Страница 4 из 7
Догадались теперь, как я дорогу домой нашёл?
Вспомнил я, глядя на пчёл, как Мокеич дикий мёд добывает. Набравшие взяток пчёлы всегда прямую дорогу к улью выбирают. Только сумей приметить «нагруженную» работницу.
Вот Мокеич за ними и следит, смотрит, куда летят. Одна из глаз скроется, – он следующую ждёт и снова за ней в путь. Иной раз километров пять пройдёт, а своего добьётся: найдёт колоду с мёдом!
А я в тот раз отправился в ту сторону, куда домашние пчёлы летели. До ульев я, правда, не дошёл, но на дорогу выбрался быстро.
Дерево на протяжении года растёт неравномерно: летом нарастает больше, зимой меньше. На солнечной стороне древесина нарастает активнее, чем на теневой. В результате получаются годовые кольца, хорошо видные на свежем спиле: они шире там, где дерево росло более активно. По этому признаку можно определить: юг – там, где шире кольца.
Шмели – отдалённые родичи пчёл, отличаются от них толстым брюшком с жёлтыми, красными и чёрными широкими поперечными полосами. Их места обитания – разреженные леса, луга, степи. Их гнёзда расположены в подземных норах или дуплах.
Пчёл существует множество видов, они обитают в тёплых странах в основном в лесах. Живут большими семьями. Для выкармливания личинок пчёлы собирают нектар, из которого получается мёд. Ради мёда несколько видов пчёл были одомашнены, их разводят в ульях: такие пчёлы называются домашними.
Лесные фонари
Есть у меня приятель Петька. Много мы с ним по лесам путешествовали, зимой с гор на одних санках катались, летом вместе купались и рыбу удили.
А однажды нашли мы с Петькой в лесу пень гнилой, из таких, что по ночам голубовато-зелёным огнём светятся.
Такой пень на многое употребить можно. Например, взять и прибить кусочки на потолок в сарае, где мы летом спим.
Ночью проснёшься – и почудится, что лежишь под открытым небом и над тобой звёзды сияют.
Теми кусками, что помягче и вроде глины, можно рисунки на стене нарисовать, например, волчью пасть, с горящими зубами и глазами.
Да мало ли ещё чего можно придумать!
А мы сделали иначе.
Нам с Петькой часто домой с реки возвращаться приходилось уже в потёмках, а дорога лесом идёт. Вот и крошили мы понемножку пень, совали гнилушки в развилины сучков да в дупла. Получались у нас лесные фонарики на дороге.
Хоть светят не ярко, но с пути не собьёшься!
Источник света – не сами гнилушки, а мицелий грибов (в том числе опят), растущих на гниющей древесине. В процессе жизнедеятельности грибы вырабатывают химические вещества, содержащие фосфор, который при окислении светится. Чем гуще мицелий прорастает гнилушку, тем сильнее её свет. Он светится всё время, но виден только в темноте.
Сушёная добыча
В лесу нашёл я полянку, где белка запасает на зиму грибы.
Полузасохшие подберёзовики и опята висели на сучках ёлок, повыше человеческого роста.
Стоят деревья, будто короткими шпагами проткнули грибные шляпки.
Странная картина!
А все корешки от грибов торчат под этими же деревьями, в пушистом мху.
Я и подумал: «Соберу-ка сейчас все эти висячие грибки. То-то дома удивятся – принесу из лесу грибы уже почти высохшие».
А вот доставать их неудобно оказалось. Висят грибы выше головы, – значит, за каждым грибом на дерево лезть надо или палкой сшибать. Но палкой опять нельзя – нижние частые ветки мешают.
Получилось у меня, как у лисицы в басне: «Хоть видит око, да зуб неймёт!»
Вот если бы найти ту кладовую, куда уже снесла белка сухие грибы, – тогда другое дело. Тогда и слазить на дерево можно.
Да только как найдёшь эту кладовую?
«А что, – думаю, – если прийти сюда перед дождём? Ведь тогда белка все эти припасы потащит спасать от воды! Если вовремя попасть – и найдёшь кладовую»
Так и решил поступить.
Как-то пасмурным днём заметил я, что закрываются на лугу клеверные листочки, – три зелёных пальчика в кулачок сжимаются. Значит, – скоро дождю быть.
Отправился я в лес и поспел как раз в то время, когда белка работала. Таскала она грибные шляпки всего шагов за десять от полянки, в дупло трухлявой берёзы.
Сдёрнет лапами гриб, схватит в зубы и, как собака с поноской, бежит по ветке к дуплу.
А бежать нелегко. Чуть поменьше беличьей головы грибная шляпа. Неудобно её тащить. Тяжёлая работа.
А тут ещё дождь накрапывать стал. Заторопилась белка – отдыхать некогда, – как стрела, замелькал рыжий беличий хвост.
Тогда и я на дерево полез. Только полез на… ёлку.
Посшибал палкой висячие грибы. Собрал их в корзинку и принёс к берёзе.
Дупло совсем низко от земли находилось, у первой развилины сучьев.
Привстал я на пенёк и запихал всю сушёную добычу в беличью кладовую.
И пока я с грибами управлялся – дождь вовсю хлынул. Пришлось мне вымокнуть.
Да только я не жалел.
Хоть и пришёл домой мокрый, но грибы в кладовой у белки остались… сухие.
Грибы входят в рацион белки в конце лета и осенью. Она предпочитает грибы, растущие большими «семьями», – опята, маслята. Белка запасает грибы ни зиму, обрывая их по одному и развешивая на деревьях в развилках ветвей для того, чтобы грибы высохли. В «грибные» годы в запасах белки может быть несколько сотен грибов. До грибов в лесу много охотников, так как они довольно питательны. Их едят ежи – но, вопреки поверью, не таскают их на иголках. На грибных местах пасутся кабаны, лоси. Грибами питаются мышевидные грызуны, иногда они также делают грибные запасы. Наконец, когда грибов много, а ягод мало, их едят медведи.
Светляки
Возвращались мы с Петькой поздно вечером домой.
В конце августа ночи тёмные, глухие, и бывает так, что на небе звёзды сверкают, а на земле всё равно ничего не видно. Дорога наша, что идёт от реки по полю, обсажена кустарником. Мы шагали по ней, как в открытой коробке, – только вверху свет.
Вдруг что-то заблестело впереди на земле. Вроде как огонёк от папиросы. Только не красный и тёплый огонёк, а синий, холодный.
Петька меня в бок толкнул.
– Смотри, – говорит, – это светляк! Давай поймаем и принесём домой! Можно его в банку из-под варенья посадить и поставить у нас на столе.
Я согласился. Подобрались мы к кустам и видим, что светляков там не один, а много их в траве и на ветках мерцает.
Петька нацелился на самого ближнего, сдёрнул кепку и пополз на коленках. Я не двигаюсь, боюсь на него в темноте наткнуться и только на светляка смотрю.
Хлопнула Петькина кепка по траве – и сразу пропал огонёк. Потом слышу Петькин голос: «Эх, упустил!»
Я тогда сам за кепку схватился, решил помочь. Только ничего не вышло. Подползёшь, хлопнешь, – кепка пустая. Уж мы потом и рубашкой моей ловили – расстелем её на траве и ждём, когда светляк сядет. Но и рубашкой не вышло – ждать нужно долго и, пока лежишь на земле, застынешь. Так и вернулись домой ни с чем.
Мокеич узнал про нашу охоту – и ну смеяться!
– Эх, – говорит, – вы натуралисты! Хотите, я вам этих светлячков целый десяток поймаю? На огороде!