Страница 3 из 4
Спросив, за что он милость заслужил, и поклонился.
В ответ ему сказал бог: «Я людей всех измеряю
По их моральным качествам и доброте, творимой,
За благо их, я тоже им блага все отпускаю,
Считаю воздаянье мерой я, необходимой.
Не умер ты в династию Мин, но она ведь пала,
Ко мне же лично не имеет это отношенья.
С династией Цин и эпоха новая настала,
И минского двора произошло уничтоженье.
(Он посчитал по пальцам, в уме цифры все слагая,)
Чунчжэнь царём последним был династии погибшей,
Тогда ему и было шестьдесят, ты – одногодок с ним же,
Но пал в бою он, от маньчжуров царство защищая».
5. Наложница генерала Вана
(О чём не говорил Конфуций)
Му Чун-ши из Сучжоу был главою Цзи в Хэнани,
Когда не мог он чина офицерского добиться,
Учителем в семье Жэн подрабатывал в столице,
Жил в переулке Баньцзе от семьи на расстоянье.
Раз ночью в комнате он спал при свете лампы медной,
Увидел в темноте как бы чудовище мелькнуло,
Схватило ящик с книгами, затем перевернуло,
Му меч взял и за ним сразу погнался, сам весь бледный.
Чудовище исчезло. Но затем ночью другою,
Пошёл он в туалет на двор, то в полнолунье было,
Вдруг видит девушку красивую перед собою,
Она ему дорогу к туалету преградила,
И дерзко медленно к нему шажками приближалась,
От неожиданности Му, такой, остановился,
Подумал, что служанкой в доме том она являлась,
Сошёл с тропинки быстро, за кустами притаился.
Но девушка, остановившись, на него дуть стала,
И сразу от неё холодным ветром потянуло,
Му черепицей в неё бросил, и её не стало,
Она исчезла вдруг, как будто её с места сдуло.
Вернулся в комнату Му и внезапно поразился,
Та девешка в его постеле голой возлежала,
Му меч схватил, она же красотой своей блистала,
И уходить не собиралась, Му тут разозлился.
И не неё кричать стал криком грозным и ругаться,
Но дева, крики слушая его, лишь улыбалась,
И в позе соблазнительной своей всё оставалась,
Никак не мог прогнать её Му, с ней расстаться.
Тогда позвал он квартирантов, чтоб те посмотрели
На эту деву, но, придя, те только удивлялись.
И говорили, что нет никого в его постели,
И что, зазря он потревожил ночью их, ругались.
Но вдруг Му стало дурно, и на пол он повалился,
Кататься стал, от боли сильной корчиться, стеная,
Жильцы притихли, за страданиями наблюдая,
Но он заговорил, и его голос изменился:
– «Наложницей была я генерала Вана ранее
В эпоху Мин династии и властью обладала,
Но время долгое уже я жертв не получала,
Забыли все о моей власти и о мужа сане.
Ребёнка я послал, чтоб принёс мне угощенье,
Но вы мечом поранили его той ночью, прошлой,
Тогда пришла я лично, принести чтоб извиненья,
Меня ж вы оскорбили криками и бранью, пошлой,
Пришла взять вашу жизнь». Жильцы стали просить прощенья.
Чтоб Му оставила в живых, она ж произносила:
– «Но если сделаете из одежды подношенье,
Подарите коляску с лошадьми, то я б простила».
Всё сделали жильцы поспешно, как она сказала,
Очнулся Му, но через час вновь потерял сознанье,
Стал говорить: «Когда одежду вашу примеряла,
То испытала, одеваясь, разочарованье.
Я чувствую себя обманутой вашей проделкой,
И от покроя в ужас прихожу, такого:
И рукава и ворот его сшиты без отделки,
Скорей спешите отыскать искусного портного»!
При этом на секунду она в платье к ним явилась,
Сказав: «Но разве женщине его носить возможно» ?!
И, повернувшись, показав им всё, в миг тот же скрылась,
Все поняли, что в платье том красивой быть ей сложно.
Ей платье переделали, послали с извиненьем
По адресу в тот город, что она им сообщила.
В себя пришёл Му, началось его выздоровленье,
Он излечился, и беспамятство не приходило.
Спустя три года Му экзамены все сдал успешно,
Чин получив, в Хэнань был послан в город Цзи, тот самый,
В который отослали платье призрачной той дамы,
Туда главой он был назначен предписаньем спешно.
Когда он близ Кайфэна проезжал, остановился
В гостинице одной, что на пути его попалась,
Была там комната, которая не открывалась,
На все замки закрытая, Му очень удивился,
И очень скоро у него возникло подозренье:
Что же могли скрывать такое там за дверью, синей?
Туда в окно он заглянул тихонько с нетерпеньем,
Увидел, гроб стоит в той комнате посередине.
На нём густая пыль, его давно не открывали,
Роскошный гроб, как будто сделали для богдыхана,
А рядом на табличке там иероглифы стояли:
«Умершая наложница Чжан генерала Вана».
Ошеломлённый Му, испытывая раскаянье,
Тут вспомнил, что он сделал, погрузился враз в унынье.
Когда настали сумерки, то в ореоле синем
Предстала девушка пред ним в знакомом одеянье,
Сказав: «Прошло три года, как вы смерти избежали,
Но вот сейчас с визитом сами вы ко мне явились,
Я думаю, это – судьба, вы этого не ждали,
Как видно, вы судьбе своей давно уж покорились.
Десятки лет я жду здесь, и мне некуда деваться
Из ада этого. Я всё надеюсь на замену,
И благодарна вам, что вы пришли ко мне на смену,
Меня вы смените, а мой черёд пришёл рождаться.
Я ночью к вам приду». Опять Му очень испугался,
И той же ночью он в Кайфэн к своим друзьям вернулся,
Всё рассказал им, и о том, что с дамой той столкнулся.
В том городе один даос леченьем занимался.
Наутро Му в гостиницу с даосов возвратился,
Чтоб дух изгнать оттуда, вместе они гроб открыли,
В нём девушка лежала, её вид не изменился,
На ней всё то же платье было, что они пошили.
Му приказал сжечь труп, так как был города главою,
И сразу труп чиновники сожгли без лишних прений.
Му долго жил там, и всегда доволен был собою,
С тех пор там не было чудес и странных приключений.
6. Свинья-монах
(О чём не говорил Конфуций)
В эпоху Мин в монастыре Хуа в районе горном
Жила свинья, она состарилась и смирной стала,
Присутствовала на всех церемониях упорно,
Заслышав пение монахов, в храм всегда бежала.
И волосы она все потеряла, облысела,
А своим видом чем-то походила на монаха,
Лишь постное и чистое она всегда всё ела,
И не испытывала радости, тревог иль страха.
Вела себя отшельником, монахом, отрешённым,
При обстоятельствах, любых, вела себя спокойно,
Не суетилась и, держа себя достойно,
Вникала во все службы с видом сосредоточенным.
Монахи в храме её Боровом-монахом звали,
И проявляли к ней всегда, как к брату, снисхожденье,
По старости, болезни, у ней ноги отказали,
И все почувствовали её смерти приближенье.
Наставник храма Чжань-и, получивший просветленье,
На время устранился, чтоб развить Будды доктрину,
Монахов пригласил к себе всех перед удаленьем,
Сказав: «Я вас созвал, предвидя борова кончину,
Когда меня не будет, вы его не хороните,
Разрежьте на куски и людям всем вокруг раздайте,
О нём не сожалейте, когда мясо раздадите,
А если вы не сделаете, зол я буду, знайте»!
Монахи обещали сделать, но в душе решили,
Что настоятель их не прав, и в чём-то ошибался,
Когда уехал он, то и свинья-монах скончался,
Монахи, тайно всё решив, его похоронили.
Когда вернулся Чжань-и, то узнал, как дело было,
Ему сказали: «Это – зло, ведь ясно же любому!
Вреда не можем мы содеять никому живому.
Мы резать не смогли, даже когда тело остыло.
Поэтому сырой земле придали его тело,
Ведь то, что говорили вы расходится с доктриной