Проект Амброзия

– Где остальные? – стараясь говорить спокойнее, спросил он у юноши.

– Не знаю, – честно признался он.

– Вон след, видишь? – Цавалас указал рукой в сторону каменистой гряды, от которой тянулась россыпь осколков.

– Да.

– Сходи туда, посмотри. Их часть челнока, наверное, там.

– Хорошо, а вы?

– Иди и по пути собери все полные баллоны с воздухом, он пнул один из них, что валялся на земле.

– Хорошо, вы только никуда не уходите, присядьте, я сейчас, я быстро, я…

Его голос удалялся. Цавалас смотрел, как скрылась фигура юноши за выступом огромных камней. Он устал, сел. «Что теперь делать?» Он соглашался с тем, что корабль мог взорваться, иначе он бы тут не оказался. Согласен с тем, что спасательный челнок разбился и соглашался с тем, что могли выжить только они вдвоем. Но что теперь делать? Идти к морю? И как далеко оно?

Голова болела, но это уже не важно. Вернулся юноша, сел рядом с ним и молча уставился на него.

– Ну? – не выдержав молчания, спросил у него.

– Они погибли, – обреченно ответил юноша.

9

– Я хотел бы тебя обнадежить, но не могу. Извини, но за нами никто не прилетит. Некому. У нас осталось мало времени и нам пора.

– Куда? – растеряно спросил Хати.

– К морю, к воде. Собирай баллоны, ты крепкий, сильный, возьмешь четыре, я три. Нам пора идти.

– Куда? – опять спросил юноша, поднимаясь и засовывая в ранец баллон.

– Мы сеятели, и наша миссия на этой планете не завершена.

– Я никуда не пойду.

– Пойдешь, или я тебя поволоку. А ну, быстро встал, потом нюни будешь распускать, а теперь взял еще три баллона и быстро за мной.

– Какой смысл куда-то идти, нам все равно крышка, – проныл он.

– Нет, не крышка, наше спасение там, у воды, – он с трудом поднял баллон с жатым воздухом, голова продолжала трещать, – нам туда, он указал в сторону восходящего солнца, скоро будет жарко, некогда.

Парень лениво что-то пытался делать, наконец его рюкзак был укомплектован.

– А поесть, что взять поесть? – странно спросил он.

– И как ты будешь есть? – не смотря на него, спросил Цавалас, – тут атмосфера ядовита, ты и минуты не протянешь.

– Что нам еще взять?

– Ничего, пошли, – он с трудом надел ранец и, повернувшись к парню, прикрикнул на него, – не стой же, время поджимает.

– Но вы же сказали, что миссия не завершена, какое оборудование надо взять?

Цавалас посмотрел на наивного юношу: он и правда не понимал, что от него требовалось или же притворялся.

– Вон видишь? – указал на лежащий под грудой обломков ящик, юноша подошел и с трудом нагнулся, – да-да, именно его и возьми. Ну все, а теперь пошли.

Пыхтя под весом груза, они тронулись в путь. Идти было тяжело, гравитация тянула вниз, на звездолете присутствовало постоянно притяжение, но оно было ниже того, что было на этой планете. Они быстро уставали, не садились, поскольку вставать трудно. Стояли несколько минут и шли дальше.

Надо было идти равномерно, не спеша, так меньше расходуется воздуха. Уже минут через тридцать поднялось солнце и стало припекать. Душно, хотелось открыть скафандр и вдохнуть свежего воздуха, но Цавалас знал обманчивое состояние своего организма, надо еще немного постоять.

«Как же оно палит, ужасно, ужасно». Твердил он и шел дальше. По лицу стекал пот, трудно смотреть, да еще эта голова, она все еще ныла.

– Как ты? – спросил он у юнца, что плелся за ним.

Тот подошел, лицо все красное. Во время падения челнока он ударился и из носа потекла кровь. Сейчас он облизывал губу и старался понять, что это у него.

– Кровь. Она засохла, все нормально, – пояснил Цавалас, – отдохни, а сам посмотрел на прибор, что показывал остаток воздуха в баллоне.

Осталось мало, а они прошли не более километра. Минут через десять они поменяли баллоны, пустые бросили, стало легче идти.

– Нам далеко еще идти? – спросил парень.

– Да, далеко, – сухо ответил он и, не останавливаясь, продолжил путь.

– А как далеко?

– Береги воздух, поменьше говори, – попросил он его.

И правда, как далеко им еще идти, он и сам не знал, километр, десять, сто? На сколько хватит воздуха. «Мало, очень мало воздуха», причитал он и шел дальше.

Первым на каменный холм поднялся Хати и сразу остановился.

– Что там такое? – спросил он и подошел поближе.

Вся долина, что лежала внизу, дымилась. Лава медленно текла, застывала, переваливалась через наросты и дальше ползла. Он замер от увиденного.

– Что нам теперь делать? Повернем обратно? Там еще есть баллоны, их много.

– Нет, пойдем дальше.

– Куда?

Цавалас присмотрелся к горизонту. С правой стороны, почти до самого горизонта, дымилась земля. Там было извержение, магма все заполняла, однако с левой стороны было вроде тихо. Все равно, что бы он сейчас ни делал, он должен попробовать добраться до воды, вот только где она, он не знал.

– Идем туда, – и он указал рукой влево.

– Точно?

– Да.

Один раз он упал и ужасно ударил ногу, теперь шел и хромал, но не останавливался.

– Я не могу, – минут через сорок сообщил Хати, – я устал, не могу, – он сбросил ранец и сполз на землю.

– Хорошо, давай отдохнем и пойдем.

– Зачем мы идем? Там ведь никого нет.

– Верно, – он не мог ему врать, – там никого нет.

– А этот зачем, – он толкнул ящик, что все это время тащил на себе.

– Ах да, спасибо, – и сел на него, – это вместо кресла.

– Что? – тяжело дыша, спросил юноша, – что?

– Он нам не нужен, извини, без него бы ты не пошел.

– Что? – Хати не верил своим ушам, – я его тащил ради того, чтобы вы на нем посидели?

У него появились силы, он соскочил и со всего маха толкнул старика, тот шлепнулся на камень.

– Да будь вы… – он не договорил, схватил ящик, швырнул как можно дальше, – я возвращаюсь.

– Никуда ты не пойдешь, – поднимаясь, сказал Цавалас.

– Вы мне не начальник, там баллоны с воздухом, – он показал рукой назад, откуда они пришли.

– И что? Много ты на них проживешь? День, два, а что дальше?

– Я ухожу, – обреченно сказал юнец.

– У тебя остался один запасной баллон, три уже израсходовано, ты даже не дойдёшь.

– Не дойду… Я не хочу умирать… – И он заплакал.

– Не думай об этом как о чем-то плохом, что это конец…

– Старик, ты прожил свою жизнь в полете, но я мечтал о другом, о своей жизни, – он плакал.

Цавалас взглянул на прибор, его баллон кончался, оставался последний.

– Идем, все будет хорошо, нам пора, – он отвернулся от него и пошел. Тащить на себе юнца он не мог, может сам сможет добраться, хотя уже и не верил в это.

Через минуту, видя, что старик ушел, Хати двинулся в путь. Он шел, опустив голову, ненавидел себя, старика, своего отца, что поддержал его в этом полете. Его жизнь оборвется через два часа, ровно на столько хватит воздуха.

В этот раз они ушли далеко, начался спуск, а там в полукилометре начинался опять пологий подъем.

Цавалас думал, что ему не дойти, он только зря расходует воздух.

– Тебе надо вон туда, – указал уставшей рукой старик.

– У меня заканчивается баллон, – обреченно сказал мальчишка.

– Знаю, тебе придется взять мой, в нем еще больше половины.

– А как же вы? – тяжело выдохнул он.

– Я свое отходил, тебе надо идти, не теряй время, скоро появится спутник, будет светло, – он встал и повернулся спиной к юноше, – сделай милость, отсоедини его.

– Я не могу, – тихо ответил тот.

– Можешь. Ты должен, ты сильный. И спасибо тебе, что помог старику дойти сюда, я бы один точно не добрался.

– А что мне делать? – спросил он.

– Вспомни параграф 8 в инструкции посева, сделай все правильно. Ну же, давай, я сам не могу дотянуться.

– Нет, – тихо сказал Хати, – мы дойдем вместе.

– Как знаешь, – ответил старик и быстро нажал на рычаг, и его шлем отстегнулся.