Страница 7 из 9
В отчаянии он написал письмо помощнику главного геолога Socal, с которым непродолжительное время сотрудничал во время поисков нефти в Северной Дакоте. Это было сделано очень вовремя, поскольку Socal как раз планировала отправить в пустыни Аравийского полуострова еще одну команду геологов для разведывательных работ. После короткого собеседования в Сан-Франциско Барджер подписал предусматривавший постоянную зарплату контракт и меньше чем через месяц уехал в Аравию. Перед этим он женился на своей возлюбленной из Северной Дакоты – тайно, поскольку родители жениха возражали против этого брака.
В 1938 году Барджер работал в Аравии под руководством Макса Стейнека, главного геолога в аравийском проекте. Однако основную часть времени он проводил в пустыне с двумя другими геологами, Уолтом Хоугом и Джерри Харрисом. Их сопровождала группа арабов – двое охранников, повар и механик, чинивший джипы, которые постоянно ломались на песчаных холмах[33]. Условия были по-настоящему экстремальными, особенно в сравнении с более холодным климатом севера США, к которому привык Барджер. Стояла такая жара, что геологи были вынуждены использовать в своих фотоаппаратах специальную пленку Kodak, позволявшую выдерживать температуру около 45 °C[34].
В письмах к жене Барджер описывал, как в ходе разведки команда геологов часто наталкивалась на группы бедуинов, которые были явно удивлены действиями американцев, ползавших по пещерам и достававших оттуда различные окаменелости. Как объяснял Барджер, геологи изучали окаменелые останки древних морских организмов в попытках определить возраст скал. Когда новости об увлечении американцев морскими ракушками добрались до Абдель-Азиза, король изрядно удивился. Сильно сомневаясь в том, что американцы смогут найти нефть, Абдель-Азиз пригласил Тома Барджера и его коллег в Эр-Рияд. Встреча началась с традиционной трапезы: подавали баранину на гриле и множество крошечных чашек черного кофе с привкусом кардамона (по словам Барджера, этикет требовал, чтобы гость, желавший продемонстрировать свою вежливость, выпил не меньше трех чашек). После чего король попросил геологов пробурить несколько водяных скважин и проверить качество воды. Абдель-Азиз надеялся, что это безумное предприятие принесет ему хоть какую-то пользу.
Перемещаясь по пустыням, Барджер и другие американские геологи старательно наносили на карту такие места, о которых даже король не знал ровным счетом ничего[35]. Барджер остро переживал разлуку с молодой женой, проводя в пустыне недели (а иногда и месяцы). «В первую ночь мы разбили лагерь в Айн-аль-Амре на Катарском полуострове, – писал он Кэтлин. – …здешние дюны полностью лишены какой-либо растительности. Это самое бесплодное место, которое мне только приходилось видеть»[36].
В тех местах часто возникали сильные песчаные бури, «но они несут не грязь, а один лишь песок. Они совсем не похожи на грязевые бури в Северной Дакоте», объяснял Том в письме Кэтлин. «Нынешняя буря не прекращается уже три дня». Наступил январь, и хотя «ночью не становится еще холоднее, ветер, продувающий насквозь наше убежище с жестяной крышей, завывает, как метель, и создает ощущение сильного холода»[37]. Через несколько дней после того, как Барджер вернулся в Дархан и забрал почту, он узнал, что Кэтлин, возможно, беременна. Перспектива стать отцом привела Тома в восторг, но он боялся реакции своих родителей, не подозревавших, что сын женился перед тем, как отправиться в Саудовскую Аравию. Хотя Барджер «молился о том, чтобы мать и отец узнали Кэтлин и полюбили ее», он хотел быть рядом с ней в тот момент, когда его родители услышат новость. Через несколько недель стало ясно, что Кэтлин не беременна. Позднее за долгие годы брака у них родилось шестеро детей.
К тому времени, когда Барджер прибыл в Саудовскую Аравию, руководство Socal уже довольно сильно нервничало из-за ситуации в этом регионе. Люди в штаб-квартире Socal в Сан-Франциско начали сомневаться в целесообразности всего аравийского проекта[38]. Несколько лет работы и вложенные десять миллионов долларов не принесли ничего интересного с коммерческой точки зрения. Руководители Socal опасались, что даже если геологи и строители смогут добывать нефть в коммерческих объемах, ее будет некому продать. Саудовская нефть, как и сырая нефть, которую Socal уже добывала на Бахрейне, имела высокое содержание серы. Большинство нефтеперерабатывающих предприятий в Европе, к которым у Socal имелся доступ, не могли перерабатывать такую нефть. Компания уже столкнулась с проблемой при перевозке своей нефти с Бахрейна и предпочла значительно сократить там производство. И если Socal собиралась инвестировать больше ресурсов, времени и рабочей силы в аравийское предприятие, то ей нужно было как минимум знать, сможет ли она продать нефть, которую найдет.
Оказалось, однако, что другая американская компания, Texaco (позднее слившаяся с Chevron), столкнулась с противоположной проблемой. Texaco, владевшая нефтеперерабатывающими предприятия и рынками сбыта в Африке и Азии, решила заняться переработкой тяжелой высокосернистой сырой нефти, о запасах которой на Ближнем Востоке уже знали. Однако в той части мира ей недоставало источников сырой нефти для загрузки производств. Представители Texaco боялись, что без постоянного снабжения сырой нефтью компания потеряет и рынки сбыта, и значительную прибыль, которую они ожидали получить в результате деятельности в этих регионах. В таких условиях создание партнерства для добычи нефти в Восточном полушарии казалось совершенно очевидным. Две компании объединили усилия, и Texaco получила долю в аравийском геологоразведочном предприятии Socal, которое тогда называлось California-Arabian Standard Oil Company (Casoc).
Американцы начали бурить свою седьмую нефтяную скважину в Аравии в 1936 году. Бурение пришлось отложить в самом начале, когда стенки шахты сложились и замуровали вход. Затем произошла существенная задержка с поставкой труб. К январю 1938 года глубина скважины достигла около 1400 метров, однако в ней не появилось ни капли нефти. По словам Барджера, у компании возникли «чертовские сложности» со скважиной[39]. Пока Барджер, Стейнек и их коллеги искали другие месторождения в концессионной области, руководство Casoc приняло окончательное решение. Компания сокращала свои расходы в Саудовской Аравии. Сан-Франциско отправил телеграмму группе в Аравии с четким указанием не бурить никаких новых скважин[40]. После почти пяти лет безуспешной работы американцы наконец были готовы признать то, что британцы говорили себе уже многие годы: в Саудовской Аравии не было коммерчески перспективных месторождений нефти.
В марте 1938 года американцы все же решили углубить скважину № 7. Еще 60 метров вглубь – и, о чудо, они нашли нефть! Внезапно скважина начала давать 1585 баррелей нефти в день, а через трое суток – почти 4000 баррелей в день[41]. К середине марта нефть все еще текла, и руководители в Сан-Франциско вновь обратили помыслы к Даммаму. Скважина № 7 привела к открытию огромного нефтяного месторождения, заходившего глубоко в Персидский залив. После того как компания расширила зону концессии до миллиона с лишним квадратных километров, в юго-западном углу аравийских пустынь было открыто еще одно крупное месторождение.
Годом позже король Абдель-Азиз со своим двором собрались в Дахране, маленьком сонном городке скотоводов около Даммама, в котором компания Casoc решила устроить свою саудовскую штаб-квартиру. Первого мая 1939 года в присутствии семьи, советников и руководителей Casoc Абдель-Азиз открыл первый кран в нефтяной отрасли Саудовской Аравии[42]. После этой церемонии сырая нефть потекла по трубопроводу, оперативно выстроенному сотрудниками Casoc между скважиной № 7 и портом Рас-Таннура в Персидском заливе, где уже ждал танкер, готовый доставлять саудовскую нефть на мировой рынок[43].
33
Barger, 15.
34
Yergin, 281.
35
Barger, 28.
36
Barger, 26.
37
Barger, 29.
38
Yergin, 281.
39
Barger, 14.
40
Yergin, 283.
41
Holden and Johns, 120. Цифры разнятся в зависимости от источника, но все они свидетельствуют об одном: о росте продуктивности скважины.
42
Lacey, The Kingdom, 256 и Holden and Johns, 121.
43
Yergin, 284.