Страница 7 из 14
Матч между Россией и Петербургом мог закончиться 0:0, но откуда-то нападало на 4:1. Двадцать полевых игроков словно соревновались друг с другом, кто сыграет более незаметно, чья идея окажется более прозрачной, а характер – более покладистым. Столь большая группа молодых футболистов без ярко выраженных индивидуальных особенностей – нелегкое зрелище для Черчесова. И тяжелый факт для нас всех. Одни говорят, это все потому, что тренеры юношеских сборных теперь запрещают дриблинг, заставляя верить исключительно в планшет и тактику. По мнению других, все дело в характере, формироваться которому пока что совершенно не на чем. Как и игровой динамике.
Но к Черчесову претензий сразу было много. И даже то, что готовить сборную к первому крупному турниру – Кубку конфедераций – он предпочел в Австрии, тоже вызвало вопросы. В особом отношении Станислава Саламовича к этой стране сомнений нет, но к природе этого отношения мы обязательно вернемся. Пока лишь о своих впечатлениях – в ущелье, упирающемся в ледник, за последние два года я провел около трех недель.
Людей в Нойштифте нет – этот радостный факт побуждает футболистов сборной России к прогулкам по ущелью. На лесных тропинках ранним утром тянет поздороваться даже с маленькими черными гекконами, которые на шорох шагов так смешно поворачивают голову, что удивляешься – почему не отвечают?
Местных жителей не особо интересует «сенсация», что к ним кто-то приехал. Хотя приятно, что старый друг и сосед Стани (давнее австрийское прозвище Черчесова) не забывает. Дело вовсе не в рейтинге сборной России – здесь жила и тренировалась сборная Испании перед победным Евро-2008 (до Инсбрука, где подопечные Луиса Арагонеса разнесли Гуса Хиддинка со счетом 4:1, всего двадцать минут езды), тут же подносили шпек со шнапсом и Дидье Дешаму в 2016-м. Франция к домашнему чемпионату Европы тоже решила готовиться именно здесь.
У каждого из игроков за плечами сезон – радостный, грустный, нелепый или никакой. Собрать в пакет психологический мусор лучше вдали от дома, коль скоро по-настоящему уединенного места для подготовки при нулевой отметке стресса в России пока нет, хотя база в Новогорске за последние два года и преобразилась. Австрия – одна из немногих стран, способных доказывать, что мир все еще бывает другим.
На соседнем с маленькой тренировочной ареной склоне пасутся овцы. Как они с такой кручи не скатываются? Подойти не хватает времени, но издали видно, что луг, где они топчутся, по качеству не сильно уступает футбольным полям России. Местный «Нойштифт» играет в бог знает какой австрийской лиге. Но два поля, которыми располагает спортцентр, – это даже не ковер. Можно долго трогать траву, словно подстриженную маникюрными ножницами, пытаясь понять, где в ней те самые синтетические волокна, что позволяют в России одним махом решать все проблемы с подрядчиками. Не найдете, даже если будете стараться так, что вас примут за овец.
С точки зрения футбольных сборов, Австрия одна из самых понятных стран в плане соответствия ожиданиям. В Хорватии, к примеру, вам покажут тренировочные центры довольно высокого уровня с такими же газонами. Но высок риск не пройти тест в самой обыденной ситуации. Первый же ливень способен превратить поле в рисовую плантацию, а администратор Давор в ответ разведет руками: дренаж, мол, неправильно сделали. Как-то в Нойштифте шел такой сильный дождь, что, казалось, смоет вместе с автомобилем. Но наутро сборная вышла на тренировку, не встретив ни одной лягушки.
Построить базу, соответствующую требованиям, можно, если внимательно прислушиваться к заказчику. Для достижения наилучшего результата важно делать «как себе». Австрийцы ведь крохотный комплекс не ради Франции или Испании строили, а в первую очередь для местных, желающих играть в футбол и иметь все удобства под боком, чтобы обстановка не сильно отличалась от их обычной «ненастоящей» жизни в тирольском ущелье. Здесь пускать пыль в глаза не нужно – даже лучший в Нойштифте отель, где остановилась сборная, достаточно прост. Кубок конфедераций и чемпионат мира в России стали поводом научиться делать для себя. В том числе и сборную.
В горах Австрии сборная выдерживалась, как портвейн в бочке. Впервые после Евро-2016 команда провела рабочий цикл, а не просто собралась на три-четыре дня, чтобы сыграть контрольные матчи. Практически год после неудачи во Франции страна продолжала оценивать команду, которой еще не было, по итогам ничьей с Турцией, поражения от Коста-Рики, Кот Д’Ивуара и даже Катара. Притом, что путь с Черчесовым начинали Василий Березуцкий, Оздоев, успевший забить румынам, Канунников, Петров и, вот ведь, Новосельцев.
Самое трудное для Черчесова было еще впереди. За майским сбором в Австрии 2017-го наблюдали словно с прищуром, со снисхождением, но заранее отказывая команде в способности прыгнуть выше головы.
Я пришел к Черчесову на разговор утром 1 июня. По удивительному совпадению 1 июня, но годом ранее, на «Тиволи Ной» он узнал по телефону, что расходится с «Легией». Меня проводили на широкую террасу отеля, где тренерский штаб сидел над тактической доской. Фишки на ней были выстроены шеренгой, словно изображая цепь пехотинцев прусской армии. Видимо, разбор закончился, кто-то из членов штаба просто забавлялся «игроками», обмениваясь фразами. Черчесов, увидев меня, как всегда, после приветствия отпустил шутку:
– Видишь, какую тактику придумали!
Я восхитился.
– Вопросы, конечно же, все идиотские? – продолжил штурм Черчесов.
– Все до единого.
Мы прошли через бар и сели с видом на Бреннершпиц. На фоне одного из самых высоких тирольских пиков Черчесов смотрелся органично. Как будто здесь родился.
– Вы довольно часто при оценке действий игроков сборной России оперируете персональной статистикой – сколько единоборств выиграл, сколько верховых мячей и так далее. Цифры для вас – вспомогательный материал, или вы целиком погружаетесь в них?
– Вспомогательный материал. Видели, мы сидели всем штабом, обсуждали планы? У нас ведь не было компьютера, только магнитная доска. Руками двигаем фишки, рукой, все всегда, записываю. Что записал, то и запомнил. Сначала глаза. Компьютер я вообще с собой не всегда беру.
Динамика на тренировках сборной та же, что раньше я видел в «Спартаке»: игроки работают, Черчесов меряет шагами середину поля. До трибуны с редкими зрителями не долетает ни звука. Тренер либо ходит с гордо поднятой головой, либо смотрит себе под ноги. Профиль властный. По дороге из мюнхенского аэропорта в Нойштифт я видел горный пик и даже вздрогнул – настолько он был похож на Станислава Саламовича. Почему он себе позволяет быть похожим на гору?
– Одиннадцать лет назад вы пришли в «Спартак». У вас один и тот же штаб, такое же поведение, вы совершенно не меняетесь…
– Такое же поведение – может быть, но мы меняемся всем штабом. В работе, в понимании методики управления командой и тренировочного процесса, в подборе доступных слов. Нужно быть более проницательными, потому что футболисты – разные. Интеллект у них – тоже разный. Иногда нужно подстроиться под определенный уровень общения. Не нужно умничать там, где это не работает, – наша задача донести до игрока мысль так, чтобы он ее понял. Сейчас иногда пересекаемся с футболистами, с которыми работали семь лет назад. Они признаются: мы поняли, что вы тогда имели в виду. Получается, семь лет назад я использовал непонятные им слова. Сейчас повзрослели и поняли. Поэтому нужно всегда выбирать волну вещания. Через семь лет будет поздно. Можно будет сказать, что это игроки нас не поняли. Да нет, это мы не объяснили! Правильные вещи подали не теми словами, недоступными.
– Вы предвосхитили один из вопросов. Действительно, вам приходится общаться с совершенно новым поколением игроков…
– (Перебивает.) Смартфоны! Раньше меня они раздражали. Сейчас у меня у самого смартфон, и больше не раздражает. Если футболист, тренер, редактор газеты не будет успевать за временем, будут проблемы. Время-то никогда не останавливается. Останавливаешься ты, а оно уходит. Игроки меняются. Я бы сказал, модернизируются.