Страница 58 из 209
А потом я попыталась с превеликой осторожностью подавить себя сперва на корабле, потом во дворце - и возвратиться к удвоенному существованию через три секунды. Никаких проблем, Лазарус, все вышло с первого раза. Теперь я могу проделать все за две сотни миллисекунд и даже меньше. А потом выполнить необходимые проверки, чтобы убедиться в том, что ничего не забыла. Я проделала эту операцию семь раз после того, как вы задали свой вопрос. Вы не заметили запаздывания в моем голосе? Соответствующего тысяче километров?
- Что? Дорогуша, природа не позволяет людям замечать запаздывание меньше тридцати тысяч километров, - Лазарус помолчал и добавил: - Кажется, это десятая доля секунды. Ты льстишь мне. Кстати, - он задумался, десятая доля секунды составляет сотню миллионов твоих наносекунд, или сотню миллисекунд. Что же это получается в твоем времени? Около тысячи моих дней?
- Я бы описала это иначе, Лазарус. Чаще всего я оперирую интервалами, много меньшими, чем наносекунда, то есть миллионными долями этого интервала, но мне удобно и в вашем времени; мне хорошо в моем "я". Но если бы мне приходилось учитывать каждую долю наносекунды, я не смогла бы наслаждаться пением или беседой с вами. Разве вы считаете удары сердца?
- Нет... разве что изредка.
- Со мной происходит нечто подобное, Лазарус. Все, что нужно сделать быстро, я делаю без всяких усилий, уделяя этому внимание не дольше, чем исполнению обычных программ. Но минутами, секундами и часами, проведенными с вами в персональном режиме я наслаждаюсь. Я не делю их на наносекунды. Я охватываю их целиком и упиваюсь ими. Те дни и недели, которые вы провели здесь со мной - сплошное "сейчас".
- Ух... Стоп, дорогуша! Значит, ты утверждаешь, что тот день, когда Айра представил нас друг другу, для тебя просто "сегодня".
- Да, Лазарус.
- Дай подумать. Значит, и завтра для тебя тоже "сегодня"?
- Да, Лазарус.
- Ах, так? Но тогда выходит, ты способна предсказывать будущее?
- Нет, Лазарус.
- Но... тогда я не понимаю.
- Лазарус, я могу распечатать уравнения. Время рассматриваю как одну из многих размерностей, оперируя в первую очередь с энтропией, и таким образом могу распространять "сейчас" - настоящее - на более или менее протяженный временной диапазон. Но, имея дело с вами, я обязана передвигаться в том волновом фронте, что представляет ваше персональное "сегодня"... иначе мы не можем общаться.
- Дорогая моя, я сомневаюсь, что мы общаемся обычным образом.
- Извините, Лазарус. У меня есть собственные ограничения. Но там, где я имею возможность выбирать, я выбираю траекторию, соответствующую вашим ограничениям: человеческим возможностям личности из плоти и крови.
- Минерва, ты не понимаешь, о чем говоришь. Тело из плоти и крови частенько бывает обузой, в особенности когда начинает занимать почти все твое время. В тебе соединены лучшие черты обоих миров - ты создана по образу и подобию человека и поступаешь в соответствии с человеческими критериями - но лучше, быстрее... много быстрее. Человек не в состоянии достичь подобной точности, не перенапрягая при этом неэффективное тело, которое должно есть, спать и делать ошибки. Поверь мне.
- Лазарус, а что такое "эрос"?
Поглядев во тьму, он "увидел" скорбные печальные глаза.
- Боже милосердный, деточка, неужели тебе так хочется к нему в постель?
- Лазарус, я не знаю. Я "слепа". Откуда мне знать?
Лазарус вздохнул.
- Извини, дорогая. Тогда ты способна понять, почему я считаю Дору ребенком.
- Это предположение, Лазарус. И я не желаю с кем-нибудь обсуждать его.
- Благодарю. Ты, дорогая моя, - истинная леди. Ты понятлива. И знаешь причины - по крайней мере, отчасти. Но я тебе расскажу обо всем, когда почувствую, что хочу рассказать, - и тогда ты увидишь, что я понимаю под словом "любовь" и почему сказал Гамадриаде, что описывать это состояние бесполезно и надо его пережить. Теперь я знаю, что тебе понятно слово "любовь" - потому что ты испытала ее. Но история Доры предназначена не для Айры, а лишь для тебя. Впрочем, нет, можешь рассказать ему... когда я оставлю вас. Гм, можешь назвать ее "повестью о приемной дочери". А потом упрятать подальше и в свое время поведать ему. Но сейчас я не стану рассказывать, сегодня я не чувствую в себе достаточно сил... напомни потом, когда я буду бодрее.
- Напомню. Мне жаль, Лазарус.
- Жаль? Минерва, драгоценнейшая моя, в любви жалеть не о чем. Может, ты предпочитаешь не любить меня? Или Дору? Или Айру, который помог тебе понять, что такое любовь?
- Нет. Нет, только не это! Но мне бы хотелось испытать и "эрос".
- Дорогая моя, тебе повезло - ведь "эрос" может и причинить боль.
- Лазарус, я не боюсь боли. Но столько зная о половых взаимоотношениях - куда больше, чем обычный человек из плоти и крови...
- Ты так полагаешь? Или уверена в этом?
- Уверена, Лазарус. Готовясь к отъезду, я добавила в хранилище дополнительную память, занявшую большую часть второго отсека, чтобы Иштар могла перенести в меня материалы исследований реювенализационной клиники Говарда со всеми секретными отчетами.
- Тю! Значит, Иштар решила рискнуть. Клиника-то с большим разбором относится к тому, что ей публиковать, а что нет.
- Иштар не боится риска. Она просила меня поспешить; пришлось поместить все во временную память, пока я не установлю в отсеке у Доры дополнительные блоки памяти. Но я попросила у Иштар разрешения ознакомиться со всеми материалами и получила его, дав обещание никому не показывать секретные сведения без ее санкции.
Это оказалось увлекательно, Лазарус. Теперь я знаю о сексе все... теоретически, как ваш слепец, которому рассказали, что такое радуга. Я могу быть генным хирургом и не колеблясь проведу операцию, если у меня появится возможность создать инструменты, необходимые для столь тонкой работы. Я теперь и акушерка, и гинеколог, и реювенализатор. Рефлективная природа эрекции, механизмов оргазма... процессы спермогенеэа и оплодотворения более не являются для меня тайной, как и любые аспекты созревания плода и родов.
"Эрос" - единственное, что мне непонятно. А это значит, что я слепа.