Страница 35 из 50
«Впереди ехали жандармы, а затем драгуны псковского полка, шефом которого была вдовствующая императрица Мария Федоровна, казаки, кавалергарды в блестящих касках, увенчанных золотыми орлами, за ними следовал собственный конвой Его Императорского Величества в живописных ярко-красных черкесках.
Замыкали процессию депутации от азиатских народов, входивших в состав Российского государства. Император был верхом на коне светло-серой масти. У Иверской часовни при въезде на Красную площадь, он спешился и принял благословение митрополита.
В начале торжественного обряда коронации митрополит Новгородский обратился к государю с напутствием и предложил ему прочитать Символ
Веры, что Его Величество и исполнил. Митрополиты поднесли императору порфиру и бриллиантовую цепь ордена Св. Андрея Первозванного. При возложении порфиры император преклонил главу, а первенствующий митрополит осенил Его Величество крестным знамением и, возложив на голову монарха крестообразно руки, прочитал св. молитвы…»
«Московская газета»
«24 августа Император принимал поздравления от земств и городов, дипломатического корпуса и духовенства.
25 августа поздравления приносились военными, лицами придворного круга и чинами первых четырех классов.
26 августа император принимал поздравления от дам первых шести классов, супруг и дочерей потомственных дворян.
Вечером в Большом театре состоялся парадный спектакль – опера «Жизнь за Царя».
Теперь поздравления приносили придворные чины и кавалеры, гражданские чины 4-х классов, потомственные дворяне и иные особы, имеющие приезд ко двору.
В 7 часов 5 минут Его Величество сошли в нижний этаж Петровского Дворца. На парадной лестнице их ждала коронационная комиссия, которой Георгий I выразил особую благодарность. На крыльце Император принял хлеб-соль от подрядчиков, работавших на коронационных торжествах. Затем Его Императорское Величество сели в карету и экипажи тронулись к Смоленскому вокзалу, при громких благословениях и кликах огромной толпы народа. На платформе Его Величество и сопровождающих лиц ожидал генерал-губернатор, поднесший Вдовствующей Императрице Марии Фёдоровне роскошный букет.
Государь Император, прощаясь, многим подал руку. Поезд отправился в 7 часов 30 минут…
«Сын Отечества».
1 сентября 1889 г. Зимний дворец
– Вы хотели меня видеть господин Ванновский? Присаживайтесь…
Министр с достоинством опустился в кресло напротив стола.
– Надеюсь – вы не принесли каких то неприятных новостей? – Георгий машинально пролистнул блокнот.
– Слава Богу – по моей части все благополучно… – министр как ему показалось сомневался – начинать ли разговор. Я пришел если так можно по личному вопросу. Я полагаю вам, Ваше Величество будет небезынтересно узнать мое мнение… по вопросу суда над господином Посьетом и другими обвиняемым по делу 17 октября
– Вот как? – Георгий заинтересовался. И что вы имеете мне сказать по сему вопросу?
– Я… хочу спросить вас, ваше величество, – Ванновский за отрешенным спокойствием прятал волнение – вы намерены добиваться обвинительного приговора? Вы и… августейшая Семья?
– А ваше какое дело? – захотел осведомится император, но сдержался
– Я полагаю что процесс следует довести до конца – раз уж он начат… – неопределенно бросил он. Не надо очертя голову бросаться в атаку – тем более на подчиненного. Вы ведь в конечном итоге не сразу, но согласились с отдачей их под суд? Что до приговора – его вынесу не я, а судьи…
Ванновский промолчал с полминуты…
– Государь – начал он. Я готов понять ваш чувства – и чувства царствующей Семьи – но прошу меня простить – это дело уже не семейное, а государственное!
Для государства – для державы – поправился он зачем-то, – будет лучше если бы все кончилось актом амнистии. Любой из этих людей до того дня выполнял свой долг как мог – в нашей действительности… Адмирал Посьет – благородный человек принесший немало пользы России – и в конце концов ему не так много осталось… Уже одно то что он стал пусть и косвенной причиной гибели своего царя – есть наказание для такого человека жутче цепей и ссылки!
– И что же вы считаете нужным применить к…обвиняемым? – сухо бросил монарх
– Увольнение, выговор, опала…
– И все? – невольно переспросил Георгий
– И все! – согласно кивнул Ванновский. Мне кажется государь как видится мне я имею право просить об этом – ибо был с вами в тот день…
– И вас не смущает Петр Семенович что вы сам могли разделить судьбу любого из погибших …или моего старшего брата?
Сказал он это просто от души – но если бы и думал смутить старого служаку, то ошибся.
– Ваше Величество – я осознаю это более чем другой – как побывавший на трех войнах. Но именно как военный, как офицер я знаю что смерть может придти не спросясь…
Государь! – голос его звучал проникновенно и уверено. Георгий Александрович! Я думаю вы понимаете что никто не имел и тени мысли причинить зло вам или вашему царственному отцу и брату… Это воистину нелепая невероятная случайность!
– Ну… с тем же успехом как судить Константина Николаевича или господина Шернваля вы бы могли приказать расстрелять из трехдюймовки тот злосчастный паровоз что сошел с рельсов так некстати!
Мнение многих и многих сейчас таково что осудив их вы вызовите сочувствие и не побоюсь этих слов – недобрые мысли о вас в обществе…
Георгий вдруг зацепился за последние слова Ванновского. Многих? Господина министра кто-то прислал? Или уполномочил «довести до сведения»? Камарилья испугалась? Пробуют давить? – стрелой пронеслось в голове…
– Это только… ваше личное мнение? – сухо прозвучал вопрос.
Генерал с достоинством выпрямился
– Как наверняка помнит Ваше Величество – уставы запрещают подачу коллективных рапортов и жалоб, а за самовольное построение во фрунт с этой целью солдат ждет каторга и арестантские роты. Я всегда чтил устав. Но так как я думают многие. Государь – воспользовался Ванновский паузой чтобы перехватить инициативу…
– Видит Бог я понимаю ваши чувства – чувства сына чей отец погиб так нелепо…
Но вспомните – да простите вы меня – Александр Благословенный для пользы России не стал карать господ Бенигсена и Палена…
Потом Георгий долго вспоминал – что именно тогда после этих рассудительных и вроде как сочувственных слов с ним случилось? И не смог… Он даже не удивился что про такое сказали вслух в его присутствии.
…Просто что-то словно изменилось вокруг… Что то заставило его встать – и вот он уже выходит из за стола – и вот стоит в тех шагах от замершего статуей Ванновского… В ушах – странная звенящая тишина…
И лицо того выглядит так как будто тот испугался – хотя Георгий чувствует себя совершенно спокойным.
– Это неуместный разговор, Петр Семенович! – прозвучал в звенящей тишине от чего то охрипший голос… Вы свободны. Но я обдумаю то, что услышал от вас…
С минуту он стоял устремив взгляд на закрывшуюся за министром дверь
Потом вернулся за стол – навалилась усталость – словно пять верст строевым прошагал…
Покачал головой вспоминая физиономию господина генерала. Словно бы кобру или не приведи Господи – дракона – увидел!
Или испугался, что за такие слова его в крепость бросят? Ну – не те времена! Даже отставки не будет – ибо министр он не особо дурной…
Но вот с назначением его в Государственный Совет как предлагал Победоносцев – повременим. Пусть и дальше председателем будет господин Николаи…
11 сентября 1889 года
Указ Императора Всероссийского «О порядке управления правительством».
Его императорскому величеству благоугодно повелеть учредить для наилучшего руководства правительством должность председателя Совета министров.
На председателя Совета министров возлагаются обязанность по повседневному ответственному руководству Правительством Империи.