Страница 5 из 12
Пора, в путь дорогу,
В дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идём.
Тьфу! Не везёт.
Хотя, как говорил дедушка Эйнштейн – всё в мире относительно.
То, что я в вагончике сидел в тот момент, когда Кощей меня утянул, повезло? Однозначно. Без компа не смог бы я дешифровкой заниматься и съели бы меня точно, не найдя лучшего применения.
А то, что Кощей из сентиментальных чувств держал у себя в кабинете на стене в рамочке любовную записку от своей какой-то пассии, которая, не записка, конечно, а подруга Кощеева, зачем-то в зашифрованном виде эту записку ему отослала? Тоже повезло.
Не знаю, может они в шпионов играли, но очень ко времени мне эта записка на глаза попалась. Я как-то сразу шифр в ней увидел и у Кощея поинтересовался, чего это, мол, шифровка на стене висит? А он и вцепился. Оказывается, у него много уже перехваченных вражеских писем скопилось, как раз зашифрованных. Вот и показывает он мне их, смогу ли прочитать? А там шифр – котам на смех, средневековой сложности. Мы в университете такое еще на первом курсе проходили. Да опять же, комп у меня есть, да и наборы программ я всегда в запасе держу, ну и объяснил я Кощею, что, скорее всего, проблем не будет, только аппаратура мне нужна из вагончика.
Кощей как про приборы услышал, сразу заинтересовался. Я же уже говорил вроде бы, что очень он всякие научные штучки любит? Ну, вот.
Первый день свой в Кощеевом царстве я очень ярко запомнил.
Повёл он меня назад к вагончику, а на ходу и спрашивает:
– А где, говоришь, тебя всем этим премудростям учили?
– В университете.
– Ха, брат-студиоз?
– А вы, что, тоже в университете обучались?
Кощей на ходу поднял руку и показал мне три пальца.
– В трёх?! Ну, вы сильны, Ваше Величество, – восхитился я. – В Европе?
– Болонский и Парижский да еще Веронский, магический.
Я только покачал головой. Силён Кощей, если не врёт, конечно.
Вскоре мы добрались до того огромного зала, посреди которого и приземлился мой многострадальный вагончик.
– Ну, показывай свои приборы, – скомандовал Кощей, когда мы забрались внутрь.
– Ну, вот – я указал на два стола, занятых компьютером и периферией. – Только, чтобы они заработали, надо питание подать.
– Щи с кашей, что ли?
– А? Нет, конечно. Вот, смотрите, Ваше Величество, вот это, – я указал на двигатель, – такое устройство, в которое если залить горючую смесь, то можно заставить его вращать вон ту железку. А та железка, крутит вон то устройство, генератор называется. А в генераторе появляется от этого сила и эта сила вон по той веревочке уже и подается к моим приборам, от которой они работают. Понятно?
– Показывай, – лаконично приказал Кощей.
Ну, верно. Лучше один раз увидеть.
Я запустил движок и, дождавшись когда лампочка под потолком начала равномерно светить, включил комп.
Кощей с величайшим интересом подошел поближе и стал всматриваться в монитор.
– И что твой прибор умеет делать?
– Ох, много чего. Ну, вот, считать умеет, например.
– Считать и я умею, – отмахнулся Кощей.
Я почесал в затылке и тут меня осенило. Достал я из кармана смартфон, включил вспышку и, хорошенько прицелившись, сфотографировал Кощея. Тот шарахнулся от яркой вспышки и стал уже угрожающе подымать руку, но я успокаивающе кивнул ему и отправил файл на печать. Принтер поворчал, пожужжал с минуту и выплюнул лист с отпечатанной на нем ошеломленной рожей Кощея.
– Вот, Ваше Величество, извольте.
Кощей недоверчиво взял лист, повертел его разглядывая, а потом расплылся в улыбке:
– Да это же я! Хорош, хорош, ничего не скажешь. В кабинете повешу.
– Ну, вот, – я развел руками, – вот такое может, к примеру.
– Нравится, – одобрил Кощей, – только баловство это. Для дела ненужная забава.
Плохи мои дела. Надо показать себя нужным, прямо-таки, необходимым.
– Ваше Величество, – взмолился я, – а давайте я ваш текст с помощью компьютера расшифрую да вам принесу? Ну, сложно так сказать, что умеет, что не умеет. Не могу я объяснить толком.
Кощей подумал и кивнул:
– Ладно. Утром чтобы был у меня с готовой работой, а не то…
– Знаю, знаю, – перебил я его. – Сожрёте.
– Скушаю, – поправил меня Кощей.
– Скушаете, – послушно кивнул я. – Только, Ваше Величество, для ускорения работы мне от вас две вещи нужны. Во-первых, текст этот на русском языке?
Кощей кивнул.
– Отлично. А еще мне алфавит ваш нужен. Не сочтите за труд, напишите, а?
Я протянул ему лист бумаги и карандаш.
Кощей повертел карандаш в пальцах, черканул им пару раз на пробу и, склонившись над столом начал старательно выводить на нем буквы, тихо приговаривая:
– Аз, буки, веди…
Закончив, он протянул мне листок:
– Ох, смотри, Федор Васильевич, если окажется, что я зря тут бумагомарательством занимался…
– Да, сделаю я, сделаю, не переживайте.
– Ладно.
Кощей двинулся к выходу, а на пороге всё-таки бросил через плечо:
– Сожру. Ох, сожру. То есть, скушаю.
Он вышел и, не закрыв за собой дверь, поманил одного из скелетов:
– Стоишь тут. Никого не пускаешь. Когда он скажет, – Кощей махнул в мою сторону, – отведёшь ко мне.
И я наконец-то остался один. Ну, как один? Со скелетом у двери. С Дизелем, кстати.
А это любовное послание я даже целиком расшифровывать не стал. Нет, не потому-что сложно, какая там сложность? Каждая буква заменена цифрой, детский сад, ясельная группа. Нет, просто там текст действительно любовный, личный был.
Дословно я уже не помню, но что-то такое:
«Кощеюшка, жизнь моя!
Истомилось по тебе сердце девичье, иссохли очи от слёз горьких, когда же смогу снова увидеть тебя, злодей моей души?»
Кощей увидел, обрадовался и еще один текстик мне подкинул, потом еще один, а когда очередной приказал расшифровать, я ему и говорю, мол, проблема у нас, еще чуть-чуть и перестанут мои научные приборы работать. Бензин кончился. Не у приборов, конечно, у движка к генератору.
* * *
– Босс! Шеф! Ау! Командир!
– А? Что?
Я так погрузился в воспоминания, что и не заметил, как машинально свернул в наш коридорчик и шёл ничего и никого не замечая.
А звал меня бес по имени Аристофан.
– А, это ты, Аристофан? Чего тебе? Занят я.
– Так, это, босс, говорят, в натуре, ты на дело идёшь?
– Кто говорит?
– Ну, это… – он помахал неопределенно в воздухе волосатой лапой. – Говорят, типа.
Я покачал головой. Слухи по дворцу разносились мгновенно.
– Ну, да, погулять решили пойти. Выйдем на природу, шашлыков пожарим. Рыбки половим.
– Ну, да, ну, да, – закивал Аристофан. – Меня с собой, блин, не возьмёшь?
– Извини, Аристофан, не в этот раз.
– Без базара. Какие будут указания, типа на время твоего отсутствия, босс?
Аристофан со своими двумя десятками таких же бесов, был приставлен к нам в качестве охраны и группы быстрого и крайне вредного реагирования.
Охраняли они нас от всех подряд, а реагировать пока было не на что, поэтому, оккупировав соседнюю с нами комнату и превратив её в казарму, наслаждались бесы тишиной и покоем и целыми сутками резались в карты.
– Ну, какие указания? Бди. Присматривай тут за порядком да чтобы никто не лез к нам. Скелетов к Дизелю не пускай, а то быстро тут организуют клуб фанатов-почитателей. Ну и за двумя этими мелкими пакостниками пригляди, за Тишкой да Гришкой, а еще лучше, к себе в казарму их забери на время.
Аристофан поморщился, но кивнул:
– Сделаем, босс, в натуре, не волнуйся.
Аристофан, не отличавшийся высоким ростом, едва доставая мне маленькими рожками до груди, размерчик в ширину имел побольше моего двадцатичетырёхдюймового монитора и силушкой был не обижен. Кроме того, он был невероятно ловок и увёртлив.
Когда я застукал его выносящим из кабинета под мышкой мой внешний жёсткий диск, я даже с помощью Михалыча не смог поймать его. Благо, Дизель, став в дверях, перегородил путь к отступлению, да Маша, извернувшись, ухватила его за шею. Она так и держала Аристофана, пока Михалыч лупил его по заду ремнем, а я прохаживался рядом с одолженной у Дизеля саблей и орал: