Страница 38 из 68
Вручив ничего не успевшей сказать от удивления Катерине две большущие коробки и две маленькие, Марика умчалась стучать в соседнюю дверь. Поставив коробки на диван, Катерина осмотрела одну и нашла на ней имя Алисы. Быстро выбрав свои коробки, она с нетерпением открыла – сначала маленькую. В ней оказались туфли – нежнейшие замшевые балетки серебристо-серого цвета, украшенные мелкими прозрачными и сиреневыми камушками. Несмотря на набивший оскомину серый цвет, туфли были великолепны – и сели по ноге так, словно были сшиты на заказ.
- Ах, магия, какая же ты полезная штука, - в восторге выдохнула Катерина. Ей ужасно хотелось дождаться Алису и открыть большую коробку вместе с ней – но ждать совершенно не было сил. Ведь раз туфли – вот они, то в большой коробке наверняка…
Катерина медленно открыла крышку и развернула тонкую шуршащую бумагу, открыв свету нежнейший шелк глубокого фиолетового цвета. Осторожно взяв его, она достала платье из коробки, разложила на диване и замерла, не в силах пошевелиться.
Каким оно было? Просто представьте платье своей мечты. Добавьте уникальное мастерство портных-волшебников и совершенные материалы. Украсьте все сияющими россыпями аметистов, абсолютно совпадающих по цвету с платьем – и вы получите его, то самое великолепное платье, которым Катерина любовалась.
Наконец, насмотревшись на платье, Катерина поняла, что не сможет думать ни о чем другом, если сейчас же не примерит этот шедевр. Подхватив коробку, в которой, незаслуженно обделенные вниманием, лежали чулки, белье и перчатки, и не забыв туфли, Катерина побежала в спальню.
Конечно же, платье село, словно вторая кожа. Нежно обнимая ее в нужных местах, но совершенно не стесняя движений. Молния на спине застегнулась сама, повинуясь мысли Катерины. Длина юбки была точно такой, чтобы почти доставая до пола, совершенно не мешать. Каждая выточка была ровно на своем месте. Катерина замерла от восторга, рассматривая себя в зеркале, а затем начала кружиться на месте, заворожено следя за переливающейся и струящейся тканью, за сверкающими самоцветами…
И на очередном витке она поняла, что вовсе не одна любуется этим… В дверях, опираясь на косяк и оценивающе разглядывая вовсе не платье, стоял Кирилл.
Заметив, что его обнаружили, он вовсе не смутился – наоборот, криво усмехнулся, иронично приподняв бровь, и медленно похлопал в ладоши:
- Браво, браво, малышка, ты просто красотка! А если ты уже налюбовалась – я могу помочь тебе снять это платье, ты же не хочешь помять его или испачкать еще до бала? – и так мерзко и двусмысленно прозвучали его слова, так противно стало Катерине от его ухмылки, что она не выдержала и закричала:
- Убирайся сейчас же! Кто тебе разрешил войти в мою комнату!
Не ожидавший такого отпора, Кирилл стушевался и отступил на шаг назад, выставив руки:
- Ну что ты, Китти, детка, я же пошутил, милая, ты чего так все остро воспринимаешь… Шуток не понимаешь, что ли?
Это стало последней каплей. Уловив краем глаза в зеркале свое искаженное злобой лицо, Катерина рванулась к Кириллу, ощущая кипящую внутри ярость и желание порвать некроманта руками на куски, или по крайней мере – расцарапать его самодовольное лицо, но внезапно пришла подмога. Сильные мужские руки схватили некроманта сзади за ворот его щегольской черной рубашки и дернули. От неожиданности и силы рывка тот сделал несколько резких шагов назад, но все же не удержался на ногах и с грохотом упал.
- Пошел вон! Еще раз без разрешения зайдешь в чужую комнату – и я доведу эту информацию до магистрата! Глазом не моргнешь – как окажешься дома, со стертой памятью и без всякой магии!
Из комнаты донеслась какая-то возня и затем тихий, но наполненный злобой голос Кирилла:
- Вы еще об этом пожалеете! И ты, и она! Ты же знаешь, что я могу… То, что я уже сделал покажется тебе детской шалостью, ты!.. – Громко хлопнула дверь, явно закрытая изо всех сил, и наступила тишина.
- Китти?..
А Катерина ничуть не была удивлена, слыша этот голос – кто же, как не Виктор, мог так удачно оказаться рядом и спасти… Конечно, не ее жизнь или честь – она и сама бы прекрасно за себя постояла, не привыкать. Но вот платье могло и пострадать, и за это Виктор был достоин самой горячей благодарности.
- Виктор, - начала Катерина, выходя из спальни, но продолжить не смогла: в поле ее зрения попало лицо Виктора, и она немного испугалась – такой жгучей ненавистью было искажено лицо, которое она привыкла видеть с нежной улыбкой.
- Виктор… - повторила она несмело.
Виктор закрыл лицо руками и вздохнул, провел руками вверх, взъерошив короткие волосы. Когда он посмотрел на Катерину, его лицо уже было привычно-спокойным, на четко очерченных губах играла мягкая улыбка, а серые глаза смотрели с лаской. Он открыл рот, видимо, собираясь что-то сказать – да так и застыл. Закрыл он его почти сразу, но произнести ничего так и не смог, и лишь его глаза метались по фигуре Катерины, все еще нежно обрисованной бальным платьем. Пауза затягивалась.
- Богиня! – наконец выдохнул Виктор. – Ты прекрасна! Ты самая чудесная женщина, которую я когда либо видел! – Он сделал шаг в сторону Катерины и нерешительно замер. – Я боюсь даже прикоснуться к этому невероятному платью, ты уверена, что оно не растает, словно мираж?
Катерина рассмеялась – прекрасное настроение полностью вернулось к ней.