Протяни руку - и возьми

- А скажи-ка мне, папочка, - начала Гвен тихо, - сколько времени сейчас?

- Половина третьего, дорогая.

- Половина третьего, вот как? Ну, и где же этот распрекрасный женишок? Уж не послать ли за ним нарочного, чтоб его привели под белы рученьки? Кстати, это было бы нелишним. Вряд ли, он сумеет устоять перед алтарем ровно. Его просто необходимо поддерживать.

- Ну что ты, Гвенни, - замотал головой мистер Фербенкс в полнейшем отчаянии, начиная сердиться на забывчивость Джека, - он придет, вот увидишь.

- О, ты меня успокоил, - скривилась Гвен, - я-то думала, что может быть, он передумал на мне жениться. И знаешь, папочка, меня это совсем не огорчает. Видимо, в исключительных случаях этот достойный всяческого подражания сэр проявляет редкостное благоразумие.

- Милая, я тебя умоляю, пожалуйста, сядь и подожди, - взмолился несчастный отец, - я уверен, Джек сейчас придет. С минуты на минуту.

     Гвен посмотрела на него своим знаменитым взглядом взбешенной фурии и отвернувшись, направилась к противоположной стене, с преувеличенным вниманием рассматривая затейливый витраж, которыми их церковь могла гордиться.

     Когда стрелки часов подобрались к без четверти три, Гвен подошла к отцу, встала напротив него и заявила:

- Все, пожалуй, хватит.

- Но Гвенни…

- Я ухожу. Если твой протеже все-таки явится, сам улаживай с ним все вопросы. Можешь обвенчаться, если он будет настаивать.

- Но дорогая, я уверен, что он…

- Ты полчаса назад был уверен. Если мы должны тут заночевать, чтобы дождаться мистера Пунктуальность, то предупредил бы сразу. Я бы захватила подушку и одеяло.

     Мистер Уиллфрид отвернулся, чтобы сдержать улыбку, а миссис Уиллфрид всплеснула руками:

- Это просто некрасиво, наконец! Так опаздывать!

- О, меня это нисколько не удивляет, мэм! Напротив, если он все-таки явится к концу дня, это будет просто изумительно.

     Гвен развернулась и направилась к выходу. Мистер Фербенкс подскочил и кинулся за ней, приговаривая на ходу:

- Гвенни, детка, подожди хоть пять минут, умоляю! Милая, ну хоть минуточку, - он схватил ее за руку, задерживая у двери, - я уверен… О-о! - воскликнул он с огромным облегчением, - вот и Джек!

     И в самом деле, около церкви остановился щегольский экипаж, который Гвен осмотрела с критическим интересом.

- Но папа, это не фаэтон.

- А что это, если не фаэтон? - спросил он машинально, наблюдая, как на землю спускается молодой человек, которого он хорошо знал, - ну вот и Джек, наконец!

- Это кабриолет, - отозвалась Гвен.

- Надеюсь, ты не собираешься выяснять это сейчас?

- А почему нет? Мы куда-то торопимся, папочка?

- Гвенни, - вздохнул отец, - не начинай снова. Видишь, Джек уже приехал и наше ожидание вознаграждено.

- Что-что? - она повернулась к нему, - ты сказал "вознаграждено"?

     Мистер Фербенкс на всякий случай отступил в сторону.

- Пожалуйста, Гвенни, я не так выразился, вот и все.

- Может быть, нам еще и поблагодарить мистера Совершенство за то, что он, наконец, соизволил явиться? Может быть, ты ему еще и на шею бросишься?

- Гвенни…, - усилием воли согнав с лица страдальческое выражение, мистер Фербенкс повернулся к подошедшему мужчине и выдавил из себя вымученную улыбку, - здравствуйте, Джек. Наконец-то вы прибыли.

     Молодому Лестрейджу было двадцать восемь лет, но он все еще находился на попечении опекуна. На то было распоряжение его отца, который слишком хорошо знал характер сыночка и его стремление весело пожить. Поэтому, Джек был очень недоволен предсмертным распоряжением отца. Лишь женитьба могла освободить его от столь назойливой и унизительной опеки, и он, наконец, решился сделать этот шаг, хотя не испытывал к тому никакого стремления. Его вполне устраивала его холостая жизнь, и никто не мог бы сказать, что он обделен женским вниманием, так как был весьма хорош собой, умел с шиком тратить деньги и делать красивые подарки.

     Гвен с непроницаемым лицом оглядела своего предполагаемого мужа и выдала:

- Папочка, полюбуйся на это. Я была права, когда говорила, что трезвость - это не его добродетель. Мистер Пунктуальность пьян в стельку.

- Я тебя умоляю…, - начал мистер Фербенкс.

     Но тут молодой Лестрейдж усмехнулся и сказал:

- Уверяю вас, мисс Фербенкс, я выпил лишь для храбрости.

- О-о, ну если для храбрости…, - процедила она в ответ.