Гора гризли (ЛП)

Что бы они не обсуждали, то внезапно замолкли, когда заметили Хезер на столешнице.

— Дерьмо, — заявил Вайет.

Хезер вздрогнула, от странной реакции. Каждый человек, с которым она столкнулась, казалось, возмущался. Кроме того, она заметила, что у Вайета на правой руке и лице, были царапины похожие на ее. Но уже более зажившие.

Пожилой мужчина бросился через всю комнату и подошел к ней. Он схватил ее за руку, с гораздо меньшим изяществом, чем его сын и повернул к свету.

— Черт побери.

— Вы придурки думали, что я, блять, шучу? — Спросил Исайя.

Глаза Хезер расширились. Замешательство постепенно росло и резкие слова, исходящие из уст Исайи неприятны, мягко говоря.

Пожилой мужчина поднял глаза, чтобы взглянуть на Исайю, а затем повернулся к Хезер, его лицо незначительно смягчилось.

— Я — Бернард, отец Исайи, — он указал на другого мужчину. — Это Вайет. Но ты уже знакома с ним.

Она задумалась. Знакомы?

Вайет покачал головой.

— Неа. Папа. Мы не встречались.

Исайя закатил глаза.

— Может, вы отойдете? Дайте ей немного чертового пространства. Ты сломаешь ей руку.

Бернард медленно выпустил ее руку, когда повернулся к Исайе.

— Сын…

— Не начинай. Не хочу этого слышать.

— Но, Исаия. О чем ты думаешь?

— Ни о чем. Я думаю, мы должны продезинфицировать эти раны, и пусть Хезер позвонит своим родителям. Они, наверное, волнуются.

Бернард уставился на своего сына на несколько секунд, а затем медленно кивнул.

Розанна бросилась обратно в кухню и протянула Исайе тюбик мази.

Вайет ахнул.

— Зачем, блять, это нужно делать?

Розанна выстрелила в него взглядом.

— Предотвратить инфекцию. Пусть Исайя сам разбирается с этим.

Лицо Вайета поменялось. Его брови взметнулись вверх. Он взглянул на Хезер, а затем на брата. А потом ухмыльнулся.

Какого черта происходит?

Ее внимание вновь привлекли нежные прикосновения Исайи, наносящего мазь на рану на ее руке. Пока наблюдала за действием, она ужаснулась.

— Я в какой-то опасности от инфекции или от бешенства, или чего-то такого? — Она знала, что человек не мог заразиться бешенством от царапин. Но каждый член семьи был на пределе, и Хезер знала, что это не просто из-за двух царапин. Они вряд ли заслуживают внимания.

Три человека откашлялись, заставляя, выпрямится.

— Что ты скрываешь от меня?

Исайя обратился к ней, но не поднял свой взгляд.

— Ничего. Ты в порядке, — он убрал свою руку, отпустив ее на бедро, но, не теряя телесного контакта. На самом деле, он протер тыльную сторону ее ладони своими пальцами. Исайя не повернулся к матери, когда снова заговорил, но его слова были сказаны ей. — Мама, ты можешь посмотреть, есть ли у Джослин что-то для Хезер, пока мы не сможем найти ей одежду, позже?

— Конечно, — Розанна снова скрылась в комнате, будто обрадовавшись новому делу.

Взгляд Исайи остался на уровне колен Хезер. Он, казалось, наблюдал, пока вырисовывал маленькие круги на ее руке.

— Моя сестра выше, чем ты, но наверняка у нее есть то, что ты сможешь надеть. Ты, наверное, умираешь, как хочешь сменить одежду.

Хезер хихикнула. Она не могла остановиться.

— Если твоя сестра не удочерена, то точно могу предположить, что она значительно выше меня.

Лицо Исайи расцвело, уголок его рта поднялся в полуулыбке, которая послала мурашки по позвоночнику и заставила сжать вместе бедра. Как, черт возьми, она могла так реагировать в сексуальном плане на этого мужчину-гору, заботящегося о ней, когда у нее подвернута лодыжка и ранена рука?

Но черт. Эта улыбка заставила намочить ее трусики.

— Джос не удочерена. И да, ее рост шесть футов, — он продолжал улыбаться, его глубокие карие глаза мерцали.

Он все еще держит меня за руку.

Было сложно сосредоточиться на чем-то в комнате рядом с ним, касающегося ее. Она даже забыла, что Бернард и Вайет стояли в паре шагах, чтобы дать ей пространство, они оба наблюдали, молча и сосредоточенно.

Хезер прочистила горло и вытянула пальцы из хватки Исайи, притворяясь, что ей нужно почесать другую руку.

— Ах, вам не нужно искать одежду для меня. Ты можешь просто отвести меня вниз к моей машине? Мне нужно позвонить в скорую помощь, чтобы кто-то взглянул на мою лодыжку, — она подняла ногу на несколько дюймов, чтобы увидеть, как она распухла. Нужно снять ботинок. — По крайней мере, это левая лодыжка. Я все еще смогу водить.

Бернард заговорил.

— Она сильно распухла.

— Да. Нужно достать лед, — Исайя схватил полотенце со стола, развернулся, и сделал несколько шагов до морозилки. Он потянулся внутрь и положил горсть льда на полотенце, оборачивая его им. Спустя несколько секунд он вернулся, поставил лед на столешницу, поднял Хезер в свои объятия, шокируя ее.

Она схватила его за плечо, чтобы сохранить равновесие, потом он взял лед, а затем прошел через кухню в гостиную. Мгновение спустя, он снова шокировал ее, усевшись на диване, разместил ее на своих коленях.

Исайа позволил ей усесться на подушку рядом с ним, но держал ее ноги на коленях. В то время пока он начал аккуратно снимать ботинок, она задержала дыхание от боли и откинулась на подлокотник дивана.

Лед был холодным, даже через полотенце, когда его приложили на щиколотку.

Вайет и Бернард, теперь стояли поодаль плечом к плечу, как в спорте, со странным выражением — смесь беспокойства и недоумения. Молча.

Розанна вернулась в комнату, но прошла вперед на кухню, вернувшись через несколько секунд с бутылкой воды. Протянув ее Хезер.

— Тебя, должно быть, мучит жажда. Я не подумала раньше. Ты голодна? Могу сделать, что-нибудь поесть.

— Мама, — сказал Исайя, снова резко.

— Наверное, будет лучше, если она не будет есть, — заявил Бернард.

Почему? Почему, черт возьми?

— Что вы мне не говорите? Я начинаю нервничать. Есть что-то серьезно ужасное, что может произойти из-за этих царапин?

Никто ничего не сказал, но коллективно вздохнули.

Вместо ответа на вопрос, Бернар повернулся к жене.

— Возьми беспроводной, дорогая. Она должна связаться с семьей.

Я умру. Очевидно, умру, и никто не хочет быть тем, кто скажет мне это. Единственное объяснение для их странного коллективного поведения. Это объясняет, почему никто не подумал, что необходимо промыть рану или помазать ее, или приложить лед к лодыжке. Потому что ничто не имеет значения. Она все равно умрет.

Слезы покатились вниз по ее лицу.

Исайя вскинул голову вверх, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Больно? — Он снял полотенце с лодыжки.

Она покачала головой.

— Нет, — голос был подавленным.

Он медленно опустил полотенце обратно на место, чтобы добраться до ее лица.

— Тогда что случилось? Почему ты плачешь?

Она посмотрела на него.

— Я умру, да? — Проговорила девушка задыхаясь.

Исайя вздрогнул, а затем его глаза расширились.

— Нет. Конечно, нет. Почему ты так решила? Никто не умирает от царапин и растяжения.

Розанна передала Хезер беспроводной домашний телефон.

— К сожалению, здесь не очень хорошая связь.

Вайет прервал их щелчком пальцев.

— Почти забыл. Я принес твой рюкзак, — он поспешил через комнату к входной двери и вернулся с ним, поставив рюкзак на пол рядом с Хезер.

— Как ты нашел его? — Она взглянула на рюкзак, а затем обратно на Вайета.

Его лицо немного покраснело, когда он попятился назад.

— Я… э… добрались до туда, после того, как вы с Исайей ушли. И схватил рюкзак.

Она медленно вдохнула. Он лжет. И невозможно выяснить, почему и зачем.

— Позвони маме, Хезер, — Исайя сказал это мягко, начав отвлекать своими прикосновениями к ее бедрам, поглаживая слишком близко к ее киске. Материал походных брюк гладкий и тонкий. Жар его ладони обратил все ее внимание на его руки. — Твои родители, наверное, ждут, и хотят услышать тебя, — продолжил он, сжимая бедра сильнее.