Царское время

– Ваше Королевское Высочество… – тихо и вежливо произнесла она. Дело в том что для этого решения в данном случае у меня имелось очень важное обоснование…

Среди моих предков как вы наверное слышали есть и дочь князя Киевского Ярослава Мудрого – Анна. Анна Ярославна – королева Франции – жена Генриха I. Это было еще до нашествия монголов – она про себя усмехнулась вспомнив бредовый романчик про монголов на верблюдах. Но она тоже изменила веру ради короны – и ради Франции. Теперь я изменю веру ради России. Капетинги отдают долг.

Его глаза чуть сузились. Принц посмотрел на нее так, словно она была неким интересным и необычным насекомым или зверушкой… Но это длилось очень недолго. – Ну что ж… – продолжил он. Возможно вы и правы – не мне судить. Как бы то ни было, я рад за то что вам предстоит разделить бремя власти с государем правящим одной шестой частью суши. Хотя признаться это одновременно тревожит меня, – лицо наследника британского престола выразило самую искреннюю доброжелательность. Ваш будущий супруг уже известен своими реформами – а реформатор – тем более в России сильно рискует… – Ваши слова признаться насторожили меня, сир, – покачала головой девушка. Но я не думаю что спокойствию России что-то может грозить. Авторитет трона в России стоит весьма высоко насколько мне известно. Нигилисты уже не способны ни на что существенное… (Последнее ею было сказано не без сомнений.) – Но как мы знаем – не один монарх был свергнут своими же сановниками… И Россия увы не исключение. «И некоторым даже помогли лишиться трона и головы твои предки, дядюшка!» – воскликнула про себя Елена впрочем мило улыбнувшись. – Ну… Ваше Высочество, я пока не большой знаток российских дел – однако стараюсь восполнить это недостаток. Но насколько могу понять… Согласитесь – вновь легкомысленная улыбка – было бы странно ждать смуту или переворот из за женского университетского образования и замены «pudoff» на килограммы. Поэтому никто в сущности особо и не возражал против – ни в Государственном совете ни в Сенате ни при дворе. Да и какой смысл перечить Императору в таких в сущности мелких затеях? Реформы не касаются ни помещиков ни высшей знати – напротив многие даже будут рады тому что иудейские купцы и банкиры ущемлены. – А вы как отнесетесь к данному утеснению, племянница? – вдруг осведомился принц. – Я полагаю что моему будущему супругу виднее какую политику проводить в отношении тех или иных племен свой державы, – ответила она как бы невзначай выделив слово «племен» – в русском этот термин не носил ничего оскорбительного, но во в английском «the tribe» обычно употреблялось в отношении разных темнокожих дикарей. – Ну что ж – возможно вы правы… сдвинув брови произнес принц. Тем не менее племянница – прошу вас когда вы займете трон – не забывать что Англия стала вам родиной – и вы всегда можете рассчитывать на ее понимание. На ее и лично на мое… – многозначительно подмигнул он. Ведь если вспомнить историю – то наилучшее состояние России в этом веке было при сердечной дружбе между нашими странами – во дни императора Александра I. Но когда его взбалмошный отец поссорился с союзной ему Британией, и когда брат его – Николай решил что пришло время приступить к осуществлению завещания Петра I – это не принесло России ничего доброго. Помните – Элен – Россия все еще загадочная страна таящая под европейским лоском темные азиатские инстинкты… Впрочем, – изменил он тон на одобрительно-покровительственный, – мы помним и то как мудрая по европейски образованная монархиня Екатерина Великая сумела поставить Россию вровень с первоклассным европейскими державами. И как знать – я возможно еще буду гордиться что являюсь дядей Елены Великой… С этими словами он вместе со незаметно ставшими за спиной телохранителями двинулся прочь, и толпа, сквозь которую он прошел, разразилась приветственными восклицаниями…

Он направился не к поезду, а к экипажу – как уже знала Елена из разговоров публики принц вместе с сопровождающими должен был сесть на крейсер «Бленхейм» и отплыть в Саутгемптон.

Принцесса Орлеанская осталась стоят в глубоком раздумье… Вот значит как – принц ей обещает помощь. Но вот только в чем? Ведь если она правильно его поняла – а она поняла его наверняка правильно… Намек то ведь прозрачный – куда уж прозрачнее. Или он думал что Елена не знает как попала Екатерина II на трон? Да – как сказал еще Ларошфуко – «Не имеет значения, названы ли вещи своими именами, лишь бы они хоть как-нибудь были названы». И что он действительно думает что она станет шпионкой Лондона и клевретом Виндзоров при русском дворе? Неожиданная злость – темная и тяжелая накатила на девушку. Вот она – изнанка британской вежливости и гостеприимства! Да только вот она не маленькая глупая девочка какой похоже ее считает Его Королевское высочество! Ему даже не пришло в голову что ей то как француженке история с фальшивым «Завещанием Петра Великого» известна более чем кому другому. …В 1760 года, когда из России в Париж возвратилась французская дипломатическая миссия. И в среде царедворцев стали бродить слухи, что некий шевалье д’Эон, сумел-таки похитить из тщательно охраняемых петербуржских архивов невероятно секретный манускрипт – подлинное завещание Петра Великого своим наследникам. По сути обширный, тщательно проработанный план захвата практически всего мира. Петр якобы подробнейше расписал, как захватить Польшу, Индию и Ближний Восток, Австрию и германские государства… Вскоре о «Завещании Петра» начисто забыли – публику больше интересовали скандальные похождения данного шевалье переодевавшего в женское платье и под видом собственной сестры проникавшем в альковы российской знати. Потом все изменилось. В декабре 1812 года русская армия, изгнав Бонапарта из пределов Российской империи, перешла границу – кстати вопреки желании многих военных и самого фельдмаршала Кутузова. Хватаясь за соломинку в Париже вспомнили о той истории. На свет появилось сочинение некоего профессора Лезюра с заумным названием «О возрастании русского могущества с самого начала его до XIX столетия». По клятвенным заверениям ученого, Петр, завещал своим преемникам построить гигантские флоты, нагрузить их «несметными азиатскими ордами», и захватить Италию, Францию, Испанию, и вообще все, что удастся. А потом часть жителей захваченных стран истребить начисто, а остальных угнать в Россию, чтобы заселить ими «сибирские пустыни»… К чести соотечественников, как помнила Елена, книга была встречена откровенными насмешками: все прекрасно понимали, ради чего это состряпано.

Потом – в 1830 году вспыхнуло очередное восстание в Польше. Французы Енно и Шеншо ту же сочинили многотомную «Философскую и политическую историю России», где без всяких ссылок на источники уверяли, что «Завещание Петра Великого» лишь малая частичка жуткой правды и если не помочь полякам то русские орды вскоре двинутся на Запад. Еще через шесть лет издатель Гайярде выпустил «Записки шевалье д’Эона», – с чуть ли не дрессированными медведями, сторожащими дворцы. И само собой секретные бумаги, собственноручно написанные Петром I – опять-таки содержащие планы покорения всего мира. Окончательную точку в истории должны были как будто поставить дотошные парижские архивариусы – они раскопали что все разговоры о зловещих планах Петра началась вовсе не с шевалье д’Эона. Все эти тезисы еще при жизни царя были изложены в книге некоего анонимного автора, вышедшей в 1716 года… в Лондоне. Но… Французский историк Шницлер в ответ прямо заявил: «Завещание», конечно, чушь, но оно прекрасно служит целям антирусских выступлений». Что показательно российские историки отчего-то долгими десятилетиями нисколько не были озабочены хотя бы малейшими попытками опровергать эту фальшивку. Что на взгляд Елены было лучшим доказательством того что она к истине не имеет ни малейшего отношения…

Зато истинно другое. Принц Альберт распинался о достоинствах дружбы с Англией. Но друзей у льва быть не может – в лучшем случае временные союзники. Сменивший ее деда на престоле Луи-Наполеон испытал это на себе. Когда в награду за кровь тысяч «пуалю» пролитую в никак нужном Франции Крыму он получил палки в колеса на Ближнем Востоке и в Мексике, адскую машину Мадзини еле-еле не отправившую его на тот свет и полное равнодушие в 1870 – когда пруссаки разбили Францию воистину «громовым ударом».