Страница 4 из 11
Прежде всего страдания детей обусловлены теми повреждениями биологического, психического, нравственного и духовного характера, которые получили родители и ближайшие предки в результате своей греховной жизни и которые в разной степени передаются потомкам. Это один из богозданных законов природы, указывающий родителям на их огромную нравственную ответственность за судьбу своих детей.
Но христианство отвергает при этом идею виновности ребенка за грехи родителей. Даже в Ветхом Завете это было ясно. В законе Моисеевом заповедал Господь: Отцы не должны быть наказываемы смертью за детей, и дети не должны быть наказываемы смертью за отцов; каждый должен быть наказываем смертью за свое преступление (Втор. 24: 16). Пророк Иезекииль от лица Божия говорит: Вы говорите: «почему же сын не несет вины отца своего?» Потому что сын поступает законно и праведно, все уставы Мои соблюдает и исполняет их; он будет жив. Душа согрешающая, она умрет; сын не понесет вины отца, и отец не понесет вины сына, правда праведного при нем и остается, и беззаконие беззаконного при нем и остается (Иез. 18: 19–20).
Однако страдания ребенка – хотя и закономерное следствие грехов родителей – по духовным законам являются и необходимым средством исцеления, которое естественно вытекает из характера наследственных повреждений и прямо соответствует духовным силам ребенка. Страдания оказываются для него средством не просто спасения, но и получения высшего блаженства.
Они – не какой-то произвол Бога или Его несправедливость, но действие Божественного закона любви. Ибо Бог – не судья, Который определяет наказания и помилования, но бесконечно любящий всех Врач, исцеляющий каждого приходящего в мир и творящий ему только то, что приносит истинное благо. Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был чрез Него (Ин. 3: 17). Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф. 5: 45). Бог не мстит, а любит. И добровольный Крест Христов показал всю силу этой любви.
Об этом просто и ясно сказал преподобный Антоний Великий: «Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредит» (Наставления о доброй нравственности и святой жизни. § 150). А святой Исаак Сирин писал: Бог «ничего не делает ради возмездия, но взирает на пользу, которая должна произойти от Его действий» (О божественных тайнах и о духовной жизни. Беседа 39. 5).
Для нехристианского сознания, высшим нравственным принципом которого является справедливость, такая мысль, возможно, необычна. Но вот как прекрасно объясняет ее святой Исаак Сирин: «Милосердие и правосудие в одной душе – то же, что человек, который в одном доме поклоняется Богу и идолам. Милосердие противоположно правосудию. Правосудие есть уравнивание точной меры: потому что каждому дает, чего он достоин… А милосердие есть печаль, возбуждаемая благодатью, и ко всем сострадательно преклоняется: кто достоин зла, тому не воздает (злом), и, кто достоин добра, того преисполняет (с избытком)… Как сено и огонь не терпят быть в одном доме, так правосудие и милосердие – в одной душе» (Слова подвижнические. Слово 89).
Страдающие дети – это получившие пять талантов (Мф. 25: 15) избранники, которые, без испытания тяжелых нравственных борений и огня страстей взрослой жизни, способны войти в бесконечную славу Царства Божия. Об этом писал апостол Павел: Нынешние временные страдания ничего не стóят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8: 18); Кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно (2 Кор. 4: 17–18).
По христианскому учению, невинные детские страдания приравниваются к подвигу мучеников и аскезе великих подвижников Церкви. И поскольку Церковь – это не просто собрание людей, имеющих одни убеждения, но живой организм (И вы – тело Христово. 1 Кор. 12: 27), в котором каждая живая клетка взаимосвязана с другими, то и страдания детей не только их самих возводят в Царство Божие, но спасают и их родителей, и других людей, которые, соприкоснувшись с этими страданиями, начинают серьезно задумываться о нравственной стороне своей жизни, ее смысле, о Боге, пересматривают свое мировоззрение.
Но как при этом понять страдания детей у воцерковленных родителей, которые ведут благочестивый христианский образ жизни? Прежде всего благочестие – лишь нравственная, видимая сторона жизни человека, тогда как духовная остается скрытой и далеко не всегда соответствует нравственной. Можно быть воцерковленным человеком, то есть жить по всем установлениям Церкви: принимать таинства, посещать богослужения, соблюдать посты, не убивать, не воровать, не блудить и т. д., но при этом нарушать прямые заповеди Спасителя: высоко думать о себе, тщеславиться, осуждать других, завидовать, ненавидеть, лукавить, обманывать и проч. Христа предали на казнь именно те, кто вел вполне благочестивую жизнь: законники, книжники, фарисеи[6], священники, архиереи, а не мытари, блудницы и прочие грешники. Так, скрытые страсти часто оказываются страшнее открытых грехов. Игумен Никон (Воробьев) писал: «Все человечество и каждый человек находятся в глубоком падении и испорченности» (Нам оставлено покаяние. Ч. 1. Письмо 21). И в этом заключается одна из серьезных причин, по которой у благочестивых родителей бывают больные дети.
Но есть и еще одна причина, почему страдают дети и истинные праведники. Страдала Сама Богоматерь, видя жестокие пытки Сына, страдали мученики за Христа, Вифлеемские младенцы и множество святых. Причина этих страданий заключается в духовном законе, по которому достижение совершенства невозможно без подвига. Он может быть активным, как у подвижников, но может подаваться от Бога и достойным, способным принять его: мученикам и исповедникам, гонимым праведникам, страдающим детям. Одна из ярких иллюстраций этого закона – спорт: всем ясно, какого колоссального труда стоит золотая медаль, точно так же и в духовной жизни. Приведенные слова апостола Павла (2 Кор. 4: 17–18; Рим. 8: 18) не только говорят об этом законе, но и подчеркивают легкость переносимых страданий по сравнению с достижением в безмерном преизбытке вечной славы!
Так христианство дает человеку возможность не только понять смысл трагических превратностей жизни, но и получить уже здесь, в земной жизни, и надежду, и утешение. А если нет веры в Бога, в бессмертие души и ее вечную блаженную жизнь, то каков смысл бесконечного моря детских и всех прочих страданий в нашем мире? Что тогда остается человеку – только жуткая бессмыслица и безответное отчаяние.
2: 23. и, придя, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется.
Назореем наречется. Возможны два варианта понимания такого именования Христа. Первый – по месту Его жительства (как говорят: москвич, туляк…). Второй – указание на Его аскетический образ жизни, которого обычно придерживались назореи. Иисус Христос формально не был таковым. Он даже пил вино, что прямо запрещалось назорею (пусть не ест ничего, что производит виноградная лоза; пусть не пьет вина и сикера и не ест ничего нечистого и соблюдает все, что я приказал. Суд. 13: 14). Но Он был назореем-подвижником по существу, проводя часто ночи в молитве и строго постясь, о чем, например, говорят и Его слова ученикам, которые не смогли исцелить бесноватого: сей же род изгоняется только молитвою и постом (Мф. 17: 21).
Глава 3
3: 4. Сам же Иоанн имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих, а пищею его были акриды и дикий мед.
Эта одежда очень жесткая, ее для укрощения своей плоти надевали аскеты, в том числе и христианские, она называлась власяницей. Акриды же, как считают некоторые, это вид саранчи или что-то подобное, а возможно, и неизвестные теперь плоды или корни каких-то растений.
6
Фарисеи – своего рода ветхозаветные монахи. Они хотя и вступали в брак, но также давали обеты тщательного исполнения закона Божия, носили особую одежду, чтобы перед всеми подчеркнуть свою исключительность и праведность. Но по большей части праведность их заключалась в чисто внешнем, обрядовом благочестии, которым прикрывались лукавство, обман, алчность, злоба, ненависть и проч.