Страница 45 из 209
Наконец я сделался первым помощником того самого чиновника, который реквизировал мой корабль, и помогал богатеть скорее ему, чем себе. Он так и не признался, узнал ли меня - борода очень меняет мое лицо. К несчастью, он впал в немилость, и я унаследовал его должность.
- Как же это вам удалось, Лазарус? И вы не попались?
- Как-как!.. Айра, он был моим благодетелем. Так говорилось в контракте, так я всегда обращался к нему. Тайной покрыты пути Аллаха. Я составил ему гороскоп и предупредил, что звезды предвещают ему неудачу. Так и случилось. Эта система принадлежала к числу немногих, где обитаемыми являлись сразу две планеты. Обе были заселены и торговали между собой. Изделия и рабы...
- Рабы, Лазарус? Я слыхал, что их услугами пользуются лишь на Супреме, но не думал, что порок этот широко распространен. Это неэкономично.
Старик прикрыл глаза и умолк, я даже решил, что он уснул, как это часто случалось в начале наших бесед. Но он открыл их и заговорил весьма сурово:
- Айра, порок сей распространен куда шире, чем это признают историки. Да, труд рабов неэкономичен, рабовладельческое общество не может конкурировать с обществом свободных людей. Но на просторах Галактики конкуренции обычно нет. Рабство существовало и существует на многих планетах, и законы допускают это.
Я говорил уже, что ради жен и детей был способен на все, и всегда поступал так; мне приходилось лопатой перекидывать человечье дерьмо, стоя в нем по колено, - но дети не голодали. Но вот рабства я касаться не буду. Не потому, что мне приходилось бывать рабом, - это мой принцип. Зови его верой или определи как глубокое моральное убеждение. Как бы то ни было для меня здесь предмета спора нет. Если живой человек чего-то стоит собственностью он быть не должен, поскольку слишком дорог для этого. И если у него есть чувство собственного достоинства - оно не позволит ему владеть другими людьми. Каким бы вычищенным и напомаженным ни был рабовладелец, для меня он недочеловек.
Но это не значит, что я брошусь резать ему глотку при первой встрече - иначе я бы и до ста лет не дожил. В рабстве, Айра, есть еще одна жуткая вещь: раба нельзя отпустить на свободу, он должен освободиться сам. Лазарус нахмурился. - Ты все время вынуждаешь меня говорить о том, чего я не могу доказать. Заполучив корабль, я тотчас же продезинфицировал его, загрузил товарами, которые, на мой взгляд, можно было продать, взял на борт воду и пищу в расчете на человеческий груз, для перевозки которого судно было предназначено, дал капитану и экипажу недельный отпуск, известил протектора - верховного государственного работорговца, - что мы приступим к погрузке, как только явятся шкипер и казначей.
А потом, в воскресенье, привел семью на корабль - якобы на экскурсию. Верховный протектор однако проявил подозрительность и настоял, чтобы мы взяли его с собой. Пришлось прихватить и его - и едва моя семья оказалась на борту, мы стартовали. Мы улетели из этой системы, чтобы больше не возвращаться. Но прежде чем приземлиться на цивилизованную планету, мы с мальчиками - двое уже почти выросли - уничтожили все признаки того, что судно было рабовладельческим... пришлось даже выбросить кое-что из товаров.
- Ну, а что случилось с протектором? - спросил я. - С ним не было хлопот?
- Так и знал, что ты спросишь. Выбросил за борт сукина сына. Живьем. Он вылетел, выпучив глаза, и истек кровью. А что я, по-твоему, должен был делать с ним? Целоваться?
КОНТРАПУНКТ: III
Оказавшись вдвоем с Иштар в машине, Галахад спросил:
- Ты всерьез сделала предложение старейшему? Насчет ребенка от него.
- Как я могла шутить в присутствии двух свидетелей, один из которых сам исполняющий обязанности?
- Я не знаю, как ты могла. Но зачем это тебе, Иштар?
- Потому что я сентиментальна и склонна к атавизму.
- Кусаться обязательно?
Она обняла его одной рукой за плечи, другую положила ему на ладонь.
- Извини, дорогой. День тянулся так долго - ведь хоть ночь и была дивной, выспаться не удалось. Меня волнует разные вещи - и поднятая тобой тема не может оставить меня равнодушной.
- Мне не следовало спрашивать. Это вторжение в личную жизнь. Забудем? Да?
- Дорогой мой! Я понимаю, что это такое... отчасти. Поэтому для медика я слишком эмоциональна. Скажи, разве ты смог бы удержаться и не сделать подобное предложение, если бы был женщиной?
- Я не женщина.
- Знаю - как мужчина ты восхитителен. Но на мгновение попробуй быть логичным, как женщина. Попытайся.
- Не все мужчины нелогичны - это выдумка женщин.
- Извини. Когда приедем домой, придется принять транквилизатор - я уже столько лет не испытывала в них необходимости. Но попробуй представить себя женщиной. Пожалуйста! Хотя бы на двадцать секунд.
- Мне не нужно двадцать секунд. - Он взял ее за руку и поцеловал. Будь я женщиной, то ухватился бы за такую возможность. Конечно же, лучших генетических характеристик для отца твоего ребенка представить нельзя.
- Вот именно!
Он заморгал.
- Знаешь, наверное, я тогда просто не представляю, что ты понимаешь под словом "логика".
- А... разве это важно? Ведь мы пришли к одному и тому же ответу. Машина свернула и остановилась. Иштар встала. - Итак, забудем. Дорогой, мы уже дома.
- Ты дома, я нет. Думаю...
- Мужчины не думают.
- Я думаю, что тебе нужно выспаться, Иштар.
- Ты закупоривал меня в эту штуковину, тебе и снимать ее.
- Да? А потом ты решишь покормить меня, и опять тебе не удастся выспаться. Можешь снять через голову - как я это делал в деконтаминационной.
Она вздохнула.
- Галахад, - не знаю, правильно ли я выбрала тебе имя, - разве я должна предлагать тебе контракт на сожительство, если хочу провести с тобой еще одну ночь? Скорей всего нам с тобой и сегодня поспать не придется.
- И я о том же.
- Не совсем. Потому что, может, нам придется работать всю ночь. Даже если ты выкроишь три минутки для обоюдного нашего удовольствия.
- Три минутки? Зачем же так торопиться?
- Ну хорошо - пяти хватит?
- Мне предлагают двадцать минут - и извинения?
- Ох эти мужчины! Тридцать минут, дорогой, и никаких извинений.
- Согласен. - Он встал.