Страница 8 из 9
– Стойте, хватит! Своих постреляете! – раздался крик.
Шатаясь, на поляну выскочил Макс. Его не тронули, обе стороны признали голос. Отряд Мёдова с опаской и оружием наготове поднялся с земли. Багров со своими вылез из кустов.
– И только не говорите мне… – Мёдов оглядел всю картину. – Понятно.
Никто не верил в спасение, но оно состоялось. Даже сидящий на корме Игорь перестал целиться в туман и шумно выдохнул.
– Объяснишь теперь?
Вопрос задал Саша, но ответа ждали все.
8
Лодку несёт течением, веслам работы нет – только подправить курс. Игоря не ограничивали, поэтому он начал с детства. Ещё до попадания в военное училище он слышал о жизни за пределами городов. Это было сродни сказкам, пока в пятнадцать он не познакомился со старым повстанцем. Тот рассказывал о другой жизни каждому встречному работяге и не боялся полиции. А в шестнадцать Игорь убил первого мятежника.
Он так и не стал приверженцем их идеологии, которой, может, вообще нет. Но весь авантюризм сосредоточил на поиске возможностей примкнуть к этому движению. В отличие от простых жителей, которым под гнетом власти жилось несладко, Игорь Васильев был непосредственным участником санкционированной сверху жестокости. Долго заставлял себя верить в её необходимость, но убедить не смог.
Он всегда был таким. Увлекался чем угодно без мыслей о последствиях, за что не раз выслушивал от Макса. Простит ли он его теперь…
Поверили его словам или нет – дело десятое, зато верят в спасение – его заслугу. Сверились с картой и решили дойти по воде до первых порогов, где река уходит в сторону от цели.
– До лагеря дойдём пешком, – заключил Саша и пристально посмотрел на Игоря.
Он больше верил в то, что этот казачок засланный, потому автомат на предохранитель не ставил.
Влад попросил его заменить, и на вёсла сел Иван, один из двух оставшихся бойцов ударного отряда. Со вторым Саша вполголоса что-то обсуждал. Игорь внезапно вспомнил об добытых овощах с местных теплиц, угостил ими новых товарищей.
Совсем рассвело, солнце встало где-то за тучами, не рассеивающимися уже много лет. Гладь воды сливается с горизонтом, а по берегам раскинулись поля вперемешку с редкими деревьями. Смена пейзажа значила, что скоро пора будет править к берегу. Саша посовещался с Владом, и оба заработали вёслами. Очень вовремя, впереди уже можно было рассмотреть бурлящую на порогах воду.
– Давай быстрее, – Ира привстала со скамьи.
Шум делал препятствие ближе, чем оно было. Но справились и через пять минут развалились на берегу, втащив потяжелевшую от сырости лодку.
– Как же кушать хочется, – простонал Иван.
Обрадовать его было нечем. И уж точно не словами о том, что предстоит длинный переход до лагеря.
В посёлке так и не поняли, кто стрелял ночью. Семья Влада согласилась с версией о бандитах-налётчиках. Связывать себя с мятежниками хотелось меньше всего. Военные же как внезапно появились, так же и исчезли. Мёдов молча выслушал невероятную историю о перебежчике, ничего не ответил и увёл отряд. Сообщив командованию о произошедшем, командир получил указание двигаться по прежнему маршруту, оставив поиски местным военным. Теперь на помощь геологам-нефтедобытчикам. Их нужно будет проконвоировать через дикие земли до Абакана. Там пути разойдутся.
Атмосфера среди бойцов накалилась. Предательство одного из них не способствовало сплочённости, тем более что сержантов в отряд понадёргали из разных частей. Макс не поднимал глаз от пола, ему казалось, что винят его. Он и сам себя винил. А потом вдруг поднялся с лавки и встал в центр, держась за борт.
– Парни, – первые слова прозвучали тихо, но потом голос окреп. – Нужно забыть это и верить друг другу. Ведь те, кто здесь, прошли проверку.
– В отличие от твоего друга…
Макс гордо встретил устремлённые в него пары глаз, задержался на каждой.
– Моего. Но я с вами, а не с ним, это говорит о чём-то? Может, я единственный теперь, кто точно вне подозрений.
Ответили молчанием, Макс устало сел на место. Дима ему подмигнул.
До самой базы не сделали ни одной остановки, добрались к ночи, измученные. Умяв ужин, заснули в железных бараках. Даже Макс, настроившийся на долгую рефлексию, выключился моментально и снов не видел.
Пробуждение далось тяжело, бойцы с удивлением смотрели, зевая, как Мёдов с оголённым торсом подтягивается на какой-то арматуре. Затем все собрались на завтрак и рассмотрели, наконец, с кем предстоит работать.
Восемь человек геологов, совершенно непохожих друг на друга. Бородатые дядьки, молоденькие очкарики, представительного вида мужчина. Женщин нет.
Мёдов за завтраком сел с главным и заговорил о деле. Остальные не стали смешивать ряды.
– О чём болтают, как думаешь? – спросил Макс.
Дима привстал, с вопросительной готовностью кивнул на говорящих. Макс рассмеялся.
– Не надо, не хочется для отвлечения внимания буянить, – он замолчал. – И не с кем…
Как же Макс теперь страдал! Он считал себя то предавшим дружбу, то нарушившим присягу, то всё сразу. Рациональное мышление кричало, что незачем винить себя, но Макс истово его глушил. Ведь если прислушаться к разуму, всплывает понимание: он мог не допустить. Не отдать оружия, предупредить Багрова, повлиять на друга до всего этого, в конце концов.
Сразу после завтрака было объявлено следующее: лагерь сворачивается, и объединённый отряд выдвигается по маршруту. Геологи на мощном вездеходе на шести колёсах с прицепом, в котором перевозили походную лабораторию.
Геологи воодушевлённо засуетились, собираясь, военные же совсем упали духом. От мысли об очередных часах в дороге становилось тошно.
9
Измученные беглецы добрели до лагеря очень вовремя. Там, в беспорядке наваленных ящиков и чинившихся машин, атмосфера накалилась. О сути происходящего рассказали часовые, на которых наткнулись в паре сотен метров от шума и огней.
Отряд Саши был не единственным, планировалась масштабная акция с разовым ударом нескольких групп – каждой по своей цели. Кто-то ещё потерпел неудачу, кто-то вовсе отказался действовать. Теперь командиры спорили о перспективах в отдельной палатке, все остальные – на улице. Появления новых лиц никто даже не заметил.
Саша отправил товарищей в столовую, сам же сразу зашагал к военному совету. Его вытянувшееся злое лицо произвело эффект. Говорившие замолкли и переглянулись, как бы спрашивая, кто пустил в палатку мертвеца.
Первым преодолел ступор и обнял вошедшего его давний друг Семён. Потом и остальные. На время спор забыли, всех интересовало случившееся. Рассказ оптимизма не добавил и дал новый толчок для перепалок. Саша молчал и слушал, он пытался понять, кто из четвёрки какого мнения держится.
Выходило, что один из отрядов даже не добрался до складов, наткнулся на войска в холмах. Вторая группа, чьей задачей был перехват выслеженного каравана, к нему и вовсе не сунулась, слишком много оказалось охраны.
После этих неудач большинство мятежников не пожелали рисковать. Утверждали, что фактор внезапности упущен и без него шансов нет.
– Мы не воевать прибыли, наша цель – диверсия! – распалялся худой командир.
– Но я воевал… – тихо сказал Саша.
Взгляды устремились на него.
– Мои ребята умирали зря? Чтобы мы всё бросили?
– Не бросим – умрём все.
Семён застонал.
– Да чего нам бояться?! Военные скованы атаками, стерегут на местах и ждут помощи. У них нет ресурса нас преследовать.
– Вот это и есть наша возможность спастись, – назидательно потыкал худой пальцем в стол.
Семён не обратил внимания.
– Мы ещё сумеем принести пользу. Чёрт с прежним планом, будет новый. Нельзя уходить без боя, иначе каждый боец посчитает себя трусом.
Саша указал в сторону командиров:
– Они правы. Наши люди – лазутчики, не солдаты. Им нужны продуманные операции. А мы чуть было не устроили ещё одну катастрофу.
Собирались уезжать. Игорь предвкушал оказаться в городе «вольных». Но всё оказалось не так радужно: города нет, лишь лагеря. Занять подконтрольную властям территорию – значит объявить войну, повстанцы ещё слишком слабы, чтобы противостоять властям в открытую.