Шаг в неизвестность

— А все намного серьезнее, я смотрю… — удрученно отозвался мужчина и подошел к андроиду.

— Есть предположение, что это мог сделать человек. Он писал тириумом на стене. Голубая жидкость уже почти не распознается для прочтения. Далеко не все люди знают о данной особенности нашей крови, — андроид посмотрел на собаку. — Уверен, она видела злоумышленника. Как жаль, что нельзя сканировать память живым существам.

Он поднялся и направился к выходу. Гэвин последовал за напарником. В данный момент андроид уже не казался ему таким уж бездушным куском пластика, каким детектив его считал раньше. Теперь Гэвин воочию увидел эмоции, коими обладал Коннор.

— Нам нужно проинформировать ДПД. Выслать специалистов. Пусть вылижут весь ее дом. Может, мы что-то упустили, — участливо предложил детектив Рид.

— Да… Ты прав. Но от этого сломанного андроида толку уж точно не будет. Сканирование сделать невозможно, –безразлично ответил Коннор. Он остановился и обернулся к Гэвину, — Забираем собаку. Ее нельзя здесь оставлять.

— Ага! И куда мы ее денем?

— У меня есть одна мысль на этот счет, — тихо отозвался Коннор и направился на улицу.

Департамент полиции Детройта.

08:45 pm.

Тем временем, Эшли расположилась с вытянутыми ногами без обуви на металлической скамейке в углу стеклянной камеры. Она смотрела в потолок отрешенным взглядом. Девушка испытывала моральное истощение от всего произошедшего. День и правда выдался весьма насыщенным на события. Но больше всего ее пугал факт бешенства ее андроида. Патрик никогда бы не стал этого делать. Что с ним случилось? Он практически не отходил от Эшли в моменты ее работы. Никаких догадок в голову не приходило. В любом случае, это уже дело полиции. Пусть сами копают.

Девушку сильно опечалила смерть ее андроида. Он был для нее чем-то большим, нежели просто машиной для медицинской помощи. Эшли охотно общалась с Патриком даже на не служебные темы. Он был хорошо подкован во многом, помимо основной программы. К тому же, андроид быстро развивался. Поскольку девушка проводила большую часть времени на работе, Патрик в короткий срок стал ей не просто надежным напарником, а хорошим другом. Она ценила его гораздо больше, нежели своих обычных коллег-людей. Ни с кем из них Эшли особо не поддерживала отношений, а держалась слишком формально. Даже с мужчинами, которые поначалу оказывали ей всяческие знаки внимания. Но она была безразлична к этому. Пошли слухи, будто ее и вовсе не привлекали лица мужского пола. Девушке было на это плевать. Она лишь отлично выполняла свою работу, которая в прямом смысле была отчаянной борьбой со смертью. И очень часто Эшли выигрывала эту неравную борьбу, продлевая людям жизнь, что придавало ей еще больше сил продолжать.

Она испытывала несказанное удовольствие от того, чем занималась. Это был смысл ее жизни - спасать других людей. Делать все, отдаваться полностью своему делу и получать заслуженные плоды. Ведь каждая победа стоила значительных усилий и делала работу Эшли весьма значимой. Физическое и моральное удовлетворение были колоссальными по своим масштабам. После этого она буквально валилась с ног и часто проводила время в комнате отдыха, порой ночуя на работе. В такие моменты она обычно просила Патрика на пару часов съездить к ней домой, накормить и выгулять Алекс. Этот андроид был полностью передан в ее личное пользование через два года работы в больнице по приказу главврача. Так что иногда Патрик даже уезжал вместе с ней домой и помогал по хозяйству. Но все же, девушка прибегала к его помощи вне больницы крайне редко, так как считала это некоторой эксплуатацией без возможности как-то компенсировать подобный труд. Девушка ни в ком не нуждалась и не чувствовала себя одинокой. По крайней мере, она внушила себе подобный факт.

Но все изменилось в ее жизни, когда в один из обычных дней, под привычный громкий вой сирен в реанимационное отделение влетели две бригады скорой помощи с тяжело ранеными жертвами. Казалось бы, обычная штатная экстренная ситуация у реаниматолога в больничных стенах. Две одновременные операции в палатах друг напротив друга. Одна смерть. Ну что же. Такое случается. Ничего удивительного, хоть это и весьма печально.

Особенно тяжело приходится родственникам. Врач же должен грамотно все объяснить, хоть это тоже тяжело. Морально тяжело. Ибо приходится максимально мягко и четко изложить всю суть проблемы, принять эмоции людей. Впрочем, реакция на смерть не всегда бывает одинаковой. Эшли приходилось встречаться с разными случаями. Однако же, в большинстве своем, это были убитые горем родственники или друзья. И их эмоции самые яркие, самые тяжелые.

Девушка с годами практики научилась абстрагироваться от подобного давления. Она выполняла свою работу, проникаясь сочувствием лишь формально. Но в исключительных случаях могла и оказать какое-то содействие, если не была слишком вымотана. Обычно это касалось тех моментов, когда у нее выдавалось свободное время, а принимающая сторона скончавшегося пациента очень сильно нуждалась в поддержке. Эшли шла навстречу и оказывала небольшую моральную помощь в виде ободряющего разговора, который обычно длился не более пяти-семи минут. Девушка понимающе приобнимала человека на прощание и дальше уходила по своим делам. Она всегда делала это искренне, но лишь в тех случаях, когда сама была готова помочь.

С Коннором все было совершенно не так. Неясно, почему этот мужчина крепко засел в памяти у Эшли. Она не понимала причину своей неожиданной симпатии к нему. Девушка старалась подавить в себе любые эмоции при встречах с ним. А после ее одолевали душевные страдания. Ее словно тянуло к этому человеку.

Эшли помнила, как преследовала его автомобиль, как аккуратно запарковалась неподалеку и осторожно проследовала за Коннором к мосту. Девушка какое-то время стояла и смотрела на него, оценивая все его действия. Эшли до последнего наблюдала за Коннором. Ей необходимо было окончательно убедиться в своих догадках, увидев все своими глазами. Девушка вмешалась, когда заметила пистолет в его руке. Она так стремилась помочь этому человеку, что выпустила все свои эмоции, которые копились в ней. Но как оказалось, она ошиблась. Впервые в жизни Эшли чувствовала себя так неловко. Тогда ей хотелось только одного - провалиться сквозь землю.

Эшли не хотела выглядеть глупой влюбленной девчонкой в глазах полицейского. Но именно так она себя вдруг почувствовала на мосту. Замерзшая, нервная, сорвавшаяся на крик неуравновешенная особа, которая преследовала от самой больницы малознакомого мужчину. Ради чего? Ради того, чтобы обвинить его в попытке суицида… А затем оказать ему моральную помощь после. Как какому-то трусу, потерявшему всякую надежду жить дальше. Но Коннор оказался не таким. Он был сильнее. И его нежелание делиться с Эшли своими проблемами угнетало ее еще сильнее. Она чувствовала себя ненужной ему. Тому единственному человеку, который ей так сильно понравился. Девушка с трудом скрывала свою неловкость в его присутствии. Ей было трудно находиться рядом с ним. Она полагала, что Коннор больше не воспримет ее всерьез после столь неадекватного нервного выпада на мосту.

Однако же, после того случая, казалось, многое стало происходить так, как она того хотела. Особенно в момент первой встречи с Коннором в парке. Словно, это была судьба. Девушка не верила в простые совпадения.

Она чувствовала, что мужчина стал проявлять к ней симпатию, несколько большую, нежели к обычному другу. Особенно в тот момент, когда он попытался ее поцеловать в один из вечеров в парке.

Эшли не провоцировала его на что-то большее, она решила стать для него прежде всего близким другом, которому он бы смог полностью довериться. Девушка хотела помочь ему морально освободиться от душевных проблем. И ее цель была полностью заменить собой все воспоминания Коннора о Нэнси. Стать для него намного лучше той актрисы. Но это оказалось весьма непростой задачей. Та девушка, судя по всему, занимала особенное место в его сердце. Хотя, со слов Хэнка, они встречались не так долго, чтоб настолько обезуметь от подобных отношений.