Страница 2 из 12
– Послушай Александр Владимирович, я уважаю тебя как крепкого хозяйственника, скорого на решения, а тут ни рыба ни мясо. Почему ещё не решил вопрос с аристократкой?
– Не понял, вы о ком? – ладони мэра вспотели.
– Мадам фон Шпигель добровольно предлагает несметные средства, а ты не соизволил встретиться с ней!
– Но она не появлялась, не звонила и просилась на приём!
Пот потёк между лопаток. Селивёрстов редко слышал, чтобы губернатор обращался с кем-нибудь подобным тоном.
– Послушай, кто ты? Ты слуга народа! А кто она? А она хозяйка! Она фон! Знаешь, что приставка «фон» к фамилии означает аристократическое происхождение! Отто фон Бисмарк надеюсь, слышал? – губернатор перевёл дух. – Так что спина не сломится, сам ищи встречи, пока из Москвы нам не указали на место. Во время непроглядных санкций богатейшая европейка желает вложиться в бизнес!
– Ей-то это зачем? – робко вставил Селивёрстов.
– Тебе какая разница! Крути её до последнего цента. Но приглядывай, что да, как. Ты её хоть видел?
– Не имел чести, – пробурчал мэр. – Пятьдесят шесть лет, приехала с целой свитой слуг, поселилась за городом в арендованном доме. Я вообще всё узнаю из газет.
– Может, пора на покой, если ты не следишь и не знаешь, что твориться под носом?
Он ещё долго слушал длинные гудки, пока в дверь не вошла секретарша, неся поднос с кофе.
– Пригласи зама по социальным вопросам!
Селивёрстов громогласно рявкнул, от чего руки девушки дрогнули от неожиданности. Горячий кофе брызнул из чашки, растекаясь по металлической поверхности подноса. Она молниеносно ретировалась, и через несколько минут в кабинет заскочил сухощавый, невысокого роста мужчина.
– Пётр Николаевич, что у нас с этой дамой?
– Не понял?
Семизоров вопросительно посмотрел на мэра поверх висящих на носу очков. Он остановился возле стола в подобострастной позе, не решаясь сесть. И только взгляд выражал что-то совсем другое, новое, на что раньше глава города не обращал внимания. Неожиданно в голову пришла мысль о том, что он уже замечал подобные взгляды у своих подчинённых. Как будто тело ещё сохранило физическую память и ещё склонялось в услужливости, а вот в глазах назревал бунт.
«Устал, – усмехнулся Селивёрстов мысленно, – мерещится протест. Надо на недельку уехать к морю».
– Не прикидывайся, – мэр не смог скрыть раздражения. – Я что один газеты читаю?
– Вы об этой иностранке? Я читал, но думаю, что это просто бредни. Она могла представиться шведской королевой, Матой Хари или подругой канцлера Германии. Никто не проверял.
– И напрасно! Собери всю информацию, организуй ресторан за городом и отошли приглашение мадам на ужин. Завтра в семь вечера. Нет, лучше сам поезжай и пригласи. Если хочет, пусть приезжает со всей своей свитой.
Семизоров мелко кивал и записывал указания шефа.
– Ресторан закрыть для посетителей?
– Именно! Только повар и официантка. Никаких музыкантов и прочей шелухи!
И снова Селивёрстов уловил металл во взгляде своего заместителя, который, не мигая, смотрел на него, ожидая дальнейших указаний. Неожиданно пришло понимание, что он ничего не знает о Семизорове. Хороший исполнитель и не более. Конечно, приходилось сидеть за одним столом на банкетах, выпивать, каждый день встречаться на службе и не более того. Что у него за семья, дети, жена, увлечения? Да, собственно, какая разница! Пётр Николаевич прекрасный исполнитель, остальное не важно. А может подсказать жене, чтобы лучше ухаживала за мужем, всё-таки служит не последним человеком в государственном учреждении, а ходит в застиранных рубашках, мятых костюмах и старомодных туфлях? Позднее надо посоветоваться с начальником управления культуры, он вроде дружат.
Селивёрстов прибыл к ресторану ровно в семь часов. Водитель распахнул дверь «Лексуса» и встал спиной, озираясь по сторонам, готовый в любую минуту защитить кормильца от врагов. По отсутствию, каких либо транспортных средство на парковке, стало понятно, что дама ещё не появилась. Ну, ничего, женщина, тем более аристократка может позволить опоздание. Александр Владимирович коротко кивнул охранникам и поднялся на высокое крыльцо. Его раздражение росло с каждой минутой: ни через пять, десять, пятнадцать минут приглашённые не появились. Через тридцать минут Селивёрстов вяло перекусил, посмотрел на часы и приказал подогнать машину к крыльцу, потому что за окном сеял снег с дождём. Сибирь долго не отпускает зиму. На то она и Сибирь! Позже выспросил заместителя о том, как его встретили.
– Дверь открыла горничная. Я сказал, что желаю поговорить с мадам. Девушка попросила представиться и сообщить цель визита, – Семизоров споткнулся, вспоминая подробности. – Я показал документы и сообщил о приглашении. Горничная ответила, что мадам занята, но позже она сообщит о предложении отужинать.
– Как вы поняли, что это горничная?
– Она открыла с метёлкой в руках для сметания пыли и в форменном платье, – Пётр Николаевич усмехнулся. – Я таких персонажей в кино видел. Типаж. Причём прекрасно говорит на русском.
На какое-то время мэр забыл о даме и несостоявшемся ужине. Мысленно прикинул, что губернатору будет трудно его в чём-то упрекнуть. Сделал всё, что смог, и не его вина, что дама не желает идти на контакт. Да и тьфу на неё!
И вот сейчас снова местная газетёнка опубликовала статью о том, что миллиардерша подала в Министерство угольной промышленности бизнес проект по восстановлению машиностроительного завода для возобновления производства шахтного оборудования. И аналогичный документ направлен в Министерство лёгкой промышленности по поводу обувной фабрики. Селивёрстов бесновался, он расхаживал по кабинету и зло соображал:
«Какого чёрта эта шведка себе возомнила! Что за мифические проекты? Это мой город, моя земля! Захочу и не пущу на свою территорию. Экологам, архитекторам, санэпидемнадзору прикажу, они подпишут документы, что восстановление завода и фабрики плохо отразиться на здоровье жителей! Она может обратиться в Совет народных депутатов, но они без моей указки рта не откроют, недаром так тщательно выстраивалась избирательная система».
Он нажал кнопку внутренней связи:
– Светлана приглашай коллег на совещание.
В кабинет без суеты влились начальники отделов администрации, пока присутствующие рассаживались, Селивёрстов продолжал размышлять:
«Да ерунда это всё! Пусть она даже миллиардерша, но одна промышленное производство не потянет, нужны специалисты! А кто согласиться перебраться в Богом забытый, экологически проблемный регион? – он скривился, усмехаясь. – Обувщики из Испании и Италии? Чушь какая-то!»
Однако где-то вдалеке мелькнула мысль, что Керстин фон Шпигель даёт жителям города надежду на изменение уровня жизни. Появятся рабочие места, возобновят работу сопутствующие предприятия. В случае успеха мадам, что делать с торговыми центрами, которые обосновались на площадях бывших предприятий? Селивёрстов упрямо отгонял мысли о шведке. Почту, как правило, приносила секретарша. В первую очередь мэр просматривал письма, на прессу не оставалось времени, и вот сейчас наткнувшись на публикацию, глава города не обратил внимания на дату. А напрасно – статья вышла больше десяти дней тому назад, уже распространилась, и осела в головах жителей, будоража сознание.
На расширенном совещании обсуждали вопросы по проведению Дня Победы. Дел предстояло сделать много. Материальные вознаграждения для ветеранов взяли на себя директора предприятий. За торжественный митинг и концерт отвечало ГОРОНО, телевидение освещало праздник, полиция следила за правопорядком, а управление культуры готовило банкет для всех присутствующих. А присутствующие это каста неприкасаемых: директора крупных предприятий, совет народных избранников и главные лица из администрации.
– Надеюсь, вы справитесь с задачей, – Селивёрстов отвалился от стола. – С каждого спрошу со всей строгостью. Семизоров, Петренко останьтесь.
Присутствующие встали, задвигали стульями, заговорили в полголоса, постепенно вытекая из кабинета. И снова Александр Владимирович уловил на себе непривычные то ли насмешливые, то ли враждебные взгляды.