Ржавый ангел

– Ничего так, – сказал Алексей, – уютненько.

На запястье Грифа пискнул ПДА. Сталкер с озабоченным видом прочел сообщение. Хмыкнул, отключил устройство.

– Сейчас перекусим и двинем, – сказал Гриф. Распалил в буржуйке огонь. Затем ножом открыл несколько консервных банок. Все это он проделывал в задумчивом молчании. Алексей скромно сидел на ящике, то рассматривая жилище, то косясь на сталкера.

После перекуса Гриф разлил по кружкам чай, достал сигареты, закурил. Предложил Алексею.

– Нет. Спасибо, – отказался тот. Вновь повисла неуютная тишина.

– Идти далеко, – заговорил Гриф, стряхивая пепел в пустую консервную банку. – За Крест Брома, на сколько мне известно, никто из наших так далеко не забредал, а если бывал, так уже не расскажет. Я это к тому, что бес его знает, что ждет нас на тех территориях. Карт нет, кроме той, что на майке. – Сталкер замолчал, оценивающе посмотрел на Алексея. – Ты, вообще, давно в зоне?

– Третью неделю, – ответил Алексей и посмотрел на Грифа. Взгляд у парня был честный, бесхитростный. Гриф подумал, что парень долго не протянет. «Да и плевать. С лохами проблем меньше».

– Ладно, слушай сюда, – Гриф выпустил дымную струю. – Зона это такое неоднородное и нестабильное место, что в любую минуту может подкинуть сюрприз, которого от нее не ждешь. Аномальные локации меняются после каждого выброса, мутанты плодятся со страшной силой. Временами зона выдает уродцев, таких, что не сразу разберешь, где у него голова, а где задница. Любая ошибка здесь оплачивается жизнью. Если не хочешь сдохнуть и достать свою «катушку» делай, как я скажу. Я тут уже шесть лет и не одного черта лысого съел. – Гриф сделал затяжку, прислушался к ноющей боли в боку, затушил окурок: «Ладно, надо собраться. Тебя Гарик прибрахлил, вроде, костюмчик сидит как надо. Автоматик поменяем на полезное что-нибудь».

Говоря это, Гриф подошел к куче обмундирования, взялся ворошить, вытягивать, смотреть, что-то откладывать.

– У тебя здесь снаряги на целое отделение хватит, – усмехнулся Алексей.

– Ага, – не отвлекаясь от дела, подтвердил сталкер.

Минуту царила тишина, потом Алексей спросил: «Зачем тогда надо было Гарика раздевать?».

Гриф опустил руки с курткой, обернулся и колючим взглядом вперился в Алексея: «А чем тебе его снаряга хуже этой», – он кивнул на кучу тряпья.

– Ну, – замялся Алексей, – она… с покойника вроде как.

– Эта, думаешь, покупная, – Гриф криво усмехнулся и принялся копаться дальше. – Мы не мародеры, – говорил Гриф, не оборачиваясь, – в зоне закон такой – смело можешь взять ничейное, то есть, с мертвого в том числе и это будет честной сделкой. Гарику уже ничего не надо. Он теперь в лучшем мире. Как сказал бы мой заклятый враг Падре – аллилуйя.

– Я слышал у тебя много врагов, – неуверенно спросил Алексей, словно пробовал тонкий лед.

– Враги у всех есть, – сказал Гриф отстраненно, держа на вытянутых руках тактические брюки и примеряясь.

– Ну, у тебя как-то больше остальных, – сказал Алексей и ему почудилось, что слышит треск льда.

– Да? – Гриф обернулся и хлестнул Алексея злым взглядом, – что ты еще слышал?

Сам себе удивляясь, Алексей выдержал этот взгляд и еще больше поразился, когда открыл рот и заговорил: «Слышал, что ты «отмычек» сгубил много».

– Че тогда со мной поперся? – Гриф вцепился взглядом в парня, словно когтями.

– Ну, – Алексей от этого взгляда перестал чувствовать себя, так это было необычно и страшно. Ему не показалось, он был уверен, что зверь, который стоит в нескольких шагах, сейчас кинется на него, и тогда уже не будет спасения, – ну, – повторился он и сухо сглотнул, – у меня дело, мне надо… И кроме тебя, никто туда не дойдет. Я спрашивал…

Пламя так же внезапно угасло, как и разгорелось. Гриф ничего не ответил. Отвернулся и стал снимать брюки. Он еще в «Передозе» почувствовал, когда «пьяной звездой» раскинулся на полу и засыпал, что-то давит на поясницу. Вроде узел какой или камешек, или пробка, или черт ее знает, что. Не стал выяснять, уснул. Потом было не до этого. И по дороге в берлогу ему время от времени, особенно когда наклонялся, что-то врезалось в кожу над крестцом и штаны на поясе непривычно давили, казалось, что за последнее время он разъелся. Гриф стянул брюки, вывернул пояс и увидел светло-серую тряпицу, стягивающую узлом две шлевки. Гриф уставился на унификацию, вспоминая, когда и с какой целью уменьшил талию. Затем развязал узел, развернул лоскут. Некоторое время смотрел, морщил лоб. Чуть позже, когда натянул брюки, сунул лоскут в карман.

В молчании Гриф облачался в походное обмундирование и снаряжение. Алексей сидел в скверных чувствах, не замечая вкуса чая, рассеянно смотрел на пламя в буржуйке и терзался подозрениями. После того, как он увидел Грифа в злобе и кучу барахла с мертвых сталкеров, его вера в успешный исход предприятия таяла, как снег на языке. По большей части Алексей гадал, когда Гриф решит, что пришло время умереть ему. Алексей одновременно боялся идти, и не идти. В конечном итоге он решил, что поздно что-либо менять. Жернова судьбы уже крутятся.

– Выходим сейчас, – сказал Гриф невзрачным голосом, – дробовик и прочее после дам.

«Ага, – подумал Алексей, усмиряя галопирующее сердцебиение, – вот и началось. Он не сказал, чтобы я не забыл вернуть. Значит, рассчитывает на честную сделку, как с Гариком. Может, потом все же скажет, когда передавать будет». С такими мыслями Алексей карабкался по железной лестнице с завязанными глазами.

Глава 6. Правду и только правду

Они прошли, примерно, с полкилометра, когда Гриф сказал: «Тормозни». Подошел, развязал бандану и сразу толкнул Алексея в грудь. Ослепленный ярким светом, щурясь на дневной свет, Алексей попятился, нелепо взмахивая руками. Он почувствовал, как его словно что-то ухватило за плечи и тянет с нарастающим усилием. Он сделал еще несколько шагов, а затем, испугавшись окончательно, извернулся, упал на живот, вцепился в траву и обернулся. Позади ничего особенного не было, если не считать облезлую полусгнившую шкуру какого-то мутанта да легкое волнение воздуха, словно над нагретым асфальтом в жаркий летний день.

– Зачем?! – выкрикнул Алексей, подтягиваясь на локтях и цепляясь мысками берц за землю. Гриф с невозмутимым лицом скинул с плеча «абакан», снял с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Громыхнул выстрел. Пуля впилась в землю в нескольких сантиметрах от правой кисти Алексея.

– Ай, – вскрикнул тот и отдернул руку. Снова выстрел. Втора пуля легла чуть ближе. Алексей отпрянул, дернулся назад. Следующая пуля, продырявившая рукав куртки, вынудила его отползти назад, и он тут же ощутил нарастающее воздействие «воронки». Его тащило к центру аномалии. Несильно, едва, едва, как киношного героя, которому еще надо успеть многое сказать. Алексей напрягся, вжался в землю, пальцы вцепились в жидкую траву. Он отчаянно посмотрел на Грифа и заорал: «Можно же обойти!».

– Воронку – можно, – невозмутимо согласился Гриф, – а вот мои сомнения – никак. – Он вытащил из кармана бело-серый лоскут, который отвязал со шлевок, присел на корточки.

– Что это? – выдохнул Алексей, ощущая, как левая нога соскальзывает.

– Сам скажи, – Гриф развернул материю с бурыми линиями на ней. Одного взгляда Алексею хватило, чтобы понять.

– Откуда она у те…, – нога соскользнула, Алексей прижался щекой к земле, стараясь увеличить площадь сопротивления, судорожно заскреб берцем по сухой земле ища опору. Гравианомалия усиливала хватку с каждым проигранным жертвой миллиметром. – Помоги, – простонал Алексей.

– Только после того, как получу ответ, – ровным голосом вещал Гриф. Посмотрел на Алексея и добавил. – Я бы на твоем месте с ответом не тянул, воронка давно не разряжалась. Она тебя так обнимет, так прижмет, что косточки затрещат. Так откуда она у меня? – Он склонил голову и внимательно заглянул в перепуганные глаза Алексея.

– Я не знаю! – прокричал тот, и его левая рука с пучком травы оторвалась от земли. Рывком, словно хищник жертву, мясорубка дернула Алексея на себя. Сморщившись от напряжения, Алексей правой рукой проскреб по земле, левой вцепился в кочку, мыски берц, как плуги пропахали грунт, оставляя борозды. Его тянуло все с нарастающей силой.