И.о. Кощея

– Это что такое было? – совершенно нормальным голосом, а вовсе не чопорным, официальным, протянул Гюнтер.

– Посла там не придавило? – слабым голосом поинтересовался я. – Еще нам международного конфликта только и не хватало…

– Разрешите узнать, Ваше Величество? – перешел на обычную манеру Гюнтер и, не дожидаясь моего согласия, спустился с постамента, растолкал уже взявших трон в кольцо рыцарей, ощетинившихся мечами, и полез через завалы тронного зала к выходу.

А ведь это трон меня спас. Я вспомнил, как накануне пленения Кощея, я как раз застал его в этом зале за заменой трона и еще удивился, но спросить в той суматохе так и забыл. Вот оказывается, что. Кощей сделал другой трон, специально под меня и подогнал его под меня же, магически. Спасибо, царь-батюшка, не ваша бы забота и хана Феденьке.

В зал влетела Маша, сделала круг под потолком, который теперь представлял из себя голую скалу, плавно спикировала на постамент и внимательно окинула меня взглядом.

– Жив-жив, – успокоил я её.

В дверях зала показалась небольшая фигура и заорала:

– Федька! Внучек! Живой?

– Да живой, Михалыч, живой, – пробурчал я. – Дед ты там стой, сюда не лезь, а то поранишься еще об обломки.

– Пойдемте, мсье Теодор, – сказала моя вампирша, подхватывая меня и взлетая, – вам тут больше делать нечего.

Она мягко опустила меня около Михалыча и снова взлетела к потолку и принялась порхать кругами, внимательно осматриваясь.

Притопавшие рыцари-зомби снова окружили меня, попытавшись оттеснить Михалыча, но тот так цыкнул на них, что больше попыток разделить нас не последовало и мы вышли в коридор.

– Федор Васильевич, – подскочил к нам Калымдай. – Моя рота и подразделение Аристофана стоят в оцеплении в ближайших коридорах, мышь не проскочит.

– Да сейчас-то толку с того? – махнул я рукой. – Гюнтер! Что там с послом?

– Цел водоплавающий, – отмахнулся Михалыч. – Унесли уже.

– Унесли?!

– Не извольте беспокоиться, Ваше Величество, – подошел Гюнтер. – Посол цел, бригада медиков-кикимор взяла посла под свою опеку.

– Штоф самогона с валерьянкой влейте и будя с него, – проворчал дед. – Пошли отсюда, внучек.

– В Канцелярию, – скомандовал я и повернул голову к шагающему рядом Гюнтеру: – Гюнтер, там надо порядок…

– Будет исполнено, Ваше Величество, – прервал он меня. – Восстановительные работы начнутся сразу после ухода следственной бригады.

– Не перебивай царя, – пробурчал я для проформы. – Молодец.

– Виноват, Ваше Величество. Спасибо.

– Ладно, давай командуй тут. Я буду в Канцелярии.

* * *

В Канцелярии была тишина.

Все сидели за столом, только Михалыч возился с самоваром да Дизель баюкал Тишку да Гришку на диване. Маша внимательно разглядывала наш потолок, Аристофан ёрзал, переполняемый эмоциями, а Калымдай задумчиво чистил ногти большим ножом.

Я посмотрел на коньяк, плескавшийся в моём стакане, взболтнул его и залпом выпил. Ух! Вещь! Полстакана великолепного алкоголя огнем пробежало по пищеводу, мягко опустилось в пузо и вдруг взорвалось приятной обжигающей вспышкой. Есть всё же нечто в народной медицине. Стресса как такового я не чувствовал, дрожь охватившая меня еще в зале давно улеглась, но от коньяка я отказываться не стал в профилактических целях и теперь, расслабившись добродушно и лениво размышлял. Повезло, вот, просто взяло и повезло. Нет спасибо, конечно Кощею за его заботу, но если бы я не сидел на троне, а только подходил к нему? Всё – плач, стоны по всему царству и демократические выборы нового царя, за которыми я буду наблюдать уже в виде несчастного, но очень симпатичного приведения. По факту это же второй день рождения и есть повод отметить это дело!

Я уже было открыл рот, чтобы предложить устроить внеочередной праздник и был неприятно удивлён мрачным выражением физиономий моих коллег.

– Вы чего такие? Тут радоваться надо. Это ж так везет не каждый день. Предлагаю провести сегодня торжественное мероприятие по случаю счастливого спасения!

Маша вздохнула, Калымдай хмыкнул и отвёл взгляд, Аристофан впечатал кулак в стол, а дед только жалостливо погладил меня по голове.

– Так… Ну и что я опять проглядел? – обвёл я взглядом соратников. – Ничего не понимаю.

– То-то и оно, внучек, – Михалыч водрузил на стол самовар и, шагнув к комоду за кружками, бросил через плечо: – Федьке больше не наливайте.

– Да что случилось-то?! Объяснит мне кто-нибудь?

– Видите ли, Федор Васильевич, – размеренно начал Калымдай, подозрительно разглядывая кружку, поставленную перед ним, – дворец Кощея-батюшки – очень сложное устройство, ничего с обычным домом не имеющее. И просто в принципе невозможно, чтобы вот так, без всякой причины упал потолок или, там, обрушились стены.

– Вот как? Ты хочешь сказать, что происшедшее было не случайностью?

– Именно, – Калымдай бросил разглядывать кружку и подставил её под носик самовара. – И было бы неплохо разобраться, что именно произошло.

– А Гюнтер, – вспомнил я, – что-то говорил про следствие… У нас и следственная бригада имеется? Круто…

– Чаво тут только нет, внучек, – отмахнулся дед. – Набрал царь-батюшка дармоедов…

Я набрал в лёгкие воздух и заорал:

– Гю-у-унте-э-эр!!!

Маша наморщила носик, а я только ухмыльнулся. Это я быстро схватил: стоит заорать или высунуть голову из двери и позвать и через пять минут вызываемый уже стоит пред моими светлыми очами. Или это дворец как-то реагировал, передовая вызов, а скорее всего, кто-нибудь из слуг постоянно ошивался неподалёку и звал нужного мне человека. Или не человека. Не важно. Тем более что пришел Гюнтер:

– Ваше Величество?

– Что там со следствием?

– Закончили, Ваше Величество. Прикажете позвать?

– Ну, ясный пень. Зови, в смысле.

Следственная бригада представляла из себя весьма пожилого беса в строгом костюме европейского покроя, с пенсне на пяточке и щегольской тросточкой в лапках, ничего подобного я тут не видел ранее. Второй в Канцелярию вошла очень высокая и невероятно худая кикимора в обычном сарафане, но на пару размеров больше, чем нужно. И третьим, очевидно главой бригады, влетел наш старый знакомец, древний колдун Лиховид Ростиславович. Довольно мерзкий старикашка, обитающий теперь в виде призрака и сующий свой нос повсюду, но крайне полезный, когда дело доходило до знаний по древнему колдовству дохристианских времён.

– Ну, чем порадует меня многоуважаемая компания? – я с сожалением глянул на пустой стакан и потянулся за кружкой чая.

Пожилой бес выступил вперёд и вполне так грациозно поклонился:

– Ваше Наикошмарнейшее…

– Ближе к делу, – прервал я его. Им только дай волю, сорок минут будут перечислять титулы и почетные звания.

– Как угодно, будет Вашему Величеству, – снова поклонился бес. – После произведенных исследований, следственной бригадой было установлено…

– Куды?! – заорал вдруг Лиховид так, что все подпрыгнули от неожиданности. – Куды лезешь поперёд старшего?! А ну, пшёл взад!

Бес пожал плечами и отступил назад, к кикиморе.

Колдун принялся расхаживать под потолком по воздуху, смешно перебирая в пустоте ногами:

– Я тебе Федька так скажу…

– Гхм! – намекнул Михалыч.

Колдун неприязненно покосился на деда:

– Я тебе царь-батюшка, так скажу: без колдунства, чёрного, да страшного тут не обшлося!

– Вот как? – я пригорюнился. Только этого мне и не хватало. – Весело…

– Чаво ж тут веселого?! – взъярился вдруг Лиховид. – На земли Кощеевы беда надвигаетси, а он тут сидит, веселитси!

– Михалыч, – попросил я, – выведи старого дедушку в коридор, раз он себя вести не умеет в присутствии высокопоставленных лиц, узнай, чего он там вызнал, а потом мне расскажешь. Остальным членам следственной бригады – благодарность. Спасибо, товарищи, можете идти.

– Чаво?! – завопил Лиховид. – Меня, да пинками на двор?!