Дольмен

Тут Елена вспомнила: она ведь читала в детстве про то, как революционеры, сидящие в тюрьме, переписывались с товарищами на воле: решит, например, Камо взять банк, чтобы организовать подпольную типографию, а для этого просит охранника передать на волю самое обычное дружеское послание, привет, мол, из тюрьмы, как вы поживаете на воле? Я поживаю хорошо, пытать меня не пытают, кормят три раза в день, правда, читать тут, кроме Библии, нечего, а в остальном жить можно и здесь. Охранник берется передать письмо, не безвозмездно, конечно, товарищи на воле получают его и начинают греть над свечкой, и тут поверх простых дружеских слов начинают проступать указания, как и когда надо брать банк, потому что писаны крамольные слова молоком и проявлялись, только если их подержать над огнем. Наверное, и в этой книге имелась тайнопись. Елена, чтоб слова ярче проступили, приблизила загадочную книгу поближе к горевшим дровам и против красно полыхавшего за страницей пламени принялась разбирать огненные словеса следующего содержания:

«Котел омоложения. Молоко киммерийских коров вскипятить на живом огне, добавить в молоко желчь черного барана и тщательно размешать. Взять 40 долей корня прометеевой травы, измельчить, залить штофом серной воды, вылить в смесь и вновь перемешать. Если в ночь полнолуния месяца мунихион поставить котел у входа в богатырскую хатку и искупаться в том молоке, – молодость к тебе возвратится».

Сегодня на черноморском побережье Кавказа состоялось открытие нового железнодорожного тоннеля. Длина тоннеля 3 километра. Прежде рельсы шли вокруг горы, и этот участок пути считался самым опасным на протяжении всей Северо-Кавказской железнодорожной магистрали, которая в настоящее время является составной частью южной ветви 9-го международного Критского коридора. Оползни то и дело сходили на железнодорожное полотно, надолго останавливая движение поездов. Напомним телезрителям о трагедии, которая произошла здесь в сентябре прошлого года: после ливневых дождей гору подмыло, и оползень буквально опрокинул пассажирский поезд, следующий в город Ижевск. Два вагона упали в море, пострадавшие с травмами различной тяжести были доставлены в больницы города. Имелись многочисленные жертвы. С тех пор у пассажиров поезда «Адлер – Ижевск» появилась традиция бросать в этом месте из окон вагонов цветы, а не пластиковые бутылки. Министр путей сообщения Герман Иванов сказал: «Этот тоннель – еще одно звено в цепи, которая соединит нас с Европой».

Алевтина Самолетова,

Виктор Поклонский,

специально для НТФ

Глава 2

«Котел омоложения»

Довольно долго Елена не появлялась в домике на горе. Ничего ценного там, даже и для бомжей, не имелось, да и что бомжам делать в чистых горах, их место в сердце города, у вокзала. Соседка время от времени поливала растения, живущие в большой горнице. Ворон так и не показался, но насчет него Елена соседку тоже предупредила, чтоб покормила, ежели прилетит, хотя, с другой стороны, это же птица, добудет себе пропитание.

Книгу она унесла с собой. Дома обернула обгоревший том в старый номер газеты «Аргументы и факты» и спрятала на антресоли, подальше от Александра, хотя внук был до того невнимательный, что ни бревна в своем глазу, ни соринки в чужом не замечал. Когда он уходил в школу, Елена доставала книгу и изучала, кроме «котла омоложения», других таинственных рецептов не нашла, но читала теперь все подряд: мало ли… Она записалась в библиотеку – кажется, со школьных дней туда не ходила – и подолгу просиживала в читальном зале вместе со студентами, обложившись словарями, энциклопедиями и всякими старинными книгами. Время от времени, когда глаза уставали от мелких букв, снимала очки и взглядывала в библиотечные окна-бойницы на море, сквозившее внизу, за кипарисами.

«…Молоко киммерийских коров вскипятить на живом огне…»

Из библиотеки Елена вынесла сведения о том, что в далекие века, задолго до нашей эры, от Кавказа до Фракии жили причерноморские племена киммерийцев, скифы потом вытеснили киммерийцев с их земель, а те, в свою очередь, завоевали Малую Азию, где смешались с местным населением и совершенно в нем растворились. Теперь в Малой Азии живут соседи по Черному морю, турки. Про то, что стало с киммерийскими коровами, словари, энциклопедии и даже старинные книги умалчивали. Конечно, киммерийцы могли увести своих коров с собой, в Малую Азию, а может, какие-то стада достались скифам, и теперь потомки тех коров преспокойно бродят по берегам Кубани.

Елена, выискивая про коров, вычитала следующее: убыхи, которые жили в здешних местах до середины 19-го века, выбирали из своих стад белую корову – чтоб без единого темного пятнышка, – мыли ее молоком и угоняли в горы. Она должна была, точно альпинистка, переходить хребты, переплывать бурные реки, чтоб подойти к убыхскому селению на берегу Сшаше (нынешняя река Сочи), там остановиться у двора кого-либо из убыхского рода Берзегов, где ей давали в пару черную овцу, и далее подруги шествовали вдвоем, до самой священной рощи на берегу реки Шахе, и там скотину приносили в жертву. Упоминалась в книгах еще одна бродячая корова Ио, тоже, кстати, белая и беглая, про нее, в отличие от убыхской коровы, писали многие, она была довольно известным копытным. Эта корова вынуждена была обежать вокруг Земли, потому что за ней гнался, не давая ей никакого покоя, громадный овод. Ио со всякими приключениями добралась до Кавказа и здесь повстречалась с прикованным Прометеем, в честь которого названа была трава, необходимая Елене.

«…взять 40 долей корня прометеевой травы…»

Эта прометеева трава никак ей не давалась: нигде не имелось сведений о том, как она по-другому называется (хоть бы и на латыни). Никто не слышал про такое растение. Бабушка Медея, разумеется, знала, да унесла свой секрет в могилу, еще, видать, и книгу хотела сжечь. В книге же каких только трав не упоминалось, каких только рецептов не было, а вот о прометеевой травке, кроме как в рецепте, написанном тайнописью, сведений не имелось. Вероятность того, что растение исчезло с кожи Земли, была небольшой, скорее всего, в 20-м веке его находили. И, может, это самый обыкновенный подорожник или мать-и-мачеха, а вот поди-ка угадай!

«…Если в ночь полнолуния месяца мунихион…»

С этим месяцем мунихионом тоже пришлось помучаться, но в конце концов Елена выяснила, что так у древних греков назывался апрель.

Конечно, разыскивая сведения, связанные с потрясшей ее до глубины души возможностью омолодиться, она не совсем верила в книжное средство. Временами она над собой подсмеивалась: вон что удумала, старая дура, помолодеть захотела! Да разве такое возможно?! Если бы было можно, ученые уж давно бы додумались до этого, и пользовались бы «котлом омоложения» люди не нам чета: всякие артисты да жены министров и олигархов, да и сами министры с олигархами, второй раз жить кто ж откажется?! Но едва ее начинали разбирать сомнения, как пример бабушки Медеи вставал перед глазами. Разве без котла этого прожила бы старуха так долго? Выглядела бы в свои сто с приличным гаком едва ли не моложе внучек? Окончила бы медицинский техникум в 59 лет? Нет, что-то во всем этом было. Не зря покойная бабушка Соня, которая воспитывала их с Клавой, звала Медею ведьмой. «Попытка не пытка, – думала Елена, – а на нет и суда нет». И потом: ноющая боль в груди продолжала ее мучить. Недавно она нащупала в левой стороне подозрительный катышек, будто кто-то засунул в грудь обкатанную морем гальку. А если это в самом деле рак?! Тогда у нее был только один выход, потому что в операцию она не верила. Ежели не в омут головой, так в котел.

Окончательно решилась Елена опробовать средство, когда случайно, на рынке, куда они с Сашей пришли за картошкой да капустой, у испитого торговца, разложившего всякие корешки на перевернутом дощатом ящике подле рыночных ворот, нашла то, что так долго искала. И не на рисунке в книге, а вживе. Елена спросила, что это у него за корешки такие, а красномордый торговец отвечал, что это вот золотой корень, это марьин корень, это адамов корень, а вот это – корешок прометеевой травы. Елена от неожиданности уронила пакет с кочаном Саше на ногу, тот взвыл, но сумку с картошкой не бросил.