Восковые фигуры

Теперь испуганная насмерть толпа ринулась назад, давя друг друга, смяла прилавки… К счастью, панику удалось вовремя пресечь. Позвонили в милицию, и вскоре, прибыл наряд блюстителей порядка. Можно было приступить к выяснению всех обстоятельств происшествия. Лейтенант милиции обратился к работникам прилавка с традиционным вопросом:

— Граждане, что здесь происходит? Есть свидетели?

Заговорили все хором, понять ничего нельзя было, но тут вперед выступила женщина с каменным лицом и металлическим голосом — Клавдия Ивановна, заместитель директора. Указала пальцем на Людмилу.

— Это ее рук дело! За ней давно замечались всякие штучки.

— Какие штучки? — не понял милиционер.

— Позорящие высокое звание работника торговли. Аморальная особа! Я бы даже сказала точнее — развратная! А еще точнее — проститутка!

— Подойдите сюда! — строго сказал милиционер. — Остальные потерпевшие, отойдите в сторону, не путайтесь под ногами!

Людмила подошла, бросив презрительный взгляд в сторону свидетельницы, и не удержалась от ответной реплики:

— «Уж молчала бы ты, корова старая!»

На это толпа в дверях ответила одобрительным смехом: все симпатии были на стороне очаровательной крошки.

Тем временем директор магазина, уже успевший несколько успокоиться, задрапировался в тряпицу. К нему пристроился невинно пострадавший толстяк. А минуту спустя присоединился и Булкин, решивший, что скрываться дальше нет смысла. Его шутовской наряд вызвал всеобщее оживление и даже аплодисменты: толпа глазела на удивительное зрелище, как на своеобразный аттракцион.

Положение резко изменилось, когда милиционер приступил к допросу потерпевших и составлению протокола по всей форме. Естественно, он пожелал узнать, каким способом здоровый, нормальный человек превращается в крошечное создание — в минигопса (это слово воспроизвел Булкин), воспринимать которого всерьез уже нет никакой возможности. Людмила, однако, опровергла такое легкомысленное к себе отношение и заверила, что ее умственные способности не только не стали хуже, а даже лучше, поэтому она в состоянии досконально описать все по памяти. Выслушав ее объяснения, милиционер не поверил ни одному слову, ибо все сказанное ею было похоже на чистейшей воды бред. Испытывая все же сильное любопытство, молодой лейтенант попросил проделать все манипуляции с ним самим; то был, конечно, лучший способ уличить во лжи маленькую врунью.

— А ну-ка попробуйте! — сказал он, посмеиваясь, и, поставив малышку на ладонь, поднес ее к своему лицу. Следующим актом драмы было то, что несчастный выпучил глаза, затряс головой и закричал: — Граждане, не скопляйтесь, граждане, расходитесь!

И пока он уменьшался в размерах, все продолжал повторять эти слова, как испорченная грампластинка. И едва лишь превращение завершилось, он выскочил из милицейской формы в шоковом состоянии, побегал взад-вперед, напевая какой-то марш и подыгрывая себе на губах, а потом вдруг плюхнулся на пол и растянулся недвижимо во всю длину своего тоненького стройного тела. Трудно было сказать, что наступило, обморок или смерть. Толпа в ужасе попятилась. Немедленно было дано указание закрыть магазин; всех, кто в нем находился, изолировали в отдельном помещении, а у входа поставили охрану; было решено срочно произвести медицинскую экспертизу, тщательно обследовать как самих потерпевших, так и тех, кто оказался с ними в контакте: возникло подозрение, что в городе разразилась чудовищная эпидемия, возбудитель которой был пока неизвестен (ясно, что фокусы с хватанием за нос и дурацкими словами придуманы для простачков). Конечно, следовало единственный очаг заражения немедленно локализовать, проведя все необходимые профилактические мероприятия.

Поэтому заранее предупрежденные работники «Скорой помощи» появились, как во время химической войны — в противогазах и резиновых перчатках. Однако единственное, что они смогли сделать, — это, действуя с чрезвычайной осторожностью, каждого из минигопсов завернуть в марлю и аккуратно, рядком уложить в коробку из-под медикаментов, где отвратительно пахло лекарствами. Этот живой груз и был немедленно доставлен на городскую эпидемстанцию. Задыхаясь в тесной коробке, несчастные подняли отчаянный визг, требуя освобождения, и пока их везли, встречные с недоумением прислушивались к доносившимся из машины звукам. Можно было даже различить, как тоненькие голоса дружно скандировали: «Свободу! Даешь свободу!» Дело в том, что Булкин в двух словах успел рассказать о своей встрече с пришельцем в собственном кабинете и о том, чем это кончилось. Теперь минигопсы знали, кто истинный виновник их несчастья. И хотя они лежали беспомощные, как младенцы, и лишь криком могли выражать свой протест, именно в этот момент родилась идея возмездия. Именно здесь, в картонной коробке из-под лекарства, было впервые произнесено слово «месть», что, конечно, выглядело смешно в устах несчастных крошек, но это служило для них единственным утешением.

Дальше все шло своим чередом. На эпидемстан-ции минигопсов обработали отвратительной дезинфицирующей жидкостью. Затем было проведено тщательное обследование с целью выявления зловредного вируса, еще науке не известного, однако обнаружить ничего не удалось, за исключением легкого насморка у бывшего толстяка. Приглашенные на консультацию ученые мужи ломали голову над причиной странного явления. После долгих споров решено было разрешить минигопсам свидание с родственниками.

К удивлению Булкина, первой на зов явилась Варвара. Пришла не одна, а с двумя малолетними отпрысками мужского и женского пола. Дети были неизвестно от кого, и Булкин их органически не переваривал. Они тотчас, не успела лаборантка глазом моргнуть, пораскрывали все клетки с подопытными кроликами и прочей живностью, и зверье устремилось на свободу, путалось под ногами; в воздухе стоял крепкий аммиачный дух вперемешку с карболкой. Варвара потянула носом воздух и сморщилась, она не могла понять, куда попала.

Мальчик гонялся за крысой, старался загнать ее в угол, а девочка верещала так, что в ушах звенело:

— Маманя, маманя, а где наш папаня?

Минигопсы из картонной коробки радостными криками приветствовали первую посетительницу. Булкин сильно разволновался, заслышав знакомый голос. Встав на носочки, он изо всех сил тянулся ручонками вверх.

— Варварушка, я здесь! Паша, твой муж… любящий супруг…

— Это что ж там такое пищит? — Женщина с любопытством заглянула в коробку, а девушка-лаборантка, уже успевшая освоиться с маленькими человечками, помогла Булкину вскарабкаться жене на грудь.

Дети возбужденно подпрыгивали, хлопали в ладоши и радостно вопили.

— Маманя, маманя, это наш папаня! Мы хотим его потрогать!

Женщина, однако, ни малейшего удовольствия от подобной встречи не выразила. Оторвала от себя Павла Семеновича, как отрывают вцепившегося в одежду котенка, и некоторое время его разглядывала, держа на расстоянии вытянутой руки и говоря:

— Это что же за сморчок такой ко мне прилепился? Лилипут что ли из цирка? Да что же за издевательство такое! Кого вы мне суете?

— Варварушка, женушка! Это я, Паша! — в отчаянии подвывал Булкин. — Ты меня не узнаешь? Все продадим, дачу, машину, имущество… Вызовем лучших докторов, меня вылечат… Только забери отсюда…

— И меня тоже! — некстати пискнула Людмила из глубины коробки.

— А это что еще там за пигалица? — Варвара заглянула внутрь, где притихшие минигопсы подавленно прислушивались к происходящему на поверхности.

У Булкина сердце оборвалось, не дай Бог, проболтается Людмила сдуру.

— Ах, вот оно что! — Варвара ядовито поджала губы. — Подружку себе завел! Или она тут у вас одна на всех? Вот с ней и оставайся! — И женщина двинулась к выходу.

Между тем под шумок девочка завладела мини-гопсом, радостно его тютюшкала, как куклу, переворачивала так и этак, и ее любопытные детские глазенки всюду заглядывали. Потом, громко смеясь, она взяла отца за ножки головой вниз, раскачала для броска и крикнула: