Черный олеандр

Девушка замерла перед тяжелой, окованной железом дверью. Здесь, как и всегда, было ужасно сыро и холодно, а она не могла даже набросить кофту – это могло вызвать подозрения. Она не имела права так рисковать. Даже если бы и хотела – то, что заставляло ее снова и снова приходить сюда, не позволило бы ей. Она еще помедлила, прислушиваясь, но знала – это бесполезно. Существо, находящееся внутри, не спит – потому как не живет, а лишь обладает отдаленным подобием жизни. А значит, не может и спать. Оно только сидит и ждет, ждет – ждет, когда она принесет ему очередную порцию своей жизни.

Вздохнув очередной раз, девушка отперла замок, тихо открыла дверь и скользнула внутрь, тут же закрывая дверь за собой.

- Что-то ты сегодня поздно, душечка, - раздался в тот же миг шуршащий смех, от которого на ум приходили мысли о истлевших костях, трущихся друг о друга в гробу, и о ползающих по ним жуках-трупоедах, - Я уже заждалась тебя. Давай, давай сюда свою рученьку, - костлявая кисть скелета похлопала по краю кровати, приглашая девушку сесть. Не имея возможности отказаться, та подошла и села, а затем протянула в сторону лежащей свою руку с расстегнутым рукавом.

- И чего ты такая брезгливая, милочка. «Поцелуй смерти» куда лучше работает через губы или сонную артерию, но нет же, тебе нужно привередничать и давать мне только несчастное запястье! – Негодующе пробормотало существо, хватаясь костями пальцев за руку девушки. Но несмотря на все еще похожее на скелет тело голос твари звучал довольно бодро – паузы исчезли из речи, словно ей больше не нужно было собираться с силами перед каждым словом.

Почувствовав, как безгубый и ледяной рот скелета прикоснулись к ее коже, девушка вздрогнула всем телом и рванула руку на себя – но монстр даже не дрогнул, продолжая прижиматься раскрытой пастью к запястью, как раз напротив проходящих под тонкой кожей вен и артерий. При чем, такое положение вовсе не мешало твари продолжать болтать.

- До чего прекрасное изобретение – эти магические кровати, да, деточка моя? Сегодня я высасываю из тебя всю твою магию – а к утру ты как новенькая, и снова готова меня покормить, - тварь снова зашлась в мерзком сухом смехе, и лицо девушки исказило отвращение. Но она осталась сидеть.