Самая снежная ночь

Ещё раз взглянув на отправленное минуту назад сообщение, я едва не застонала от отчаяния: и угораздило же к жениху на «Ты» обратиться. Не припомню, чтобы он мне такую фамильярность позволял. Теперь точно приедет пораньше — выяснять, с чего это меня так занесло. Тут же, несмотря на расстроенные мысли, захотелось начать прихорашиваться и приглаживать растрепавшиеся за день волосы — всё-таки я всё больше влюблялась в своего эльфа и скучала по нему. А он? Вот тут не знаю; от того, в основном, и все нервы. Да, он на свой лад заботится, целует, когда чувствует, что мне это нужно, помог с эскизами и, кажется, старается быть искренним, но в тоже время остаётся холодным, как льдина, на которой уплыл мамонтёнок, и всегда абсолютно на всё и всех, в том числе и на меня, смотрит свысока. Вроде бы и пафоса нет, но аристократизм зашкаливает. Не спорю, возможно, так и должно быть, даже привыкать начинаю, и всё равно, иногда передёргивает от его арктической возвышенности.

Стараясь хоть немного успокоиться и прийти в себя после дневных волнений, я взялась за требовавший доработки проект перепланировки двухуровневой квартиры, над которым кропотливо работала весь последний месяц. Особую сложность представляла собой большая отапливаемая лоджия, в которой хозяева намеревались разместить зимний сад, совершенно при этом не разбираясь в экзотических комнатных растениях и уповая на то, что дизайнер сам всё предусмотрит. Придётся ехать в областной ботанический сад, так как магазинным цветам доверять не приходится — они, как наркоманы, нашпигованы всякой химической дрянью и без дозы засохнут уже через пару недель, а спрос будет с меня. Вот наш с Трандуилом цветок это совсем другое дело: ему вместо прикормок ласковые слова подходят. Вечером пошепчешься с бархатистой листвой, а наутро распускаются бутоны, и запах в спальне стоит такой нежный, словно летом в лугах за городом оказалась. И как бы не подчёркивал свою холодность Король, но если он дарит такие подарки, то это уже о многом говорит. Тем более, с помощью этого подарка он второе свидание назначил, а я и не знала об этом поначалу. Слишком ловко всё проворачивает. Интересно, его сердце возможно растопить? Ну хоть немного? Наверное, тут нужен эффект неожиданности. Такой, чтоб застать его врасплох и не дать, как устрице, захлопнуть свою ракушку. Что ж, подобным заниматься люблю, умею и практикую.

Особенно, когда люблю.

Особенно, когда в первый раз, и омут очень глубок для нырнувшей с головой, а черти — сплошь юмористы.

На сайте с мраморными плющами было представлено столько сортов этого чудесного ампельного растения, что рассматривание резных листьев и изучение необходимого для высадки в закрытый грунт дренажа определённо увлекло, однако, как только часы показали без пяти минут пять вечера, я покинула рабочее место, натянула куртку и, захватив сумочку, поторопилась к выходу из офиса. План о внезапном нападении на Трандуила был в силе, поэтому, стоило ему открыть дверцу автомобиля, как, не обращая внимания на приподнятые брови и вопросительный взгляд, я скользнула на сидение и стремительно обняла его, пряча лицо в мягком кашемире чёрного пальто. Сейчас главное ни о чём не думать и глушить все мысли при помощи строчек довольно весёлой песни Шнурова.

Похоже, кое-чего своим нехитрым манёвром мне добиться удалось: растерянный Король неловко обнял меня, а его недоумение казалось почти осязаемым. Оно буквально окутывало плотным тёплым сгустком. Сгустком, который тщетно пытался пробиться сквозь «Смеюсь, напьюсь, если х*ёво, Жрать будет нечего — женюсь». Почти тщетно. Когда, не в силах сопротивляться такому натиску, я готова была сдаться, на улицу в компании всё того же электрика и сметчицы буквально выпорхнула смеющаяся Ленка. Она задержала на Ламборджини свой вечно любопытный взгляд, что-то тихо зашептала приятелям, вызвав новые смешки, а потом вся троица, о чём-то переговариваясь, заторопилась на трамвайную остановку. Господи, и с кем я работаю? Ведь думала, что со взрослыми людьми, а они ведут себя хуже школьников.

— Я гляжу, на свете нет такой проблемы, которую ты не умудрилась бы создать?

В голосе Трандуила звучала плохо скрытая насмешка: похоже, он выудил из мыслей секретарши всю необходимую информацию и совершенно не собирался мне сочувствовать.

— Между прочим, не я одна в этом поучаствовала!

— В самом деле? Кто-то помогал?

— Ты… Вы…

Задохнувшись от обиды, я разжала руки и, убирая их с его широких плеч, отодвинулась насколько это позволяло сидение, а затем, не в силах смотреть в глаза эльфу, вышла из машины. Слишком много всего происходит для меня одной. Слишком трудно справиться со всеми эмоциями, что кипят в сердце, а он —просто бездушный чурбан, которому совершенно невдомёк, что девушка может быть скромной и ей противны сплетни, что нужно просто утешить.

А ещё понимание обещал.

Ага, вот оно во всей красе.

— Я сама до дома доберусь.

Пальцы подрагивали, когда захлопнула дверцу снаружи, а затем, смаргивая слёзы, направилась по обледенелой дорожке обратно к тротуару. Сумерки уже переросли в глубокую ночную мглу, которую жёлтым светом разрывали уличные фонари. Но ни искрящий снег, ни мороз, от которого щипало щёки, не взбодрили так, как голос Фёдора Олеговича:

— Олеся, ты бы не затевала ссор, неудачное сейчас для них время, — оглянувшись на парадный вход офиса, я во все глаза уставилась на курившего начальника, который, намекая на моё «деликатное» положение, прижал ладонь к своему обширному животу. — А то памперсы сейчас дорогие, сама не потянешь.

Вот реально, добил без патронов. Радуясь уже тому, что, благодаря разъединяющий нас парковке, не чувствую запаха табачного дыма, потеряв дар речи, я просто прижала обе руки на уровне талии, а затем развела их в стороны — нет никакого ребёнка.

— Действительно? Вот же бабий коллектив! — тихо выругался Фёдор Олегович, взглянув в сторону переулка, в котором скрылась его болтливая секретарша. Затем он снова обернулся ко мне, одарив доброй, почти отеческой улыбкой. — Не переживай, ещё получится.

Да я и не пробовала даже, сколько же можно надо мной подшучивать?

Кивнув начальнику на прощание, понимая, что уже опоздала на трамвай, а следующий по расписанию будет только через сорок минут, я решила прогуляться до дома пешком. Далековато, конечно, особенно в мороз по обледенелому тротуару, но зато будет время поразмыслить над тем, во что вляпалась, согласившись стать женой эльфийского Короля, и во что это всё может вылиться, если он будет продолжать гнуть свою линию. Идея застать его врасплох оказалась дурацкой: думала, у растерянного Трандуила для меня найдётся хоть немного нежности, но ошиблась — похоже, он и впрямь не способен на подобное чувство. Может, оно слишком человеческое и потому ему не свойственно? Но ведь я рождена человеком и по-другому чувствовать не умею, даже если уши отросли, и срок жизни устремился в бесконечность. Ледяная бесконечность. Мне столько не продержаться. Только если сама в статую из мрамора и надменности превращусь. Может, всё же эти Валар ошиблись, решив, что противоположности сходятся? Нолдор и синдар, как лёд и пламя, слишком далеки друг от друга, вряд ли тут возможен полноценный союз двух сердец. Горько это признавать, но я слишком маленькая, слишком неопытная, чтобы доказать своему жениху, что он тоже может любить, особенно теперь, когда и сама уже в этом усомнилась. Может быть прав именно он, а не я?

Шуршание шин по обледенелой дороге заставило оглянуться, чтобы увидеть Ламборджини, который и не думал никуда уезжать, а просто медленно следовал за мной по обочине. Попытка ускорить шаг, и одного неловкого движения хватило, чтобы, поскользнувшись, вскрикнуть и растянуться на утоптанной до глянца корке снега. Острая боль в ушибленных коленях вырвала из горла жалобный всхлип, оглушённая падением, не в силах подняться я смотрела на алые капли крови, бегущие по пальцу из-под сломанного ногтя.

— Не замечал прежде за тобой такой неуклюжести.