Страница 2 из 5
Да, и мальчика своего всё-таки отошлите. Он тут стоит, слушает, а у нас тут разговор серьёзный, ага?
Вот теперь можно пить. Желаете ли, Виталий Аркадьевич, я вам плесну? Нет? А что это там у вас в бокальчике? Никак, Шеваль-Блан? Ах, ах, ах. Да вы, Виталий Аркадьевич, у нас гурман старой закалки. Я вот лично вас очень хорошо понимаю. Представьте себе, люди совершенно разучились есть! Помню, в Малом Ярославце... Эх, были времена!
Вы пока думайте, думайте. А я себе ещё чего-нибудь закажу. Милочка! Мне, пожалуйста, ещё вот этого... да-да, именно. Но только без соуса. Знаем мы ваши соуса, там наверняка сметанка какая-нибудь, а я, знаете ли, не хочу скоромиться. Мелкий грешок, а неприятно. Отец Григорий, мой духовник, он так говорит: мелкий грешок - как блошка: сидит и кусает, сидит и кусает... Что-что? Да, тоже из наших. У нас, кстати, в главном офисе своя церковка, совершенно чудесная. Конечно, никаких тебе крестов, икон - в общем, без всякой символики. Простота, строгость. Но при этом никакого тебе протестантского духа. Входишь и чувствуешь - ты не где-нибудь, а в Храме Божьем. Это, доложу я вам, дорогого стоит.
Что насчёт символики? Да как вам сказать... По работе это не то чтобы мешает, как и прочие штучки... но неприятно. Да, неприятно. Почему - это долго объяснять, всё равно не поймёте. К тому же тут всё очень индивидуально. Я вот, например, хуже всего переношу чеснок. Причём, что любопытно, ежели соус из него какой-нибудь - это нормально совершенно, даже люблю. Но вот в головках - очень неприятно. До болезненности. Но ведь у нас как: ежели кому невмочь, ему товарищи помогут. Работа есть работа, и она будет, сами понимаете, сделана. Не за страх, а за совесть, ага.
Как они хорошо всё-таки тут готовят. Надо будет Рафаэлу Аршаковичу это, если вы не знаете, шеф здешний - передать сугубый комплимент. Милочка! Рафаэлу Аршаковичу передайте, что специальный посетитель никаких претензий не имеет и очень всем доволен. А то старик небось волнуется, хе-хе-хе... Так чтобы не волновался. И ты тоже, милочка, тоже не волнуйся. Всё у вас будет хорошо. Верьте моему слову, у меня интуиция - у-у-у!
Да, интуиция. Вот смотрю я на вас, Виталий Аркадьевич, и вот что думаю. Что ни говори, а вы, Виталий Аркадьевич, настоящий делец. Сейчас говорят - "бизнесмен", ну а мне старое слово нравится. Делец. Хорошо звучит, правда? Это я с восхищением говорю, а не с укоризной. Делец! Это ж как надо чтобы были мозги устроены! Я всегда в таких случаях говорю: настоящий делец - он всегда видит для себя какие-то новые возможности. Даже если стоит на ящике с петлёй на шее - он до последнего будет думать, что ему эта ситуация даёт, а не только что ему страшно и ужасно... Вот вы, к примеру. Не так уж долго беседуем, а вы уже и заинтересовались, уже обдумываете всякие варианты. Так вы не стесняйтесь, я вам всё расскажу, если что. Впрочем, какие-то основные вещи вы уже знаете, так что не выбирайте выражения, а говорите прямо. Называйте, так сказать, вещи своими именами.
Ну что вы, совершенно не против! Хоть горшком назови, только в печь не сажай. Хе-хе-хе... Мы сами, правда, это слово не используем. Не то чтобы не любим, а именно что не используем. Да, из-за этого тоже. И вообще, "вампир" - это как-то глупо звучит, вы не находите? Тем более, это современное кино ужасное про вампиров... Терпеть не могу. Нет, пока я был живой, я очень кино любил. Тогда это была, в некотором смысле, новинка. И, кстати, очень я любил кино отечественное. Вы знаете ли Веру Холодную? О, вот это была великая актриса! В России была своя, можно сказать, школа, да. А сейчас, увы, не смотрю... Насилие, убийство, кровь опять же на экране. Меня от этого, извините за такое выражение, тошнит. Да-да, тошнит.
О господи, ну конечно же нет! Никакой кровью мы не питаемся. Мы же не кровососы какие-нибудь. Я вам больше скажу: живая кровь для нас - ядовита. Да-да, ядовита самым натуральным образом. После каждого поцелуя лечится приходится. Вот, представьте себе, я вас поцелую, а мне же потом сутки в земле лежать, в себя приходить. И если мы кого и целуем, так исключительно по рабочей надобности, по прямому указанию начальства... Вот так-то. А вы "кровососы". Ну хорошо, не говорили, а подумали. Всё равно ведь неприятно, да.
Почему? Так было задумано. Наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не видна - это вот точно про нас. Ну и сами посудите - что было бы, если б нам это самое... кровососание... доставляло нам какое-нибудь, прости Господи, удовольствие? Это ж что получилось бы? Всякий, э-э-э, вампир, чуть начальство отвернётся, набрасывался бы на невинных людей, и ну из них кровь сосать? Кошмар это был бы, сущий кошмар. Поэтому Великие, когда нас создавали, озаботились о том, чтобы это занятие было бы для нас по возможности неприятным. Так что насчёт удовлетворения моральное, только моральное, никакое иначе. Чувство, так сказать, выполненного долга.
Да, разумеется, долга. Мы, вампиры, существа служебные, как и прочая нежить. А какая у нас служба, это вы, кажется, и сами сообразить можете.
Ну, можно сказать и так. Вообще-то, конечно, "тайная полиция" - это не совсем точно. Хотя... да ладно, не будем придираться к частностям, смысл получается тот же, а насчёт различий - это долгий разговор получится.
Ну, если это вам настолько интересно... Позвольте тогда, уважаемый Виталий Аркадьевич, познакомить вас с историей вопроса. Началось всё это во времена весьма отдалённые. Когда в Цха произошла демократическая революция... Что-что? Нет, я не кашлял. Это было такое древнее государство... вы его Атлантидой обычно называете... Ну конечно же была, почему же не быть-то ей... Да, затонула... Тут затонешь, когда по тебе так шандарахнет... Ой, вот этого не знаю. От тогдашних технологий рожки да ножки остались. И, положа руку на сердце, может, оно и к лучшему? Вот сейчас тоже. Напридумывали всякой дряни, вроде атомных бомб этих кошмарных. Ну кому от них лучше стало? Вам от них лучше стало? Нет. И мне не стало. И, уверяю вас, нам всем вместе взятым тоже нисколечко от этого удовольствий не добавилось. Так что ну его, любопытство это нехорошее. Не людское это дело, знать, как оно там в природе внутри всё устроено.