Страница 41 из 69
— Бронекатера сменили стоянку, — объяснил я писателю. — На море маскировка сводится к камуфляжной покраске корабельных бортов и надстроек. А на реке приходится каждый день заново убирать корабли свежей зеленью. В таком виде они спокойно стоят на выгодных позициях, а настает время открывать огонь, и вступают в дело орудия, пулеметы, катерные «катюши».
Замаскированные так корабли Соболев видел впервые. Движение бронекатеров, похожих на плавучие островки, он описал в своей книге «Свет победы».
Я имел приказание установить по прибытии на Припять связь с командиром 89-го стрелкового корпуса (55-я Мозырская дивизия, с которой взаимодействовала 2-я бригада, входила в его состав). Комкор генерал-лейтенант А. В. Яновский уже успел побывать на кораблях и даже выходил на бронекатере на рекогносцировку. Помощью моряков в первые дни наступления он был доволен. Однако предупредил, что рассчитывает на более активные действия флотилии, так как надо неотступно преследовать противника, отводящего свои войска к Лунинцу и Пинску.
— Сейчас для нас с вами самое главное — как можно быстрее продвигаться вперед, — сказал генерал. — Причем там, где берега заболочены, пехота будет отрываться от реки и вам придется рассчитывать только на собственные силы.
Была подтверждена задача, уже поставленная нам раньше, — прорываться в район Хвоенска, Турова, где намечалась переправа 23-й стрелковой дивизии корпуса на левый берег. На пути в тот район на песчаном кряже, возвышающемся над заболоченными низинами, стояло большое село Дорошевичи, служившее в свое время маневренной базой Пинской флотилии. Теперь тут был узел обороны гитлеровцев. Выбивать врага из Дорошевичей нам предстояло по своему плану, который и был разработан штабом 2-й бригады.
Командир 55-й дивизии полковник К. М. Андрусенко выделил для десанта у Дорошевичей учебную роту капитана Андреева, имевшую уже опыт высадки с кораблей. Вместе с отрядом Чалого в десант шло около двухсот бойцов. Их приняли на борт бронекатера, которым придавалась пара полуглиссеров. С тральщиков взяли минеров — на случай если встретятся плавучие заграждения. Командиром высадки был назначен комдив бронекатеров капитан-лейтенант И. П. Михайлов.
Корабли с десантом вышли из Петрикова, когда уже стемнело. При благоприятных обстоятельствах они могли быть у цели до рассвета. Однако фарватер на значительной части маршрута оставался непроверенным. И около полуночи Михайлов радировал, что путь прегражден остатками мостовой переправы. О существовании этого разрушенного, скрытого под водой моста мы не знали — явная недоработка нашей разведки.
Морякам и армейцам-десантникам пришлось лезть в воду и выбивать из грунта сваи, растаскивать бревна. Работы хватило на несколько часов, и хорошо еще, что не мешал противник. А план боя потребовалось пересматривать — вариант с внезапным ударом в предрассветных сумерках отпадал.
В изменившихся условиях стала более ответственной задача морских пехотинцев. Капитан-лейтенант Михайлов решил высадить отряд Чалого в пяти километрах ниже Дорошевичей для разведки и прочесывания берега с опережением кораблей.
Как выяснилось, гитлеровцы имели в Дорошевичах до двух батальонов пехоты, усиленных артиллерией и несколькими танками. Приближаясь — где перебежками, где по-пластунски — к окраине растянувшегося вдоль реки села, бойцы Чалого заставляли врага раскрывать свои силы и систему обороны.
Разведка, как и предусматривал Михайлов, перерастала в бой за овладение селом. Получая от разведчиков целеуказания, бронекатера подавляли вражеские орудия и минометы. Но морские пехотинцы и сами прокладывали себе путь. Их не остановили и немецкие танки: в ход пошли бутылки с зажигательной смесью, гранаты. Одновременно с тем как отряд Чалого ворвался в Дорошевичи с востока, бронекатера высадили основной десант в южной части села. Соединившись, армейцы и моряки овладели им. Только на северной окраине гитлеровцам удалось закрепиться, и они начали оттуда контратаковать.
Десанту пришлось перейти к обороне. Но ненадолго. Части 55-й дивизии приближались к Дорошевичам, они смогли быстро преодолеть оставшиеся 10–12 километров. Враг, пытавшийся их задержать, дрогнул, стал отходить, когда у него в тылу появился десант.
Со взятием Дорошевичей, ускорившим продвижение наших войск вдоль Припяти, днепровцев поздравил Военный совет 61-й армии. К исходу дня на рейде у этого села сосредоточилась вся 2-я бригада кораблей. И уже не столь малочисленная, какой была еще сутки назад: подоспели тральщики с Днепра и новые бронекатера. 3 июля в Дорошевичи был перенесен наш ВПУ.
Стали известны подробности вчерашнего боя. Они касались, в частности, действий отряда Чалого, который вновь достойно выполнил задачу десантного авангарда. Горстка моряков отвлекла на себя значительную часть сил противника, особенно в начальной стадии боя. Бойцы Чалого подорвали и подожгли четыре танка. И, наверное, каждый из них был способен на то, что сделал в критическую минуту краснофлотец Пучков. Отрезанный от товарищей, израсходовав все патроны, он взорвал последнюю гранату, когда гитлеровцы подступили вплотную, и, уничтожая их, погиб сам.
Стойкость маленького отряда не поколебало даже то, что в разгар боя он лишился своего командира. Младший лейтенант Николай Чалый, сраженный вражеской пулей, умер на руках у матросов. Выбыл из строя и тяжело раненный замполит младший лейтенант Якушев. Морских пехотинцев возглавил главный старшина Геннадий Попов, оказавшийся неплохо к этому подготовленным (потом он стал кадровым офицером, вырос до полковника). Рядом с ним был его однофамилец — агитатор политотдела бригады старший лейтенант П. Ф. Попов.
Как и в прошлых десантах, морские пехотинцы действовали не только смело, но и расчетливо. Не одно лишь везение помогло им при трех первых высадках выполнять задачу без потерь — Чалый умел беречь людей. Под Дорошевичами командир себя не уберег, но отряд потерял убитыми вместе с ним всего четырех человек.
Поговорить с Чалым об этих десантах я не успел. Но многое рассказали его боевые товарищи. Некоторые из них служили на кораблях еще до войны, другие надели флотскую форму всего год или два назад. Однако каждый, чувствовалось, был убежден, что он везде отвечает за честь флота и, стало быть, обязан с чем угодно справиться, все осилить.
Владимир Канареев, отделение которого дважды первым зацеплялось за берег, опутанный колючей проволокой я утыканный минами, говорил о преодолении этих препятствий как о чем-то само собой разумеющемся — на то, мол, мы и матросы. За ним числился не один ликвидированный вражеский дзот. При высадке под Петриковом отделение Канареева не дало взлететь обнаруженному у опушки леса немецкому связному самолету, перебило направлявшихся к нему гитлеровцев, а двоих привело с собой, доставив и портфель со штабными документами.
С морскими пехотинцами долго беседовал Леонид Сергеевич Соболев. Автора «Капитального ремонта» и «Морской души» волновала тема матросского подвига на море и на суше.
С Березины пришла 1-я бригада Лялько. А во 2-й бригаде Митина, продолжавшей быстро пополняться, число кораблей за первые дни июля увеличилось вдвое. Новые корабли включались в действующее соединение буквально с ходу — как в наступающих армейских частях вводится в бой маршевое пополнение.
Всех подгоняли, захватывали размах и темп происходящих событий. В первых числах июля были освобождены Борисов, Полоцк, столица Советской Белоруссии — Минск, восточнее которого наши войска окружили крупные силы противника. Флотилия продвигалась вверх по Припяти, содействуя наступлению 61-й армии.
Корабли поддержали огнем части армии, овладевшие приречными опорными пунктами противника Кабачок и Ласковичи. Затем, сметая многочисленные вражеские укрепления, прорвались к Хвоенску, куда тем временем подошла 23-я стрелковая дивизия, и высадили на левый берег сперва один ее батальон, захвативший плацдарм у селения Борки, после чего переправили всю дивизию — пять тысяч бойцов с техникой и тыловым хозяйством. Березинский опыт помог справиться с этой задачей довольно быстро.