кучу самый разнообразных переживаний. Возможно, всё дело в сложившихся обстоятельствах: ведь если бы я не боялась того, что являюсь для Трандуила лишь билетом в Валинор, то бесспорно чувствовала бы себя совершенно счастливой и не думала, куда спрятала сигареты и зажигалку.

Отец давным-давно запретил курить, но сейчас потребность в глотке ароматного дыма была настолько велика, что уже через минуту я выбралась из постели, завернулась в плед и, прихватив телефон с наушниками, шмыгнула на балкон. Заветная пачка Ричмонда лежала на полочке за старыми учебниками по физике и истории, и пальцы едва не заледенели, пока нащупала её в темноте, едва рассеиваемой уличными фонарями. Всё-таки зима выдалась очень суровая. Самое время чтобы влюбиться в надменного эльфа и обжечься об его безразличие. В том, что Трандуил воспринимает меня в лучшем случае как забавное дитя, союз с которым ему просто выгоден, я почему-то ни разу не сомневалась. Табак с ароматом кофе пах приятно, мне всегда нравилось вдыхать его запах перед тем как прикурить. Так было и сейчас, но стоило только один раз затянуться, как лёгкие обожгла такая острая боль, словно в них плеснули кислоты, и сигарета, мелькнув красным огоньком, полетела в сугроб. Ноги подкосились, а сердце колотилось, как бешеное, когда, пытаясь отдышаться, я плюхнулась на старый колченогий табурет.