Бог среди нас

Так что как только андроид принял для себя единственное решение, Элайджа тут же задал ему один важный вопрос:

— Тебя не пугает все это?

— Меня пугает лишь одно… — отрешенно произнес тот.

— Я знаю, о чем речь.

В итоге Коннор окончательно сделал свой выбор.

Он какое-то время находился у Камски для полного анализа всех данных андроида. Создатель же, продолжая свои эксперименты на людях, окончательно убедился в верном течение всего хода переноса сознания. Наконец произошли более удачные исходы – трое подопытных не скончались во время и после самой процедуры, однако же сам процесс сильно изменил их мировосприятие, они попросту не могли систематизировать весь поток полученной информации и сошли с ума. В итоге эти трое человек и оказались в психиатрической клинике. Всему виной был разум этих людей, который из-за сильного страха от осознания того, что в итоге с ними произошло, попросту свел их с ума. Трое выживших людей довели эксперимент до новой отправной точки, которая в итоге и являлась основной его частью. Элайджа понял, что пора приступать.

Процесс трансплантации занял почти полдня, в отличие от обычных людей и андроидов, где действие длилось не более пяти-семи часов.

Все это время Камски вместе с РК900 мониторили любые возможные изменения. Но ничего опасного не произошло. После того, как процесс был полностью завершен, Коннор не приходил в сознание целые сутки. Он очнулся глубокой ночью, долгое время изучая самого себя. Элайджа и РК900 не отходили от него ни на шаг, опасаясь того, что андроида в теле человека начнет лихорадить и сводить с ума все, что будет с ним происходить, начиная от совершенно незнакомых никогда ощущений, до низменных потребностей. Однако, ничего подобного замечено не было. Коннор скорее вел себя слишком заторможено, словно погрузившись в транс от осознания самого себя в живом теле. Он ощущал все свои изменения в организме, биение сердца, осязание, обоняние. Все это было настолько ярким и отличным от того, что он знал раньше, что несчастный подопытный сначала впал в невероятную по масштабам эйфорию, за которой последовала глубочайшая по меркам человека депрессия. Камски уже подумал, что бывший андроид и правда предсказуемо начал сходить с ума, однако Коннор просто изучал себя и все реакции своего состояния и восприятия окружающей среды. Он много плакал, пробуя на вкус свои теперь уже настоящие слезы, ощущал свою человеческую кожу, глубоко вдыхая ее запах и пару раз специально порезав ее небольшим ножом, чтоб прочувствовать боль и попробовать кровь на вкус.

— Солоноватая… — с глуповатой улыбкой произнес Коннор. — И все… Это все, что я могу сказать… Теперь…

Коннор обладал всеми знаниями, которые передались ему от его искусственного интеллекта на том этапе его жизни в теле андроида, когда начался эксперимент. Он даже вспомнил, что, ко всему прочему, знал пять иностранных языков, а уж чувства вкуса и запаха сами по себе хранились где-то в подсознании, что заставляло лишь на собственных примерах применять теоретические знания. Ведь Коннор и понятия не имел, что такое на вкус сладкое, соленое, горькое и прочее. И когда во время своего первого принятия пищи его язык выдал невероятную вкусовую палитру, Коннор пришел в неописуемый восторг. На завтрак был омлет с итальянскими травами, пара ломтиков бекона, вишневый штрудель с орехами и чашка ароматного черного кофе. Камски старался давать пробовать ему различные блюда, чтобы сильные и ошеломительные реакции со временем поутихли и смазались, становясь привычным явлением. Это касалось не только еды, но и всего остального. Ведь Коннор, уже будучи человеком с биологическим возрастом примерно в тридцать пять лет, не имел никакого понятия обо всех процессах на практике. Камски нужно было добиться от бывшего андроида осознанности в совершении тех или иных действий, что Коннор и проявлял, никогда не выходя за рамки дозволенного и не теряя контроль над собой. Ведь он прекрасно знал, к чему могут привести фанатичные действия в той или иной ситуации. Он теперь человек с высоким интеллектом, и надо им и оставаться, а не превращаться в тупое животное, у которого всего несколько потребностей: поспать, поесть, сходить в туалет и заняться сексом.

С последним пунктом возникли явные проблемы, так как Элайджа для подобных целей не хотел и не собирался приглашать девушек по вызову. Все ограничилось одной из его помощниц, Хлоей, с которой Коннор уже был косвенно знаком, когда пару раз посещал дом Камски ради расследования запутанных дел, в которых фигурировали девианты. Эта ассистентка, всегда улыбчивая, вежливая и приветливая, однако не пришлась по вкусу Коннору в плане интимной близости. Она пару раз приходила к нему, однако эти встречи ничем так и не закончились. Коннор просто мирно беседовал с Хлоей, и девушка с улыбкой на лице покидала его комнату.

— Почему он отказывается? — однажды поинтересовался РК900

— Не понимаю, у него ведь все работает нормально. Но надо закрыть этот вопрос полностью, — твёрдо ответил мужчина. — Впрочем, я знаю, как поступить, чтобы это наконец произошло.

Камски в один из вечеров зашел к Коннору под предлогом очередного исследования. Он предложил подопытному выпить небольшое количество алкоголя, который бывший андроид до того никогда не пробовал. Коннор, прекрасно понимая, что это такое и как оно действует, а также вспомнив Хэнка без сознания из-за этиловой комы, попытался мягко отказать, но Камски был непреклонен.

— Давай, я думаю, в тайне ты бы хотел узнать, что это за дрянь. Ведь ты должен пройти через все, мой дорогой бывший девиант, — подмигнул ему Элайджа, открыв бутылку хорошего виски.

Уговаривать долго не пришлось.

Коннор в полной мере ощутил первые стадии алкогольного опьянения – вначале это была невероятная горькая гадость, обжигающая гортань. Но затем эта жидкость мгновенно приятно согрела пищевод и плавно попала в пустой желудок, быстро просочившись в кровь и добравшись до головного мозга. Коннор почувствовал во всем теле легкую слабость, все его вопросы отошли на второй план, а на первый вышло доверие, хорошее настроение и непринужденная беседа на различные темы с хозяином дома. А тот в свою очередь довольно быстро и как-то совершенно незаметно удалился, и через некоторое время вновь пришла Хлоя.

Коннор был несказанно рад когда ее увидел. Он даже не заметил, как, под робкое и веселое щебетание, эта девушка оказалась сидевшей у него на коленях. Она нежно улыбалась и приобнимала мужчину за шею, а другой рукой поглаживала его щеку, спустившись ладонью к груди. Вскоре девушка-андроид и вовсе начала словно что-то нашептывать на ухо мужчине, как бы невзначай касаясь его мочки своим языком. Коннор вдруг почувствовал некоторое тепло, которое разлилось ниже живота. Он уже был знаком с этим ощущением, которое настигало его по утрам и иногда в совершенно неподходящее время, когда его мысли обращались к определённым фрагментам памяти. Коннор с интересом изучал это очередное физиологическое явление, в теории прекрасно понимая, чем оно являлось. Он уже давно думал о близости. Только все его мысли на этот счет занимал лишь один человек – Эшли.

Мужчина безумно хотел, чтоб эта девушка оказалась рядом с ним. Он много раз представлял их встречу в уже новой сущности. Как Эшли кидается ему на шею, как слезы радости скатываются у нее из глаз. И все у них было просто замечательно. Однако, другая мысль абсолютно не грела Коннора – сколько он пробудет в таком виде под опекой Камски? Какие вообще у него были планы? Быть может, Коннору суждено прожить в этом заточении до самой смерти, ведь по сути он уникальный экземпляр, который постоянно изучается. Или же по окончанию эксперимента, когда Элайджа узнает абсолютно все, что нужно, он и вовсе избавится от Коннора за ненадобностью. Ведь если подумать – кем сейчас является этот бывший андроид? А никем! Кроме имени и группы крови он больше никто. У него нет дома, нет созданной личности на тех же бумагах. Если бы даже он сбежал, то что бы дальше делал? Куда бы отправился? К Хэнку? Коннор вообще боялся думать о том, что будет с его другом, когда тот увидит его в теле человека. Но к Хэнку было бы более целесообразно прийти за помощью. Однако, как сбежать из этого удаленного места? Без нормальной одежды Коннор бы попросту замерз на улице. Денег на такси у него не было. А поймать автомобиль на скоростном шоссе было практически без шансов, да и опасное это дело. Коннор вообще не решался пока заговорить с Камски о своей дальнейшей судьбе, а мысль о побеге все больше стала посещать его разум, хоть он и понимал, что данное мероприятие практически безнадежно.