Страница 15 из 16
На основании описанного наблюдения за больной, излечившейся от тяжелого психоза после перенесенного рожистого воспаления, Ю. Вагнер-Яурегг начал свой первый пиротерапевтический эксперимент. Он пытался прививать штамм стрептококка, вызывающий рожистое воспаление, нескольким пациентам с острыми психозами и получил обескураживающие отрицательные результаты как в плане успешности индукции гипертермии, так и в плане клинического улучшения у больных (его не было) [Wagner-Jauregg, 1950]. Сегодня мы знаем, что рожистое воспаление возникает в основном у лиц с ослабленным иммунитетом и добиться индукции искусственной гипертермии с помощью этого штамма стрептококка у относительно здорового человека не так-то просто. Тем не менее Ю. Вагнер-Яурегг не разочаровался и не отступил от самой идеи искусственного вызывания лихорадки, решив продолжить свои эксперименты с использованием других пиротерапевтических агентов. Узнав от коллег-фтизиатров о том, что туберкулин вызывает гипертермию, Ю. Вагнер-Яурегг начал пытаться использовать его при психозах и получил первые положительные результаты у двух пациентов [Wagner-Jauregg, 1950]. В ходе этих экспериментов он еще сильнее укрепился в убеждении, что лихорадка может лечить психозы, при этом чем более сильную гипертермию вызывает тот или иной пирогенный агент, тем эффективнее пиротерапия и больше вероятность клинического улучшения у больного [Gartlehner, Stepper, 2012]. Спустя четыре года Ю. Вагнер-Яурегг опубликовал статью «Влияние лихорадочной болезни на психозы», где описал свои первые положительные результаты пиротерапии [Wagner-Jauregg, 1887].
Два года спустя, в 1889 г., Ю. Вагнер-Яурегг был назначен руководителем психоневрологической клиники в Университете г. Граца (Австрия), где он сменил на этой должности знаменитого психиатра-сексопатолога Рихарда фон Крафт-Эбинга. Там он проработал до 1893 г. [Haas, 2002]. Перейдя на новое место, Ю. Вагнер-Яурегг временно прекратил свои эксперименты с лихорадочной терапией психозов и сфокусировался на исследовании влияния йода на кретинизм и заболевания щитовидной железы. Обе патологии были эндемичными в некоторых регионах Австрии и в Швейцарии [Wagner-Jauregg, 1923; Gartlehner, Stepper, 2012]. Ученый предположил (совершенно правильно), что врожденный кретинизм может быть вызван недостаточностью гормонов щитовидной железы у матери и/или плода и что развитие кретинизма можно профилактировать добавлением небольшого количества йодированной соли в рацион беременной, кормящей матери и затем ребенка [Haas, 2002]. Кроме того, Ю. Вагнер-Яурегг пытался также назначать препараты щитовидной железы и половых желез молодым пациентам с психозами и аффективными расстройствами, у которых наблюдались задержка полового созревания, признаки гипогонадизма или недостаточности щитовидной железы. При этом он сумел показать, что такие меры приводят не только к развитию вторичных половых признаков у этих больных, но и к улучшению течения психоза или аффективного расстройства. Таким образом, Ю. Вагнер-Яурегга можно считать одним из «отцов» современной психоэндокринологии [Haas, 2002].
В 1893 г. Ю. Вагнер-Яурегг был назначен профессором кафедры психиатрии и нервных болезней, а также директором клиники психиатрии и нервных болезней в Вене, став, таким образом, преемником известного психиатра Теодора Мейнерта [Gartlehner, Stepper, 2012]. Там он возобновил свои эксперименты по пиротерапии с использованием туберкулина для вызывания искусственной гипертермии у пациентов с психозами. 10 лет спустя, в 1902 г., Ю. Вагнер-Яурегг перешел работать в психиатрическое отделение Венской больницы, где заметил, что его эксперименты с лечением психозов с помощью искусственной гипертермии, вызванной туберкулином, давали особенно большой эффект у тех пациентов, психотическое состояние которых было обусловлено нейросифилисом (прогрессивным параличом). Обратив на это внимание, он провел в период с 1900 по 1901 г. сравнительное исследование, в которое включил 69 пациентов с прогрессивным параличом, пролеченных туберкулином, и 69 пациентов с таким же заболеванием из группы сравнения [Pilcz, 1905]. При этом он сумел показать, что количество больных, достигших ремиссии с помощью туберкулиновой пиротерапии, было выше, чем в контрольной группе, получавшей только сальварсан [Whitrow, 1990]. Стоит отметить, что пиротерапия у этих пациентов проводилась Ю. Вагнер-Яуреггом в стационарных условиях при строгом контроле жизненно важных функций и регулярных лабораторных анализах, а больные, отобранные в качестве кандидатов на пиротерапию, должны были быть в хорошем соматическом состоянии [Karamanou et al., 2013]. Получив эти первые результаты, Ю. Вагнер-Яурегг в 1909 г. представил их на 16-м Международном медицинском конгрессе в Будапеште, однако его сообщение было встречено там с большим скептицизмом и недоверием (которое, впрочем, в то время вообще сопровождало любые данные об успешном лечении как нейросифилиса, так и психических заболеваний в целом) [Wagner-Jauregg, 1950].
Вскоре после начала применения туберкулина появились первые сообщения о летальных исходах в ответ на его введение [Virchow, 1891]. Ю. Вагнер-Яурегг знал об этом, начиная свои эксперименты с туберкулином. Не желая продолжать подвергать своих пациентов летальному риску, а также вследствие упомянутых скептицизма и недоверия, с которыми он столкнулся после сообщения о первых успехах пиротерапии [Haas, 2002], ученый временно прекратил эксперименты с туберкулиновой пиротерапией и в течение последующих нескольких лет занимался прежней (дотуберкулиновой) рутинной деятельностью, выстраивал свою профессиональную психиатрическую карьеру. В 1911 г. он вернулся на прежнюю профессорскую должность на кафедру психиатрии в Университете Вены и одновременно стал директором Первой Венской психиатрической клиники [Tsay, 2013]. В 1917 г. Ю. Вагнер-Яурегг получил сообщение от доктора Альфреда Фукса о том, что тот наблюдает солдата, страдающего от трехдневной малярии [Wagner-Jauregg, 1950]. Ю. Вагнер-Яурегг знал о том, что это заболевание (в отличие от четырехдневной и тропической малярии) редко бывает опасным и летальным и почти никогда не приводит к развитию малярийной комы, а также довольно хорошо лечится хинином и метиленовым синим. Ученый предположил, что пиротерапия, вызываемая искусственным заражением трехдневным штаммом малярийного плазмодия, может быть более безопасным и эффективным методом индукции искусственной лихорадки, чем туберкулиновая терапия. Вдохновившись этой идеей, Ю. Вагнер-Яурегг воспользовался сообщением А. Фукса и попросил у него образец крови этого солдата (содержавшей, естественно, нужный штамм плазмодия) для введения своим пациентам в целях их искусственного заражения трехдневной малярией и индукции лихорадки. Получив желаемые образцы крови, Ю. Вагнер-Яурегг 17 июня 1917 г. ввел их 9 своим пациентам, страдавшим прогрессивным параличом [Braslow, 1997; Tsay, 2013]. Параллельно эти больные продолжали получать сальварсан, а после нескольких перенесенных приступов лихорадки малярию купировали хинином и метиленовым синим. Результаты этого эксперимента оказались поразительными: у 6 из 9 пациентов (66,6 %) наблюдалось настолько хорошее и быстрое восстановление исходного, доболезненного психического и неврологического статуса, что эти больные даже смогли вернуться к работе (хотя 4 из 6 пациентов, вышедших в ремиссию, впоследствии имели рецидивы нейросифилиса) [Braslow, 1997]. Учитывая, что в то время нейросифилис (прогрессивный паралич) считался тяжелейшим, неизлечимым, инвалидизирующим заболеванием, неизбежно прогрессирующим и так же неизбежно приводящим к смерти больного, столь быстрые и выраженные положительные результаты маляриотерапии не могли не впечатлить самого Ю. Вагнер-Яурегга. Однако в этой истории успеха имелось и мрачное событие: из 9 его первых пациентов, подвергнутых маляриотерапии, 1 (11,1 %) умер в период этого экспериментального лечения [Tsay, 2013]. Летальность от прогрессивного паралича без лечения составляла 100 %, а доступные в то время противосифилитические препараты, представлявшие собой высокотоксичные соединения ртути или мышьяка (сальварсан, неосальварсан), мало того что не были особо эффективными в третичном периоде сифилиса и особенно при нейросифилисе, так еще и сами по себе несли немалый летальный риск. Ю. Вагнер-Яурегг расценил этот первоначальный 11 %-ный дополнительный летальный риск маляриотерапии как приемлемый. Воодушевившись этими результатами, он продолжил свои эксперименты, заражая пациентов с прогрессивным параличом трехдневным штаммом малярийного плазмодия, полученным из крови больных трехдневной формой малярии солдат из близлежащей больницы [Tsay, 2013]. При этом он, как правило, брал кровь австрийских солдат, которые воевали на Балканах (где в то время находился один из эндемичных очагов трехдневной малярии) [Gartlehner, Stepper, 2012]. Критики пиротерапии Ю. Вагнер-Яурегга преподносили его терапевтическую тактику как «пугающую и аморальную», но по стандартам тех времен она таковой не была. За соматическим состоянием больных, получавших пиротерапию, за их анализами крови и жизненно важными показателями тщательно следили, после того как пациенты переносили от 7 до 12 приступов трехдневной малярии (наступавших, как и полагается при этой форме заболевания, каждые три дня), а при плохой переносимости пиротерапии – даже ранее малярию купировали хинином и продолжали лечение сифилиса неосальварсаном [Wagner-Jauregg, 1946]. В 1919 г. Ю. Вагнер-Яурегг опубликовал свои выводы об эффективности малярийной пиротерапии в работе под названием «О влиянии малярии на паралич душевнобольных», а в 1921 г. на своей лекции представил данные об эффективности малярийной пиротерапии более чем у 150 пациентов с нейросифилисом (прогрессивным параличом) [Wagner-Jauregg, 1921].