Страница 33 из 209
Ну, а потом дед заставил меня сперва дать клятву и рассказал о Фонде Говарда, и о той награде, которая ждет меня, если я женюсь на девице из их списка.
Вот и вышло, что, едва я получил от адвоката письмо на свой восемнадцатый день рождения, как вдруг отчаянно влюбился в одну из перечисленных в списке девушек. Мы поженились, нарожали детей, а потом она сменила меня на новую модель. Ты тоже, небось, от нее.
- Нет, сэр, я происхожу от вашей четвертой жены.
- От четвертой, да? Посмотрим... от Мег Харди?
- По-моему, она была у вас третьей. Я от Эвелин Фут.
- А, да! Хорошая была девушка. И пухленькая, и хорошенькая, и ласковая, а плодовита, как черепаха. А какой кулинар... Слова плохого ни разу не сказала. Таких теперь больше не делают. Лет на пятьдесят, наверно, помоложе меня, только этого не было заметно: я и седеть начал, когда мне уж стукнуло полтораста. И знала о моем возрасте: каждый из нас имел родословную с указанием даты рождения. Спасибо тебе, сынок, что напомнил мне об Эвелин - она восстановила во мне вору в женский пол, когда я ее уже почти потерял. А что еще сохранилось о ней в архивах?
- То, что вы были ее вторым мужем и от вас она имела семерых детей.
- Жаль. А я надеялся, что найдется и фото. Хорошенькая была, улыбчивая. Когда мы познакомились, она была замужем за одним из моих кузенов, за Джонсоном, мы с ним вели общее дело. По субботам мы с кузеном, Мег и Эвелин собирались за пивом и пиноклем [американская карточная игра, напоминающая безик]. А потом мы поменялись - законным путем, через суд, когда Мег решила, что ей больше нравится Джек... да, Джеком его звали... И Эвелин не возражала. Не только па бизнесе - на нашем пинокле это не отразилось. Одно из достоинств Семей Говарда в том и состоит, что мы исцелились от ядовитого порока ревности за многие поколения до того, как это сделала вся наша раса. Пришлось - при таком-то положении дел. А у тебя ее стерео не найдется? Может быть, голограммы? Как раз тогда, кажется. Фонд начал делать снимки для брачных контрактов.
- Посмотрю, - пообещал я. И тут мне пришла в голову блестящая идея. Лазарус, как все мы знаем, в Семьях время от времени повторяются одни и те же физические типы. Я запрошу в архивах список женщин, происходящих от Эвелин Фут и проживающих на Секундусе. Есть достаточно большая вероятность того, что среди них может оказаться двойняшка Эвелин - вплоть до улыбки и доброго характера. И тогда... если вы пройдете полную реювенализацию - не сомневаюсь, что она не менее Иштар будет стремиться устранить всякие...
Старейшина отмахнулся.
- Айра, я ведь сказал - нечто новое. Назад не вернешься. Конечно, ты в состоянии подыскать девицу, которая до десятого знака будет похожа на Эвелин, такую, какой я ее помню. Но все равно не хватит одной важной вещи. Моей молодости.
- Но если вы закончите реювенализацию...
- Умолкни! Вы способны наделить меня новыми чеченкой, желудком и сердцем. Вы можете смыть оставленную возрастом ржавчину с моих мозгов, и, воспользовавшись тканями клона, возместить утраченное... Вы способны дать мне новое клонированное тело. Но вам никогда не сделать меня прежним наивным юнцом, находившим невинные удовольствия в пиве, пинокле и обществе толстушки жены. Меня с ним будет объединять лишь память - и то уже немного. Забудем об этом.
Я спокойно сказал:
- Предок, желаете ли вы снова жениться на Эвелин Фут или нет, вам, как и мне, известно - я ведь тоже не раз проходил эту процедуру, - что по окончании полной программы восстанавливается не только телесный механизм, но и желание жить.
Лазарус Лонг выглядел недовольным.
- Ах, конечно. Излечивает от всего, кроме скуки. Черт побери, мальчик, какое ты имел право лезть в мою карму? - Он вздохнул. - Но и в преддверии ада нельзя находиться до бесконечности. Скажи им, чтобы продолжали свое дело.
Я удивился.
- Я могу зафиксировать это, сэр?
- Достаточно моего слова. Но я не отпускаю тебя с крючка. Тебе по-прежнему придется являться ко мне и выслушивать мои откровения до тех пор, пока реювенализация не исцелит меня от подобного ребячества... кроме того, не забывай про свои исследования. Ты должен отыскать нечто действительно новое.
- Согласен, сэр, и на то и на другое - я дал обещание. Один момент скажу компьютеру.
- Машина уже слышала обо всем от меня. Разве не так? - Лазарус помолчал. - Имя-то у нее есть? Неужели не дали?
- О, конечно. Нельзя же столько лет без него обходиться - хотя это просто чудачество...
- Не чудачество, Айра. Машины - как люди, поскольку сотворены по нашему подобию. Им присущи наши достоинства и недостатки - только в увеличенной форме.
- Специально я не придумывал имени, Лазарус, - но зовут ее Минервой. С глазу на глаз я кличу ее "Занудой" - потому что одна из ее обязанностей напоминать то, чего забывать нельзя. Минерва для меня как человек - ближе любой из моих жен. Нет, она еще не зарегистрировала ваше решение, пока просто поместила его во временную память. Минерва!
- Si, Айра.
- Будь добра, говори по-английски. Старейший решил пройти полную антигерию. Внеси эти данные в постоянную память, передай в архивы и реювенализационную клинику Говарда для исполнения.
- Выполнено, мистер Везерел. Мои поздравления. И вам, старейший, тоже. Живите, сколько хотите и любите, пока живы.
Лазарус вдруг заинтересовался машиной, что не удивило меня, поскольку за столетие нашей "совместной жизни" Минерва то и дело давала мне поводы для удивления.
- Спасибо, Минерва. Только ты, детка, удивила меня. Кто ж теперь говорит о любви, этом главном пороке нынешнего столетия? Как случилось, что ты предлагаешь мне вспомнить сие древнее чувство?
- Это показалось мне уместным, старейший. Или я ошиблась?
- Нет, вовсе нет. И зови меня Лазарусом. Но сперва скажи, что тебе известно о любви. Что есть любовь?
- На классическом английском на ваш второй вопрос можно ответить многими способами; на "лингва галакта" он не имеет прямого ответа. Следует ли отключить все определения, где глагол "любить" эквивалентен глаголу "нравиться"?
- Конечно. Речь не о том, что я "люблю" яблочный пирог или музыку. Я имею в виду любовь в старинном ее доброжелательном смысле.