Страница 10 из 15
Девушка покопалась в наплечной холщовой сумке и выложила на стол невзрачную шапочку похожую на тюбетейку или ермолку какую.
– От и славно, внучка, – закивал головой дед. – Верну, верну, даже и не сумлевайся.
– И что, – усомнился я, – никто-никто деда не увидит?
– Только собаки учуять могут, да у котов еще глаз особо устроенный, враз заприметят, – пояснила Олёна.
– Не боись, внучек, проскользну легко, как коньяк в пузо.
– Ну ладно. Тогда с этим тянуть не будем, сегодня же и надо сходить. Хорошо, деда?
– Легко, Федя.
– Следующий пункт, тоже неспешный, но уже надо готовиться к постройке летучего корабля. А это значит, что надо подходящее место найти для ангара – дом, там или сарай большой, да и мастер нужен, который и в чертежах разбирается и плотницкому делу обучен.
– Так Федор Васильевич, – заявил наш майор, подвигая Маше мою кружку с чаем, – есть у нас такой мастер прямо тут.
– Э-э-э… Чай-то куда?
– Фи, мсье Теодор! – возмутилась Маша, поспешно опуская в кружку длинный язык. – Вы же знаете, как это вредно есть всухомятку! Совсем не заботитесь о сотрудниках…
– Да пей, пей на здоровье… Так что за мастер-то, Калымдай?
– Да Боров же, хозяин наш тутошний. И не сомневайтесь даже, хороший специалист.
– Надо же удачно как. Хорошо, закончим, поговорим с ним. А он согласится-то?
– Да куда он денется, – засмеялся Калымдай. – Тем более мы ему и заплатим хорошо.
– Ну и славно. Теперь с самим сараем, что думаем?
– Есть тут один кожевенник, Федор Васильевич, – начал Калымдай. – Я к нему еще тогда присматривался, когда только начали создавать оперативную базу тут, в Лукошкино. У него дом большой, двор не малый, да сарай, думаю, подходящих нам размеров. Всё высоким крепким забором огорожено, да и месторасположение в самом центре города. На виду, потому и внимания никто не обратит.
– Ну, звучит неплохо. А с ним как договориться-то?
– Думаю, не сложно будет. У него в последнее время дела плохо идут. Дошло до того, что он и своих работников распустил и в доме том один с семьёй остался. Дадим ему денежку хорошую, да и спровадим из города до зимы. Полагаю, он только рад будет.
– Возьмёшься за это, Калымдай?
– Так точно, сделаю.
– Ну, есть еще вопрос с сестрой Гороховой, Марьяной. Только я не совсем понял, что от нас требуется. Надо ее к Кощею-батюшке переправить, но этим уже специальный человек занимается. Так что, мы только следим за его операцией и будем наготове. Так?
Все кивнули.
– Булавки-говорушки всем Михалыч выдал?
Все кивнули.
– Ну и бытовой вопрос: где жить-то будем?
– А пойдём-ка, внучек, на тот же постоялый двор? А что, место там тихое, нам знакомое, да и хозяин в нас души не чает, – хихикнул дед.
– Фи. Там пахнет, – заявила Маша, опуская пустую кружку на стол и оглядываясь, чтобы еще стащить.
Вегетарианцев не прокормить. Хорошо, их в мире мало, а то давно бы уже настал продовольственный кризис.
– Маш, тут везде пахнет. Ну что ты капризничаешь? И заметь, у посла снова ты жить не будешь.
– Пуркуа это, мсье Теодор? Почему все вмешиваются в личную жизнь и мешают воссоединиться двум любящим сердцам?
– Ну, понесло девку, – хмыкнул Михалыч.
– А что там за любовная история? – заинтересовалась Олёна.
– Вампирша наша, – пояснил дед, – с послом немецким амуры крутит.
– Как здорово… – мечтательно протянула Олёна.
– Посол к нашим нынешним делам, – задумчиво протянул Калымдай, – никаким боком не касается.
– Маша, значит так, – подытожил я. – Заселяешься с нами на постоялый двор, а в свободное от работы время можешь изредка бегать на рандеву с Кнутом Гамсуновичем.
– Деспотизм и тирания, мсье Теодор! – для проформы заявила Маша, но было видно, что её такой расклад устраивает.
– Они самые, Машуль. Калымдай, ты с нами в гостиницу?
– Я, Федор Васильевич, лучше тут с Боровом останусь. За милицией присмотрю.
– Хорошо, договорились. Аристофан, ты как со своей бандой?
– А чё сразу с бандой, в натуре? Отряд у нас, чисто боевой такой.
– Отряд так отряд. Так что? Где вы обоснуетесь?
– Да мы, босс, пока так перекантуемся, в натуре, а как домик тот с сараем под себя погребем, так мы, без базара в него и заселимся.
– Ну, смотри… Ну что, соратнички, есть еще вопросы, предложения?
– Обмыть ить, надо прибытие сюды…
– Надо, мсье Теодор, на базар сходить, яблок и пряников на постоялый двор завести побольше, а то там мясо да мясо…
– Михалыч, никаких обмываний! Маша, сама сходи и купи, что надо. Вон у Аристофана бесов возьми в помощь. Только полбазара не скупай!
– Фи, мсье Теодор! У меня организм растущий, мне много еды надо!
– Да ешь на здоровье только потом не жалуйся, что организм в стороны расти начал, – отмахнулся я от нашей вегетарианки.
– Это… босс. Я еще тех бесов поищу пришлых, что участковому отраву подсунули.
– Дело, Аристофан, молодец.
– А я, Федор Васильевич, пойду с Боровом пообщаюсь да в кожевенную лавку наведаюсь.
– Отлично, Калымдай.
– Батюшка, я тогда во дворец к подружке Гороховой пойду.
– Замечательно, Олёна. А ты, кстати, где жить думаешь? С нами в гостинице?
– Нет, батюшка Секретарь, я пока с бесами нашими, а если выгорит дело с лавкой кожевенной, так туда переселюсь. Не хочу на глазах у всего города светиться.
– Хорошо. А кстати, а с теми чужими бесами ты связь потеряла?
– Сговорились мы не встречаться на всякий случай, пока они работу свою не выполнят, участкового не уморят.
Кстати, надо бы Калымдая попросить узнать, как там участковый.
– Ну, за дело тогда, Канцелярия!
Аристофан с Олёной быстро исчезли, Калымдай пошел поговорить с Боровом, а мы решили подождать результатов их переговоров, а пока лениво обсуждали проникновение в царские подвалы.
– Михалыч, может отсюда и сходим во дворец Гороха, а потом уже и на постоялый двор?
– Можно и так, внучек, только тебе подкрепиться бы надоть. Рухнешь где-нить с голодухи на полдороги и тащи тебя потом.
– Ох, дед, ты опять за своё? Недавно же ели, да я еще вон, чаю почти попил, почти с баранками.
– Ить, не еда енто, – отмахнулся дед. – Нормальная еда это – мясо. Правильно, Машуль?
– Вы, мясоеды, никогда не перестанете губить природу и убивать несчастных зверушек лишь бы набить свои животы антрекотами да бифштексами с кровью, – сглотнула слюну Маша, видимо вспомнив былые дни.
– Ну да, ну да. А вот, лет десять назад, ты, внучка, не только зверушек кушала, но и человечинкой не брезговала, а?
– Исключительно по необходимости! То, дедушка Михалыч, была черная страница в моей жизни. Мы скоро на базар за пряниками?
– А кстати, Маш, – вмешался я в их разговор. – Ты на базар не передумала идти? А то сейчас Аристофан со своими бесами как умотает куда-нибудь и будешь ты сама с корзинами еды таскаться.
Ответить Маше помешал вошедший с Боровом Калымдай:
– Позвольте представить вам нашего мастера, говорит, обучен с чертежами обращаться.
– А чего ж, – прогудел Боров. – И чертежи могём и топором орудуем…
– По ночам из-за угла? – хихикнул дед.
– И так тожеть могём, – солидно подтвердил бородач. – Однако одному трудновато будет – я братца своего, Свина в артель возьму.
«Боров и Свин, столярные работы?», – хихикнул я про себя, а вслух сказал:
– Хорошо, действуй. По деньгам сговорились?
– Не обидели, – кивнул Боров.
– Вот и славно. А за хорошую работу, еще и от себя лично премию гарантирую.
Боров расплылся в жутковатой улыбке, закивал и вышел из дома. А за ним и мы разошлись. Мы с дедом в царский терем, Маша – всё-таки на базар и в гостиницу, а Калымдай взялся её проводить, заодно послушать новости да сплетни рыночные.
* * *
Мы с Михалычем стояли в переулке и по очереди выглядывали из-за угла, обозревая царский дворец и так же по очереди, чесали в затылках.