Обольстительная леди Констанс

– Ну, что вы думаете о моих скромных владениях?

Констанс обернулась слишком резко и ухватилась за край парапета: от жары и ослепительного блеска моря, неба и солнца у нее закружилась голова.

Сильная рука подхватила ее, не давая упасть.

– Осторожно! Не хотелось бы во второй раз сообщать о вашей безвременной кончине.

– Благодарю вас, мне уже лучше. – Констанс снова повернулась к морю. – Ваши владения очень живописны. Никогда не видела ничего даже отдаленно похожего. Как далеко от порта находился «Кент», когда пошел ко дну?

– Видите вон там дау? – Кадар показал вперед поверх ее плеча. – «Кент» лежит недалеко. Почти всех пассажиров и членов экипажа спасли суда, стоявшие в порту. Нескольких погибших обнаружили в соседней бухте, вон там. Бухта, куда отнесло вас, находится за тем мысом, как видите, довольно далеко отсюда.

Море выглядело таким спокойным… Не верилось, что на нем возникают такие шторма.

– Ничего не помню, – вздрогнув, призналась Констанс, – кроме того, как меня выбросило за борт. А потом – совершенно ничего.

– Может, это и к лучшему. – Кадар сделал шаг назад. – По-моему, и воспоминаний о шторме достаточно, чтобы навлечь на вас бессонницу.

– Но вчера, – возразила Констанс, – я спала как убитая… весьма кстати.

Принц Кадар положил руки ей на плечи и развернул лицом к себе.

– Зато раньше вам часто снились страшные сны, верно?

Его прикосновение встревожило ее.

– Иногда. – Констанс безуспешно попыталась высвободиться. – Вот почему я проводила столько ночей, глядя на звезды. Они отвлекали меня от кошмаров.

– Вы смотрели на звезды?!

– Изучала космос, звезды и планеты, – ответила Констанс.

– Вы увлекаетесь астрономией?

– Чему вы удивляетесь? Тому, что я питаю пристрастие к изучению ночного неба, или тому, что я женщина, которая любит смотреть на звезды? – Констанс отвернулась. Она была разочарована, сама не зная почему. – Вот и мой отец находил мое пристрастие необъяснимым. Он не видел в нем никакой практической цели… Мой отец сразу же теряет интерес к тому, что не несет выгоды.

– Не думаю, что ваше пристрастие необъяснимо, и, уж конечно, я не считаю, что ваша принадлежность к женскому полу должна лишить вас возможности заниматься наукой. Как раз наоборот. Ваши интересы делают вам честь и достойны всяческих похвал.

– Вот как! – Она снова смотрела ему в лицо. – В таком случае простите. Я не должна была говорить с вами так, как говорила, но я все время забываю, что вы принц. То есть не забываю, особенно когда вы смотрите на меня… оценивающе… и мне хочется придумать для вашей оценки что-нибудь поинтереснее, но я боюсь, что вы сочтете меня скучной, если прочтете мои мысли, что совсем не так, очевидно, хотя, по правде говоря, создается впечатление, что вы можете… и… ох, вот еще! Ваше молчание! Мне хочется чем-то его заполнить, я начинаю бессвязно болтать… – Ее лицо стало пунцовым. – Наверное, теперь вам хочется, чтобы корабль, идущий в Бомбей, увез меня как можно скорее! – сокрушенно подытожила Констанс.

– Откровенно говоря, как раз наоборот. Помоему, я нашел идеальное решение: я придумал, чем вас занять на те три месяца, что вы проведете здесь.

– Ах, у вас освободилось место придворного шута?

Едва заметно улыбнувшись, принц взял ее за руку и подвел к телескопу, закрытому чехлом, стоявшему посреди террасы.

– У нас вакантно место придворного астронома!

Кадар убрал чехол, и рот у леди Констанс открылся.

– Телескоп! Да еще какой! – Она провела пальцами по полированной деревянной трубе. Дотронулась до табуретки, которая прикреплялась к подъемному механизму. Погладила сам механизм и медную ручку, с помощью которой можно было вращать трубу вокруг своей оси. Посмотрела в окуляр. Наконец снова погладила трубу. – В жизни не видела ничего красивее, – тихим от благоговейного восторга голосом произнесла она. – Где же вы нашли такой сложный прибор?

– Я разделяю вашу страсть к изучению звезд. Вы и понятия не имеете, какая редкость встретить здесь астронома. Мой телескоп дает семикратное увеличение, – сказал Кадар. – Его построили в мастерской мистера Гершеля. Я купил его пять лет назад, когда провел некоторое время в Оксфорде. С тех пор он повсюду путешествует со мной.

– Неужели он из лаборатории самого Уильяма Гершеля? – Ее карие глаза засверкали.

– Я знаком с самим великим ученым, – продолжал Кадар, с трудом отводя от нее взгляд. – Мне кажется, что слишком большой прибор довольно непрактичен и неудобен в использовании. В том же признавался и сам мистер Гершель. Телескоп, с которым он открыл новую планету, очень похож на этот.

– Он назвал планету «Звездой Георга» в честь короля, – кивнула леди Констанс. – Правда, название «Уран» нравится мне гораздо больше: в честь Урании, богини астрономии. Наверное, даме – придворному астроному – не стоит признаваться, что в части названия созвездий она предпочитает мифологию науке?

– Значит, вы романтик? – не без удивления спросил Кадар.

– Кто может отрицать романтику звезд? Конечно, кроме моего отца, – сухо продолжала леди Констанс. При упоминании родителя настроение у нее явно упало. – Как по-вашему, сколько времени нужно, чтобы письмо дошло до Англии? Я должна написать маме.

– Несколько недель. Самый надежный и быстрый способ – отправить его срочной почтой по Красному морю в Каир, где его можно передать вашему генеральному консулу. Я позабочусь.

– Спасибо, я снова ваша должница. Знаете, сегодня утром я вспоминала ваши вчерашние слова. То, что по закону я мертва и могу сама решать, воскреснуть или же остаться в теперешнем статусе. Всего на несколько секунд, но я в самом деле подумала об этом, хотя и знаю, что такой поступок был бы неправильным. Я испытала отрезвляющее чувство, ибо печальный факт заключается в том, что единственный человек, который будет оплакивать меня, – мама. С другой стороны, она уже в некотором смысле оплакала меня, когда я уезжала. – Констанс быстро заморгала. – Ах, ради всего святого, не смотрите на меня, пожалуйста. Такая впечатлительность совсем не в моем духе. И жалость к себе тоже.

Подобные чувства вполне оправданны, решил Кадар, но не стал произносить это вслух.

– Идите в тень, под навес, а я налью вам чего-нибудь прохладительного.

– Я снова сказала что-то не то… Должно быть, вы считаете меня весьма капризной особой, которая болтает первое, что приходит в голову.

– По-моему, вы очень храбрая особа… и весьма достойная, Констанс… леди Констанс…

– Пожалуйста, зовите меня просто Констанс. Мне нравится, как вы произносите мое имя.

Он поманил ее к горе подушек и налил им обоим по стакану лимонада, а затем и сам сел напротив. Констанс отпила большой глоток.

– Благодарю вас! И снова примите мои извинения. Уверяю вас, обычно я довольно спокойная особа. Может быть, я пересидела на солнце. И конечно, ваше высочество, я отнимаю у вас много времени. Насколько я понимаю, вы очень заняты. – Она показала на заваленный бумагами стол.

– Прошу вас, называйте меня просто Кадаром.

– Ах нет, так нельзя.

– Только когда мы одни. Когда я не принц, а вы – не придворный астроном.

– Я не восприняла ваше предложение всерьез. Решила, что вы пошутили.

– По-моему, это прекрасная мысль. – Кадар долил ей в стакан лимонада. – Она решает несколько задач. Во-первых, и это самое главное, в качестве придворного астронома вы займете законное место во дворце, поэтому никто не усомнится в правильности вашего пребывания здесь. Во-вторых, вы сами говорили, что предпочитаете чем-то заниматься. Так совпало, что мы не располагаем точными картами звездного неба в нашей местности. Я собирался исправить положение, но теперь понимаю, что у меня, как у правителя, просто не останется на это времени. Буду вам очень признателен, если вы обновите карты.

– Ах, я могла бы вас расцеловать! – Лицо Кон-станс запылало. – Нет, я не хотела… То есть я бы не посмела… то есть это было бы в высшей степени неприлично, если учесть, что мы с вами едва знакомы. И даже если бы я хорошо вас знала, я не привыкла раздавать поцелуи мужчинам… и даже если бы привыкла… по-моему, я не должна целовать вас сейчас, ведь я помолвлена. Так что не нужно смотреть на меня, как будто…