Нарисуй мое счастье

— Зови его! Или ему деньги важнее, чем Ева? — не выдержала Вера.

— Пусть пулей летит сюда, или я сама его вырву с совещания. О боже, — спохватилась Рич, — совсем забыли, у него же еще и пистолет. А они там одни, беззащитные.

— У кого пистолет? — заходя в кабинет, удивился Андрей. — Вы? Что-то с Евой?

— Да, он забрал их, мы не знаем куда, и у него есть пистолет, — тараторила Вера.

— Кто забрал? — не понимал Тарасов.

— Вероятнее всего муж? — тут же понял Андрей и сорвался с места.

— Да, — закивала головой Вера, — что нам теперь делать, он же ненормальный, видели бы вы его глаза. Словно зверь!

— Марина с Евой? — спохватился он.

— Да! А вы от куда знаете про ребенка? — не поняла Рич.

— Мне не составило труда это узнать. Какие предполагаемые места, где он мог увезти их? Какая машина была? В чем одет? Черт возьми, Миша, где была в это время охрана??? — сорвался на крик Золотарев.

Михаил тут же бросился набирать номер охраны, приставленной к Еве, но трубку ни кто не брал.

— Не доступны

— Бл*ть, где их искать. Собирай всех! — приказал он и тяжело уселся в кресло. Сердце его сжалось от страха. От страха за его милую и нежную Еву, и за ребенка, такого маленького, ни в чем не повинного. Он должен, нет, просто обязан их найти. Найти и уберечь.

Настоящее время.

Поздно ночью Ева лежала на кровати в кромешной тишине, и из глаз текли слезы. Она ничего не чувствовала кроме боли на спине. Маришка давно уснула, и девушка при укладывании дочки в кровать очень мужественно себя держала. Не показала ребенку, как ей больно, дабы не расстраивать и не пугать дочь.

Ну что же, Ева знала, чего ожидать от Кирилла, и вот, он показал себя во всей красе. После того как он сорвал с нее кофту, тут же закрыл дверь на замок, чтоб Марина не пришла и не застала его в деле.

Он схватил со стала зажигалку и подкурил сигарету, выпуская дым прямо в лицо девушке. После он дорвал ее кофту и лоскутками перевязал руки, и заставил взять часть в рот, чтоб она не кричала. В этот момент девушка очень перепугалась, и не знала, выйдет ли живой от сюда. Возможно это последние минуты или даже секунды ее жизни. Но Ева не боялась за себя, она боялась за дочь. Ведь девочка находится за стенкой, а Кортаеву ничего не стоит навредить и ребенку.

Она не знала, что сейчас может произойти, да нет, обманывается, все что угодно. Знала

— Ну что ты, милая, чего загрустила? А глазки то перепуганные, боишься? Правильно, бойся, ты у меня за все ответишь, — говорил Кирилл, при этом поглаживая Еву по обнаженной спине, — все такая же красивая, стройная, даже после родов, а грудь, — в этот момент он повернул Еву к себе лицом и впился взглядом в грудь девушки. — И грудь такая же пышная и упругая, словно и нет Марины. Ну ладно, сладенькое на потом, — он в миг облизнул сосок, от чего Ева почувствовала отвращение. Снова резко отвернул ее к стене и достав сигарету изо рта, потушил об нежную спину, вдавливая, причиняя еще большую боль. Девушка только пискнула, и из глаз покатились слезы

Теперь же оставшись одна, Ева понимала, ей нельзя сдаваться! Иначе она не Ева Лонгман. Ни дочь Элеоноры Лонгман. Вспомнив в эту секунду имя мамы, Ева резко подорвалась с кровати, о чем тут же пожалела, почувствовав резкую боль на спине. Но она прогнала эти мысли, и перед глазами встал разговор пятилетней давности.

— Солнышко, а правда картина твоей мамы очень дорога? Где она может быть? — с явным интересом спрашивал Кирилл.

— Да, дорога, мама писала ее с огромным вдохновением, от души и картина вышла настоящей целительницей. Говорят, если человек болен и прикоснется к иконе, то выздоравливает, — прошептала Ева.

— И где она может быть, ты случайно не знаешь?

— Нет, и не хочу. Она всех излечивала, только маму мою убила — с болью произнесла девушка. Прошедшие годы не унесли с собой не каплю боли от потери мамы, и Ева понимала, должно пройти немало времени, чтоб немного отпустить ситуацию.

Выплыв из воспоминаний Ева поняла, что от нее хочет Кирилл, только вот почему до сих пор не сказал И что дальше он будет делать, ведь она понятия не имеет о картине.

Два дня назад.

— Андрей! Мы вышли на след. Машина Кортаева была замечена в районе Новокузнецкой, предполагаемая версия, у него там квартира. Появляется он раз в три дня, — рассказал Тарасов, направляясь к окну, и оперся о подоконник.

— Это долго, мы не можем терять столько времени, — перебил шеф.

— Не можем, но иного выхода нет. Завтра он должен показаться по этому адресу, — Михаил протянул листок Андрею и сказал, — мы подождем его, а потом пойдем по следу. Он сам нас выведет к Еве и малышке.

— Ладно, пусть будет так. Согласился он, услышав имя любимой. — Что с твоими архаровцами? — вспомнил Андрей охрану, став в миг серьезным.

— Они уже получили свое за то, что прос*али дело.

— Нееет, Миша, еще не получили, это только начало! Они поплатятся за то, что не досмотрели мою девочку! А с тобой я вообще отдельно поговорю, — Андрей разозлился, еще бы, ведь он до сих пор не знает, что с Евой и ребенком, не дай бог, что- то произошло. Он за себя не ручается.

— Я знаю, что виноват! Мне и отвечать, — Тарасов бросил взгляд на друга и направился к выходу.

— Едим в гости сегодня ночью, мало ли что, я не могу так рисковать, — сказал Золотарев.

— Я понял.

Андрей еще некоторое время сидел в кабинете, пытаясь работать, но ничего не выходило. Мысли не давали покоя, слишком тревожно, слишком боязно ему было за Еву, и за ее дочь. И пусть девушка скрыла этот факт, значит, у нее есть причины для этого. Мужчина не собирался отказываться от них, ни от девушки, ни от ребенка.

Глава 11

Настоящее время.

Практически сутки они проторчали около дома Кортаева, но сам хозяин не появлялся. Андрей безумно нервничал от неизвестности и постоянно выходил курить, за что Миша его ругал. Предполагал, что они могут спалиться, таким образом, увидь Кирилл их трущихся возле дома.

— Да сядь ты в машину, Андрей! — прикрикнул Тарасов, не имея больше сил смотреть на маявшегося друга.

— Не могу я больше так. Нужно, что-то делать. Пока мы сидим здесь и выжидаем неизвестно чего, он может навредить девочкам, — с крика на шепот перешел Золотарев.

— Андрей! Пойми, мы не можем сейчас сорваться в неизвестность! Он будет сегодня! Я тебе обещаю.

— Обещает. Я его застрелю. Сам. Своими руками. Уничтожу гниду. Если хоть одну царапину найду, — на этих словах мужчина уселся обратно в машину. Он и не заметил как дрожат его руки. Дрожат от страха за Снежинку, от страха за ни в чем неповинного ребенка. И его ужасно бесит, что он ничего не может сделать. Пока не может.

Ровно полчаса они просидели в машине, после последнего разговора, как тут же въехал автомобиль черного цвета. И они знали, кто за рулем. Мужчины хотели подождать, пока тот поднимется к себе в комнату и зайти к нему в гости, а не как изначально, дождаться очередной поездки Кирилла к Еве. Но Кортаев не заставил ждать себя. Он буквально за пять минут, сбегал в квартиру и вернулся обратно.

— Ну, с богом! — прошептал Андрей и завел двигатель, спокойно выезжая за черной ауди.

Они ехали около двух часов, что оказалось быстро, по заснеженной дороге, ведь путь не самый близкий. Несколько минут ехали по коттеджному поселку, а позже остановились за углом, дабы не привлечь особое внимание этого урода. Так мысленно подумал Андрей.

Кирилл вышел из авто и открыл багажник, достав от туда дорожную сумку. Закрыв машину, он направился во двор, а потом отперев дверь дома, тут же закрыл ее с другой стороны.

— Подождем немного, — сказал Михаил, Андрей лишь зло глянул, но промолчал. Спорить бесполезно.

— Девочки, где вы, мой дорогие, — обманчиво ласковым голосом проговорил Кирилл, ставя сумку на пол и проходя в гостиную.

Ева с Маришкой снова сидела на своем излюбленном месте, у батареи. Дочка все с тем же мишкой, а Ева плела косы малышке. У девочки были замечательные русые длинные волосы. Можно было бы сказать в маму, но увы, это не так.