Страница 191 из 209
Сколько же продержится такая мода! Заводя машину, он старался отвлечь себя этой мыслью. Так, корсеты исчезли сразу после войны, юбки тут же полезли вверх, все выше и выше... Бурные двадцатые - век джаза. До конца столетия мода менялась медленно, но неизменно в одном и том же направлении: она все больше открывала взгляду мужчин то, что им так хотелось видеть. Но, насколько он помнил, нагота в общественных местах даже на пляже - не вошла в привычку до самого конца столетия. В следующем столетии восторжествовало пуританство - жуткое было время.
Интересно, что скажет Морин, если он попытается рассказать ей об этом?
Машина завелась; Лазарус уселся рядом с Морин.
- Куда бы вы хотели съездить, миссис Смит?
- Ну, куда-нибудь на юг. В тихое место.
- Пусть будет юг.
Лазарус посмотрел на заходящее столице и включил фары. Потом развернул машину и поехал на юг.
- Кстати, Теодор, когда мы вдвоем, я для тебя не миссис Смит.
- Спасибо... Морин.
На тридцать девятую, а потом к Пасео? Или по проспекту до парка Своуп? Позволит ли она увезти себя так далеко? Эх, вот бы мчаться с Морин по дороге, которой нет конца!
- Теодор, мне нравится, когда ты называешь меня по имени. Помнишь, как ты возил детей на пикник незадолго до начала войны?
- К Синей реке? Ты хочешь побывать там, Морин?
- Да. Если ты не помнишь дороги, я могу быть проводником.
- Найдем.
- Не обязательно на то же самое место. Куда-нибудь, где нет людей, чтобы тебе не приходилось все время смотреть на дорогу.
(Эй-эй, Морин, дорогая моя! Не стоит забираться в уединенное место, а то как бы чего не вышло. Хватит с нас прощального поцелуя. А потом я тихо отвезу тебя домой в целости и сохранности. Ты принадлежишь этому столетию, моя сладкая! Мне вполне достаточно одного поцелуя - и твоей любви и уважения, - я не хочу, чтобы ты вспоминала обо мне с сожалением. Я давным-давно все решил. Так-то вот, милая. )
- Свернуть здесь?
- Да, Теодор, Брайан-младший говорит, что новый дроссель, который он поставил, позволяет вести машину одной рукой.
- Да, это так.
- Ну и веди ее одной рукой. А другой... Я достаточно откровенна или выразиться яснее? - Он осторожно обнял ее за плечи. Она взяла его за руку и потянула вниз, к своей груди. - Некогда стесняться, дорогой. Не бойся прикасаться ко мне.
Упругая мягкая грудь. От прикосновения сосок вздернулся. Она вздрогнула, прижалась к нему, стиснула его руку и коротко простонала.
- Я люблю тебя, Морин, - хрипло произнес Лазарус.
Ее голос был едва слышен из-за шума мотора:
- Мы полюбили друг друга с той ночи, когда повстречались. Просто не могли в этом признаться.
- Да. Я не смел заговорить с тобой об этом.
- А ты бы никогда и не сказал мне ничего, Теодор. Поэтому мне пришлось набраться смелости и заговорить первой. - Морин помолчала и добавила: - Вот он, этот поворот!
- Я вспомнил. Но здесь мне нужно вести машину двумя руками.
- Хорошо. - Она отпустила его руку. - Но только до тех пор, пока не приедем. А уж там мне будут нужны обе твои руки - и все твое внимание.
- Да!
Он осторожно ехал по просеке; наконец узкая дорожка привела к ровной, поросшей травой поляне. Лазарус объехал поляну кругом; отчасти для того, чтобы развернуть машину, но в основном, чтобы убедиться, что здесь никого нет. К его радости фары осветили только траву и деревья. Хорошо! (Хорошо ли? Дорогая, понимаешь ли ты, что делаешь?)
Лазарус выключил фары, остановил двигатель, потянул за ручной тормоз. Морин упала в его объятия; губы их слились в долгом поцелуе. Какое-то время они обходились без слов: ее губы и руки поощряли Лазаруса к дальнейшим действиям. Наконец она блаженно улыбнулась и прошептала:
- Ты удивлен? Но я не могу прощаться со своим воином, когда на мне трусики. Я оставила их наверху, вместе с корсетом. Будь смелей, дорогой, ничего не случится.
- Что ты сказала?
- Теодор, неужели мне всегда нужно быть решительной и в словах, и в действиях? Я беременна уже семь недель. Правда.
- О... Сиденье узкое, - задумчиво сказал он.
- Я слыхала, что молодые люди иногда вынимают заднее сиденье и кладут его на землю. Или ты боишься колючек? Где твоя решительность, мой милый, где решительность? Воин должен быть решительным - так говорит отец, а мой муж согласен с ним... Тут еще и коврик есть.
(Морин, любовь моя, теперь у меня нет сомнений, от кого я унаследовал решительность и... похоть. От тебя, дорогая.)
- Если ты меня отпустишь, я все сделаю как надо. Я не боюсь ни колючек, ни самой очаровательной женщины в моей жизни. Просто я не могу во все это поверить.
- Я помогу! - Она выскочила из машины, Лазарус последовал за ней, Морин открыла заднюю дверцу и остолбенела. А потом громко и радостно воскликнула: - Вудро, негодник! Сержант Теодор, посмотрите, кто спит на заднем сиденье! - С этими словами она поспешно стала приводить в порядок одежду.
- Сержант Тед обещал взять меня в Электрический парк!
- Так мы туда и направляемся, дорогой, и уже почти приехали. А теперь скажи-ка маме - может, лучше отвезти тебя домой и положить спать? Или ты уже достаточно большой, чтобы по вечерам посещать Электрический парк?
- Да, дружочек, - подхватил Лазарус. - Домой или в Электрический парк? (Морин, значит, дедуся научил и тебя лгать? Или же это природный дар? Я не просто люблю тебя - я восхищаюсь тобой; Першингу следовало бы зачислить тебя в свой штаб.)
Он поспешно застегнул пуговки на спине Морин.
- В Электрический парк!
- Тогда садись назад, и мы в момент тебя доставим.
- Я хочу ехать спереди.
- Вот что, дружочек, или ты едешь в Электропарк сзади, или мы возвращаемся домой - и в постель. Втроем мы не уместимся на переднем сиденье.
- А Брайан возит!
- Давайте поедем домой, миссис Смит. Если Вуди не видит, кто сидит за рулем, наверно, ему очень хочется спать.
- Нет-нет, вовсе нет! Я все понял. Хорошо, сажусь па заднее сиденье, и мы едем в Электропарк.
- Миссис Смит?
- Ну что ж, едем в Электропарк, сержант Теодор... Если Вудро ляжет и попытается заснуть.
Вуди торопливо улегся, Лазарус сел за руль и тронулся с места.
- Мне надо позвонить, - чуть слышно прошептала Морин. - У поворота есть аптека. Это как раз по пути к Электропарку.