Страница 3 из 5
Наружная дверь открылась, и мы гуськом вышли прямо на поверхность Луны. Это было так же здорово, как я представлял в мечтах, но я так сильно волновался, что плохо соображал в ту минуту. Солнце сверкало так ослепительно ярко - ничего ярче я в жизни не видел, а тени были такие чернильно-черные, что в них с трудом можно было что-нибудь разобрать. Слышно ничего не было, кроме голосов по радио, но их можно было выключить.
Мягкая пыль, как дым, обволакивала ноги и медленно оседала вниз. Больше не двигалось ничего. Это было самое безжизненное пространство, какое только можно себе представить.
Держась тесной группой, мы не сходили с тропинки, только мне пришлось дважды бегать за шкетом, когда он обнаружил, что может прыгнуть на двадцать футов. Я хотел было его отшлепать, но вы пробовали когда-нибудь отшлепать человека в скафандре? Это бесполезно.
Мистер Перрин велел всем остановиться и начал:
- Мы находимся на Дьявольском Кладбище. Каменные пики-близнецы позади нас поднимаются на пять тысяч футов над поверхностью. На них никто еще не поднимался. Эти пики, или монументы, названы в честь апокрифических или мифологических персонажей, потому что фантастический пейзаж напоминает гигантское кладбище. Вельзевул, Тор, Шива, Каин, Сет... - он водил указкой вокруг. - Селенологи расходятся в объяснении этих странных образований. Некоторые утверждают, что на них заметно воздействие воздуха или воды, а не только вулканической деятельности. Если так, эти пики простояли здесь немыслимо долгий период, потому что в настоящее время, как видите, Луна...
Об этом можно было и в "Космическом журнале" почитать, только большая разница, скажу я вам, когда своими глазами видишь.
Эти пики напомнили мне скалы в Саду Богов в Колорадо-Спрингс, куда мы ездили прошлым летом, только здешние были гораздо выше и вместо синего неба над головой была сплошная чернота и холодные резкие звезды. Довольно жутко!
С нами был еще один рядовой Колониальной Службы с фотоаппаратом. Мистер Перрин еще что-то пытался сказать, но тут шкет завопил, и мне пришлось отключить его радиосвязь, пока никто не услышал. Так я и держал ее выключенной, пока мистер Перрин не закончил.
Он велел нам выстроиться для снимка на фоне пиков и черного неба.
- Наклоните голову к стеклу шлемов, чтобы было видно лицо. Так великолепно. Давай, - скомандовал он, и солдат щелкнул фотоаппаратом. Карточки будут готовы, когда вернемся, десять долларов штука.
Я задумался. Одна карточка мне нужна, чтобы повесить у себя в комнате в школе, еще одна, чтобы подарить - не важно, кому. Словом, нужна еще одна. У меня оставалось еще восемнадцать долларов из денег, подаренных на день рождения, остальные можно выпросить у мамы. Так что я заказал две.
Подъем был долгим, и вот мы таращились на кратер, на роковой кратер - все, что осталось от первой лаборатории. Он простирался далеко, миль за двадцать, поверхность его была покрыта блестящим пузырчатым стеклом, а не пылью. На постаменте я прочитал:
ЗДЕСЬ, РЯДОМ С ВАМИ, ПОКОЯТСЯ ОСТАНКИ
Курта Шаффера,
Мориса Файнштейна,
Томаса Дули,
Хейзл Хайакава,
Дж. Вашингтона Слэппи,
Сэма Хьюстона Адамса.
ОНИ ПОГИБЛИ В БОРЬБЕ ЗА ЗНАНИЕ,
КОТОРОЕ ДЕЛАЕТ ЧЕЛОВЕКА СВОБОДНЫМ.
В одиннадцатый день августа 1984.
Это было потрясающе. Я отступил назад и начал слушать мистера Перрина. Папа и некоторые другие задавали ему вопросы.
- Точно не известно, - говорил он. - Ничего не осталось. Теперь-то все показания приборов немедленно передаются в Луна-Сити, но ведь это случилось еще до установки линии дальней связи.
- А что было бы, - спросил кто-то, - если бы этот взрыв произошел на Земле?
- Не хочу даже пытаться вам отвечать, но поэтому лабораторию и устроили здесь, на обратной стороне Луны. - Он поглядел на часы. - Пора возвращаться.
Все заторопились назад, пробираясь вниз к тропинке, когда мама воскликнула:
- Бэбинька! Где же Бэбинька?
Я вздрогнул, но пока еще не перепугался. Шкет всегда где-нибудь болтается, то тут, то там, но далеко не уходит, ему ведь всегда нужно, чтобы кто-нибудь выслушивал его болтовню.
Папа обнял маму одной рукой, другой он делал мне знаки.
- Дик, - рявкнул он, и голос его резко щелкнул в моих наушниках, ты куда девал своего брата?
- Я? - откликнулся я. - Нечего на меня сваливать, я его в последний раз видел, когда мама вела его сюда за руку.
- Не ври. Дик. Мама присела отдохнуть, когда мы пришли сюда, и прислала его к тебе.
- Если даже и так, он здесь не показывался.
Тут уж мама зарыдала по-настоящему. Все, конечно, слушали, больше ничего не оставалось: ведь мы были на одной волне. Мистер Перрин подошел и выключил мамин микрофон. Сразу сделалось тихо.
- Успокойте свою жену, мистер Логан, - приказал он, потом добавил:
- Когда вы в последний раз видели ребенка?
Папа ничем не мог помочь; как только они пытались снова подключить маму, приходилось тут же отключать ее. Помочь она ничем не могла, только нас заглушала. Мистер Перрин обратился к остальным:
- Видел кто-нибудь маленького мальчика, который был с нами? Не отвечайте, если вам нечего сообщить. Кто-нибудь видел, как он уходил?
Никто не видел. Я сообразил, что он, наверное, убежал, пока все, повернувшись к нему спиной, разглядывали кратер. Я сказал об этом мистеру Перрину.
- Похоже на то, - согласился он. - Внимание все! Я постараюсь разыскать ребенка. Оставайтесь там, где вы находитесь. Не двигайтесь отсюда никуда. Я отлучусь минут на десять.
- Почему бы всем не пойти на поиски? - поинтересовался кто-то.
- Потому что, - сказал мистер Перрин, - пока у меня потерялся только один человек. Я не хочу, чтобы их было десять.
И он исчез огромными прыжками, каждый из которых покрывал футов пятьдесят.
Папа хотел было броситься за ним, но передумал, потому что мама внезапно пошатнулась, упала на колени и медленно осела на землю. Все разом заговорили. Какой-то идиот хотел снять с нее шлем, но папа ведь не сумасшедший. Я отключил радиосвязь, чтобы подумать самому, и начал осматриваться, не отходя от толпы, стоя у края кратера и пытаясь рассмотреть все, что было видно.