Крушение

Наше приближение отвлекло ее от работы (кажется, составление графика питания).

– Доктор Делавэр? – сразу узнала она меня.

Я успел разглядеть ее бэйджик: «Дж. Марс».

– Джудит? Привет. Какая встреча. Ты здесь на стажировке?

– Да нет, просто подрабатываю. Ипотека и всякое такое… Да еще и диссертацию пишу.

– Молодчина. И как продвигается?

– Да так, движется помаленьку. – Она с улыбкой пожала плечами.

В эту секунду ее взгляд упал на Майло.

– Это лейтенант Стёрджис, из лос-анджелесской полиции. Майло, а это Джудит Марс.

– Здравствуйте, лейтенант. Кто-то из наших что-нибудь учудил?

– Да нет, всё в порядке, – успокоил ее я. – Мы пытаемся найти женщину по имени Зельда Чейз. Этот адрес она указала как свое место пребывания.

– Вот как? Похоже, что эта информация слегка устарела, доктор Делавэр. По программе, полтора года назад у нас ввели разделение по полам, и женщины теперь размещаются в Санта-Монике.

– Дистанцирование мужчин от женщин. – Майло понимающе кивнул.

– Я тогда еще не работала, – пояснила Джудит, – но, насколько могу судить, совместное проживание здесь провоцировало вполне понятные проблемы.

– А у вас остались записи с времен до разделения?

– Боюсь, что нет, лейтенант. Все, что относится к женщинам, перешло туда вместе с ними.

В то время как она выписывала нам адрес и телефон приюта в Санта-Монике, с лестницы, держась за перила, начал валко, чуть не падая, спускаться какой-то доходяга. Изможденный, с загнанными, уставленными в никуда глазами. Дряблые губы шевелились, но не произносили ни звука. На вид ему было лет сорок, а может, и все сто. Не обращая на нас внимания, он прошел мимо и пошаркал куда-то вправо.

Джудит Марс подала мне листок с информацией и вздохнула:

– По крайней мере, они получают здесь необходимый уход.

– А какой здесь, интересно, контингент пациентов? – поинтересовался я.

– На лечение у нас нет полномочий, поэтому они не пациенты, а скорее жильцы. Но у всех серьезные умственные заболевания – не врачебный диагноз, а просто наблюдение, констатация. Отчасти это то, чем я здесь занимаюсь, хотя технической данную работу назвать сложно.

– Вы определяете их на вид, – сказал Майло.

– В основном да. – Джудит кивнула. – Цель – обеспечить теплое, по возможности безопасное место тихим невротикам, а также кухню со сносным питанием.

Я поинтересовался:

– Кто-то из них приобретает медикаменты где-нибудь в других местах?

– В идеале, они получают и лекарства, и медпомощь в различных амбулаторных клиниках. Когда у нас есть свободные водители, они их туда отвозят, хотя здесь в пешей досягаемости есть и несколько амбулаторий.

– Послушание пациентов – не вопрос?

– Вопрос, да еще какой. Стараемся быть обходительными, но, сами понимаете, без борьбы ничего не обходится. В целом не давим: этот принцип у нас основополагающий.

– Фондирование у вас частное?

– На сто процентов, – ответила Джудит. – Религиозные организации проявляют себя с наилучшей стороны. Если б не они, ничего не было бы. Одно время тёк мелкий ручеек из госдотаций, но он пересох. «Непростые времена», – песня, которую я от чинуш слышала множество раз.

«Чем меньше вам, тем больше перепадает Кристин Дойл-Маслоу».

– А с ненасилием здесь всё в порядке? – осведомился Майло.

– В целом да.

– Что значит «в целом»?

– Лично у меня проблем не возникало ни разу. Ребята здесь изначально проходят проверку на неагрессивность, а многие из них обо мне пекутся. Или им кажется, что они меня оберегают.

– Даже так?

– По большей части они очень нежны, лейтенант. Для меня это работа по совместительству, и до темноты я здесь не задерживаюсь: в пять за мной приезжает муж. У него в Голливуде работа, так что все удачно срастается.

– Скажите еще, что он вышибала и габаритами может потягаться со мной, – ухмыльнулся Майло.

Джудит рассмеялась.

– Представьте себе, может. Он юрист в «Кэпитол рекордз». И сложения, надо сказать, не мелкого.

Я пожелал ей удачи, и мы тронулись к выходу.

– Вы спрашивали насчет насилия, – сказала вслед Джудит. – Та женщина, которую вы ищете: она совершила что-то криминальное?

– Нет, – ответил я. – На самом деле нас интересует даже не она, а ее сын. Дело в том, что ее нашли одну, на отшибе и в состоянии серьезного психического расстройства. А ее сына, которому сейчас одиннадцать, мы пока найти не смогли.

– В таком возрасте очутиться на улице? – Джудит нахмурилась. – Я наведу справки. Может, кто-то из ребят что-нибудь вспомнит… Но, как вы можете догадываться, большинство из них с памятью дружат не очень, а ее саму из-за давности могут и подзабыть.

– Любые шаги, Джудит, даже небольшие, будут для нас неоценимой услугой.

– Одиннадцать лет… Она отказывается говорить, где он?

– Сейчас она настолько не в себе, что даже вряд ли что-нибудь знает.

– Вот черт… Но мы-то здесь хоть на что-то годны, доктор Делавэр?

Мы поехали в Санта-Монику. «Светлое утро – Вестсайд» представляло собой бывший мотель на Пико – подковообразное расположение белых домиков с синими дверями, отделенных от улицы прокаленной солнцем асфальтовой стоянкой. Некогда белая разметка времен мотеля износилась и выцвела, превратившись в шероховатую серую щетину. Соседями парковке приходились магазинчик уцененных шин и склад слесарного оборудования.

Политики открытых дверей здесь не наблюдалось; вход блокировали решетчатые электрические ворота. Майло позвонил и представился. Дверь центрального строения приоткрылась, и из нее наружу высунулась женщина; спустя пару секунд дверь снова закрылась. Прошло около минуты, прежде чем решетчатые ворота заскользили в сторону.

– Наверное, проверяла мою личность, – сказал вполголоса Майло. – Да, атмосфера здесь несколько иная.

К тому моменту как мы выбрались из машины, та самая женщина уже шагала к нам. За пятьдесят, широкоплечая, с военной выправкой и бежевым «ежиком» на голове.

– Шерри Эндовер, – коротко представилась она.

На бэйдже две ученые степени: «магистр социального обслуживания» и «магистр здравоохранения».

– Приятно познакомиться, мэм, – сказал Майло. – А это доктор Делавэр, психолог.

– Я в курсе. Джудит из Голливуда сообщила, что вы заедете навести справки о Зельде Чейз. Она что, опять попалась на чьих-то задворках?

– Она здесь уже была? – осведомился я.

– С месяц, сразу после того как мы открылись. Год с небольшим назад.

– Ее бзиком были задние дворы? – поинтересовался Майло.

– Она действительно исчезала с территории, раза три или четыре. Далеко не убредала, в основном обнаруживалась за жилыми домами южнее Пико. Особых проблем тоже не создавала – ну подумаешь, выкопает несколько корешков, которые можно снова закопать. Положит их перед собой в рядок и заснет, а кто-нибудь поутру заметит ее и вызовет полицию. В отделении Санта-Моники ее знали уже так хорошо, что сразу отвозили сюда к нам.

Справа открылась синяя дверь, и наружу показались две женщины. Одна была болезненно тучной и передвигалась с помощью двух тростей. Второй на вид было едва за двадцать, и она припадала на одну ногу. Шерри Эндовер помахала им, и они вернулись обратно в помещение.

– А где Зельда на этот раз? – спросила Шерри.

– До завтрашнего утра на ней гриф «пятьдесят один пятьдесят».

– Вот как… То есть под замком? Сотворила что-то опасное?

– Попытка незаконного проникновения, только теперь в Бель-Эйр.

– Ах, Бель-Эйр, – женщина понимающе усмехнулась. – Престижный район. На это система, само собой, реагирует по-иному. Но ничего буйного она все-таки не совершила?

– Да вроде бы нет. Завтра ее выпустят.

– И вы хотите пристроить ее сюда?

«Заметьте, не я это предложил».

– А почему бы нет, если у вас найдется место.

Шерри подумала.

– Как раз недавно освободилась пара коек, – сказала она. – По негативным причинам. Одна из наших дам угодила под машину, со смертельным исходом. Другая с неделю назад ушла и напоролась на нож в Лонг-Бич; убийство с особой жестокостью. Долгая семейная драма с жестоким бойфрендом. И что она первым делом вытворяет? Направляется прямиком в проулок, где он ошивается…