Преемник

Подойдя к трапу, я наткнулся на, кого бы вы думали, Серого.

Усевшись на места, мы стали ждать отправления, а я решил разрешить некоторое недопонимание и, как оказалось… мы живём в одном городе. Да мы почти соседи — я из пятого, Теппей из седьмого, а Брен из девятого района.

Довольно скоро прибыли на «вокзал», где пересели на более каноничного вида поезд. Конечно не так удобно, как в манолёте, но, лично мне, как пережитку прошлого, гораздо приятнее кататься именно на антиквариате, чем на продвинутых приблудах. И не надо сейчас про мои кольца — тут по необходимости.

К обеду в иллюминаторе стали появляться знакомы виды. К сожалению, не родные. Город, в котором я жил «до смерти» теперь считается призраком, так как люди там больше ни живут. Да и вообще мало осталось старых городов — сейчас в основном все живут на платформах, построенных из новых металлов, а все удобства обеспечиваются громадными руническими системами, даже при мыслях о которых у меня голова болеть начинает.

В целом такие платформы почти не отличаются от нормальных городов, только общий стиль исполнения это металл и стекло, как в футуристичных рассказах из моего прошлого.

Правда есть и такие места, хозяева которых зарабатывают на «старом» стиле. Например кафешка, к которой мы сейчас идём с вокзала, называется «Двадцатое столетие» и, как можно понять из названия, представляет из себя придорожную закусочную. Для современных людей интерьер действует на все 100500 %, так что от клиентов постоянно нет отбоя. И это моё любимое здание в этом городе. Хотя бы потому, что местная хозяйка это правнучка одной моей подруги детства из старой жизни. Да, я и сам нехило так прифигел, когда допёр до этого.

За большими стеклянными дверьми как всегда стояла очередь к стойке заказов, за которой стояла женщина лет 40 в бело-розовой форме с фартуком, что подчёркивала её немного пушную фигурку с хорошей стороны.

Компашка у меня с собой довольно заметная: рыжий нарцисс и серый змей. Да и я тоже хорош: тёмные джинсы, высокие ботинки (естественно импульсные) и неизменные майка с джинсовой безрукавкой. Ну и волосы сами по себе выделяющиеся.

Завидев меня, Галина, это та самая, что до этого обслуживала клиентов, тут же кинулась ко мне, чуть не сломав позвоночник своими обнимашками. Фигурально.

Сколько знаком с ней, она всегда пыталась мне как-то заменить мать, но выходило слабо, зато мы смогли «подружиться», если так можно сказать.

Вопросы полетели с пугающей скоростью. Но, дойдя до моего самого заметного «изменения», которое она увидела не сразу, тут же замолчала.

— Не волнуйся, тёть Галь, всё нормально. Лучше сообрази нам на троих по фирменному.

— А… Ага.

Наконец-то придя в чувство, тут же умчалась на кухню и, пока мы пробирались к свободному столику, уже выдвинулась следом, неся поднос с тремя тарелками супчика. Грибного. Вкусьняяя.

— Какие радушные у тебя знакомые. — с насмешкой и толикой зависти выдал Серый.

Вот от него вообще не ожидал реплики.

Брен же без подсказок схватил ложку и стал уплетать хавчик со скоростью мысли. Да и мы не отстали.

— А как вы познакомились? Я пару раз слышал об этом месте, но зайти всё как-то не получалось. — наш нарцисс сразу после трапезы начал расспросы.

До этого он мучал Теппея, но, так ничего и не добившись, взялся за меня.

— Мой приёмный отец часто водил меня сюда. Он то нас и познакомил.

— Приёмный?

— А, точно. Я же не рассказывал. Мою настоящую мать убили во время ограбления, так что попал в детдом. После меня усыновил Артём, но он тоже несколько лет назад разбился в поезде.

— А… П-Понятно. Прости.

— Да забей. Это было давно и не правда.

— А? (х2)

— А вот и добавочка. — Галина как всегда спасла положение своими кулинарными изысками. Только лицо у неё какое-то наряжённое. Наверно показалось.

В этот раз жареное мясо с овощами и сок. Блюда тут в основном простые, но от этого только вкуснее.

Потом мы ещё поговорили о своей жизни до Академии, пусть Серый в основном и слушал, но ту тему больше не поднимали. Деньги за еду я отдавал, прилагая титанические усилия. Будь это РПГ-шкой, то наверняка бы поднял навык Жириновщины на сотку-другую.

Домой я пошёл, когда солнце уже начинало клониться к закату. Завтра договорились встретиться и прошвырнуться по местным достопримечательностям.

Завернув за угол я сразу же увидел свой дом. Два этажа, балкон, окна. Стены белые и каменные, а не стеклянные, как в центре. Вот только атмосфера какая-то… гнетущая…

Все окна зашторены, свет выключен, пусть уже и довольно темно. Из строения веет каким-то холодом. Что-то не нравиться мне это.

Я подошёл к порогу и постучал в деревянную дверь. Сейчас такое встретишь не часто. Артём любил всё натуральное, так что дом соответствует его вкусам.

Минута-вторая-третья. Ничего не происходит. Повернул ручку — открыто. Что-то не нравиться мне всё это. Жопа молчит, но на всякий случай приготовил клинок.

Режим каджита активирован.

На мысочках крадусь по коридору.

Кухня — чисто. В смысле ни единой пылинки, всё блестит.

Гостиная — аналогично. Да что за ересь, Абаддон их дери?

Ни за что не поверю, что после концлагеря железной леди, Рика могла забыть про дверь. Так-с, ползём до второго этажа.

Ступенька, вторая, восьмая…

В коридоре слишком тихо…

Одна дверь приоткрыта и ведёт она в спальню Марии, и оттуда какой-то шум. Тихий-тихий шорох.

Приоткрываю дверь и заглядываю в щёлку… что — то лежит перед кроватью.

Ладно, тихо открываю дверь до состояния «лезабельно» и проскальзываю в проход.

… … … … … … … …

Я был готов… я был готов к вторжению инсектоидов, штурму израильского спецназа и сбросу атомной бомбы, но… БЛЯТЬ.

У нижней части кровати, завернувшись в покрывало, сопит Рика в позе червяка. Лицо бледное и исхудалое, макияж размазан, а волосы беспорядочно закручены в разные стороны, но главное…

На комоде напротив стоит фотография Марии… с чёрной ленточкой в углу.

— Б-Братишка? — еле слышно прохрипела Рика пересохшими губами.

— Угу. На вот, попей. — ответил я и протянул ей стакан с водой.

Сейчас мы в её комнате. Пусть и с трудом, но я смог перенести бессознательную сестрёнку в её кровать. А пока она спала, сварил каши, так как, судя по её внешнему виду, загнала она себя знатно. Щёки впали, возле глаз тёмные круги, губы высохли и потрескались, а весь макияж просто размазало, как военный камуфляж по аборигену.

Продолжить разговор не получилось, так как Рика сразу же заснула. А я сидел на стуле и смотрел на неё, прокручивая в голове самые разные мысли.

Например, что случилось?

Я могу понять чувства девушки, потому что она потеряла фактическую мать, но вот не могу их принять. Если ваша соседка по общежитию внезапно исчезнет, то вы расстроитесь и всё. А отношения с Марией у нас были именно такие — просто соседи.

Правда, чем больше я об этом думаю, то понимаю, что на самом деле всё было немного не так. Да, у нас была война. Да, мы не любили друг друга, как это было с Рикой, но… Всегда есть НО. Мария всегда раздавала мне пиздюлей, когда я косячил. Пусть и по своему, но подбадривала, когда у меня что-то не получалось, да и вообще, если брать ситуацию в целом, то мы были довольно близки, только… своеобразно. Примерно, как с воспитательницей из детдома. Но точно не семья… Или я что-то не понимаю.

И это можно было ещё пережить, если бы не ещё одно «но».

Пока Рика была без сознания, к нам пришёл риэлтор и объявил, что, поскольку отсрочка, до возвращения нового главы семьи, то бишь меня, без которого данная процедура была не возможна, закончилась, то дом выставляют на торги в качестве уплаты долга. А потом моментально испарилась, будто её и не было.

Я завис. Конкретно. Какие долги? Какой дом? Вы о чём вообще?

И, как будто этого было мало, так нет, вот ещё один дверной звонок.

Что-то мне говорит, что это не парень с ТВ со словами «Улыбнитесь…»